- Но если бы Орк не появилась вовремя, она бы все равно потом узнала о смерти Ричарда…

- Но к этому времени она бы уже поделилась с аггелом нужной информацией. Аварум не стал бы ждать вечно.

- Хорошо… - озадаченно сказал Юлиан, осмысливая услышанное. – Тогда получается, что Гере нельзя верить.

- Но и этот вывод может быть ошибочным, - спокойно ответил Хильберто. – Гера сама по себе, несмотря на ее формальное участие в жизни команды. Может она действительно в какой-то степени на нашей стороне, а Аварума обманула, пообещав пророчество. Возможно, она не нашла другого козыря для борьбы за жизнь Ричарда. Мы на месте.

Хильберто стоял около едва заметного ущелья между гор, куда, казалось, едва может протиснуться ребенок.

- Смелее, не застрянешь, - улыбнулся он, заметив смятение Юлиана. – Туда даже Давид пролез, а уж ты и подавно.

Преодолев несколько метров узкого прохода, они оказались в просторной пещере.

- Смотрите кого привел! – бодро воскликнул Хильберто, разбудив всех, за исключением Рика, который сидел у самого прохода в нервом ожидании.

- Юлиан! – послышались радостные сонные возгласы. Поле зрения мгновенно заслонили бронзовые кудряшки и послышался запах сирени. Нежные руки обвили Проводника так крепко, что ему стало трудно дышать.

- Адри… - обнял он в ответ девушку. – Я так волновался…

- А я боялась, что ты вытворишь какую-нибудь глупость.

- Ну без этого не обошлось, ты же меня знаешь, - горько ухмыльнулся Проводник уголком рта.

Тихая ночь, сотканная из беспокойных ожиданий, превратилась в оживленный говор. Юлиан рассказывал все, что приключилось с ним за это время, а Адриана и Рик поведали ему свою историю. Даже в этой едва освещенной пещере, пропитанной сыростью, было уютно. Ощущалось, будто оказался дома после долгого изнурительного путешествия. Ведь дом там, где близкие люди.

Юлиан почти не слушал что ему так энергично рассказывала Адриана. Он смотрел на ее лицо, растрепанные кудри и искрящиеся глаза, будто в последний раз. А ведь так и случится, Проводник покинет убежище на рассвете. Неизвестно суждено ему будет выжить после встречи с самым опасным врагом и снова взглянуть на это прекрасное умиротворенное лицо, светящееся от одного его присутствия.

А что, если остаться? Или схватить Адриану в охапку и увезти далеко далеко? Где Аварум не сможет найти. Начать новую жизнь, попробовать забыть старое… Нет. Пора взрослеть.

Эту фразу Юлиану говорили достаточно часто, но лишь сейчас он понял ее истинное значение. Повзрослеть – вовсе не означает перестать дурачиться и веселиться. Все мы взрослые дети. Однако, это означает обрести способность брать ответственность за других, принимать тяжелые решения, от одних мыслей о которых сводит живот. Но главное – решиться. Побороть свой укоренённый в душе эгоизм и сделать то, что необходимо.

Сколькому же ты научила меня, Адри… Сколькому не успела. Я освоил мироустройство, но так и не смог с ним смириться. Почему же наша сказка не сможет обрести счастливый конец? Может лишь потому, что я забрел тогда, год назад, на этот несчастный пустынный пруд. Как дурак подался эмоциям и не смог от тебя отказаться. Но отказаться теперь в сто крат труднее, ведь я полюбил тебя больше всех на свете…

- Юлиан? – пробудил его голос Адрианы. Видимо она задала ему какой-то вопрос, который Юлиан благополучно прослушал, вглядываясь, как зачарованный, в ее мимику.

- А? – лишь смог ответить он.

- Так, кому-то явно пора на боковую, - выручил друга Рик. – Всем спать! Завтра Юлиан разведает Фоур и мы придумаем план.

Все неохотно разбрелись по пещере.

Глава 34. Лицо со шрамом

Глава 34. Лицо со шрамом

- Я долго думал над твоим диагнозом, - мертвенно-ледяной голос сочился словно яд. Аварум неторопливо прохаживался вокруг Рейла. В каждом его движении скрывалась опасность и непредсказуемость, которая могла повлечь за собой все, что угодно. Рейл стоял без движения, гордо выпрямившись, и молча слушал зловещий монолог. Каждый его мускул был напряжен.

- Я понимаю почему у тебя слабость к этой дочери Евы. С одной стороны она похожа на Фриду – добрая, милостивая, чуткая, а с другой совершенно неуправляема, безрассудна и жестока. Несмотря на преимущества, эта девчонка, как и остальная шайка, совершенно безмозглая, иначе бы она уже давно примкнула к нам. Не дай своим инстинктам взять верх, ты не один из них. Они низшее звено и у тебя с ними нет ничего общего.

- Неужели ты говоришь о тех инстинктах, что заставили тебя связаться с моей матерью? – саркастично заметил Рейл. – Какая жалость, что тогда никого не было, кто мог бы образумить тебя, сказав эти мудрые слова. Зато сейчас можно бахвалиться лицемерием.

- Почему я делал те или иные вещи – это не твоя забота. Ты обязан повиноваться мне беспрекословно! Столько сил, потраченных на твою подготовку, а взамен я получаю лишь непослушание и дерзость. Если ты думаешь, что я буду хоть для кого-то делать исключения, ты ошибаешься. Я не терплю бунтарства от слуг, не потерплю и от своего сына. У тебя всего два пути. Ты можешь слушаться добровольно или же под действием клейма. Подумай хорошенько, ведь больше шансов не будет. Ты же не хочешь, чтобы я тебе приказывал?

- Разумеется, - процедил Рейл, смотря сквозь отца.

- Обещаешь ли ты, что не ослушаешься меня?

- А разве ты когда-либо верил обещаниям?

- Да, мой сын хорошо меня знает, - прищурился Аварум, окидывая Рейла смертоносным взглядом. - Поэтому сейчас отвечай честно, посмеешь ли ты пойти против меня?

Клеймо на груди Рейла сверкнуло, и он невольно ответил:

- Да.

- Как предсказуемо , - с отвращением выговорил аггел. – Однако, поправимо, - его нечеловеческое лицо озарилось предвкушением грядущего.

Аварум вскинул руку и Альма загорелась на клейме.

- Я приказываю тебе, всегда повиноваться мне. За ослушание – смерть.

- Я ненавижу тебя, - процедил сквозь зубы Рейл, когда Альма погасла. – Ты омерзительный выродок ада! Надеюсь, когда ты сдохнешь, твоя гнилая душа изжарится в вечном огне. Твои крики, пронизанные нестерпимой всепоглощающей болью, станут отрадой для всех тех, чьи судьбы ты разрушил. Ты испытаешь все то, что сам же и сеял, насытишься сполна тем, что боишься больше всего на свете. И даже если я присоединюсь к тебе в этом пекле, не будет ничего более умиротворяющего для меня, чем это зрелище!

- Хмм… Мне вспомнился момент, когда ты высказал нечто подобное и я в наказание вырезал язык из твоего горла. Теперь ты уже большой, поэтому с наказанием сам справишься, но его я, разумеется, изменю. Ты пошел против меня, убив целую деревню, которую я собирался заклеймить. Теперь необходимо возместить убытки. Я мог бы заставить тебя убить Кару, но, с недавних пор, она мне стала нужна, как и некоторые другие личности. Но, всех остальных тебе убивать будет не тяжело, нет. Кто же еще остался близок тебе? Догадаться не трудно – твой дракон. Ты должен принести мне его голову. О, как же сложно лишить жизни существо, с которым есть связь… Будоражит, как представлю. Еще и имя не случайно выбрано… Расплата всегда горька на вкус. Хотя только через эту горечь я чувствую сладость.

- Я не буду этого делать, - голос Рейла стал вязким от ужаса. – Я сам вырастил Августа, он пришел ко мне совсем детенышем.

- Конечно будешь. И прямо сейчас. Ты сделаешь это, ведь на тебе клеймо, - кровожадно сверкнул глазами Аварум и добавил с кривой ухмылкой, - сын мой.

Рейл окинул отца уничтожающим взглядом, вышел из лагеря и направился в лес. Лунный свет холодно освещал дорогу.

Ноги не слушались, став ватными. Руки отяжелели, не готовые проливать невинную кровь. Голова кружилась от мысли о разрыве связи с близким существом.