Еле теплое, но очень нежное солнце играло зайчиками на открытых окнах, сияя на покачивающемся от ветра стекле во сто крат сильнее. Чистое голубое небо без единого облачка манило в свою васильковую даль. Осень не спешила приходить в этом году. Несмотря на прохладный ветер, деревья все еще стояли зелеными, а их листья трепетали на ветру, как бабочки.

Казалось, что время в этом городке остановилось с того самого момента, как Юлиан познакомился с Риком. А что такое время на самом деле? Откуда оно берет начало? Быть может, время — это перемены, начало движения, а значит, оно быстротечно, если много работать. Вот почему кажется, что прошла вечность или всего ничего.

Размышляя подобным образом, Юлиан шагал по направлению к подножию Холма Ветров, где иногда тренировалась команда. Там его уже ждала фигурка в голубом легком платьице, которое развевалось на ветру изящными волнами.

— С днем рождения, родная! — поцеловав, обнял Адри Юлиан. — Смотри, что у меня для тебя есть, — протянул он ей маленькую шкатулку.

— Не может быть! — воскликнула Адриана восторженно.

В шкатулке лежал самый настоящий аквамариновый кристалл на серебряной цепочке.

— Позволишь? — вкрадчиво произнес Юлиан, аккуратно доставая украшение.

Адриана с молчаливой улыбкой повернулась и убрала волосы. Кристалл коснулся ее груди приятной прохладной поверхностью, и мурашки побежали по коже.

— Готово, — произнес Юлиан, защелкивая застежку, и бросил на девушку лучистый взгляд.

Искатели расстелили одеяло, улеглись на него и стали глазеть на небо. Их кристаллы светились, оказавшись рядом.

— Как же все чудесно устроено… Я не перестаю удивляться миру, изучая его… — задумчиво произнесла Адриана, переворачиваясь на бок.

— Посмотри, какая симметрия, — ответил Юлиан, указывая на лист папоротника, безмятежно прилегший на их одеяло.

— Это фрактальная геометрия, — пожала плечами Адриана.

— Что?

— Фрактальная геометрия, — повторила она. Множество форм материи со свойствами самоподобия. Согласно формуле, можно построить фракталы, которые являются копиями друг друга. Чем сильнее увеличиваешь картинку, тем больше фракталов находишь. Весь мир фрактальный, начиная с коронного разряда и заканчивая родАми. На философии этой геометрии можно наглядно понять, как возникали разновидности. Собаки — от древнего волкообразного предка, а люди от Адама и Евы. У основополагающего предка была вся информация, заложенная в нас сегодня. А так как мы прекрасно знаем, что в роду информация утрачивается, а не прибавляется, то теперь этому есть научное объяснение — фрактальная геометрия.

— Погоди, а почему в роду не прибавляется информация? Например, если девушка вышла замуж за большеносого мужчину, у нее в роду появятся большеносые наследники.

— Да, это так, но я говорю про ту информацию, которая не была заложена в первых людях изначально. У них была вся информация, и больше, чем они имели, мы получить не можем. Например, у нас не вырастут крылья или хвосты. Но три руки — пожалуйста. Это не прибавление новой информации, это увеличение уже существующей — мутация.

— Какая же ты красивая, — зачарованно изучая ее лицо, лишь смог произнести Юлиан. — Нужно веселиться, ведь у тебя праздник, а мы тут носатых мужиков обсуждаем.

— А я так веселюсь, — рассмеялась Адриана. — У каждого свои тараканы. Шучу, конечно же. Но мне хорошо, потому что ты рядом и мы одни. Можем спокойно поговорить без лишних ушей.

— Только глаза всё же есть, — кивнул Юлиан на Местных, стоящих в пятистах метрах от них.

— Без этого никак, — пожала плечами она.

— Ты веришь в вещие сны?

— Да, верю.

— Тогда тебе будет интересно послушать. Не знаю, вещий этот сон или нет, но он явно не из обычных.

— Хорошо.

— Сегодня, — начал Юлиан немного нерешительно, — мне приснился Вавилон, вернее, Вавилонская башня. И она разрушилась. А потом над этими руинами начали кружить агэ́ёз.

— Весьма любопытно… Как ты сам объясняешь себе этот сон?

— Ну, мне бы очень хотелось, чтобы он означал победу.

— Возможно, так и есть… Ты не боишься предстоящего сражения?

Юлиан взглянул на Адри слегка удивленно, но в то же время обеспокоенно.

— Ты боишься, да? — сочувственно спросил он, будто сокрушаясь о том, что забыл о людских слабостях.

— Разумеется… А ты — нет?

— Легкое волнение, конечно, есть, как перед экзаменом, но не более. Думаю, это связано с мотивацией.

— Хочешь сказать, у меня мотива нет? — вопросительно вскинула брови Адриана.

— Я лишь хочу сказать, что у меня более сильный мотив, вот и всё. Может, даже более отчаянный. А тебе не стоит переживать, я буду рядом. Иди сюда, — притянул он ее к себе и обнял.

Что-то холодное и мокрое коснулось щеки Адрианы, заставив ее резко вздернуть голову и хорошенько вмазать Юлиану по челюсти.

— Ау, — недоумевающе протянул Юлиан и обернулся в поисках того, на что уставилась Адриана, открыв рот.

Прямо рядом с их одеялом стояла пума без ошейника.

— Это мой тотем? — зачарованно произнесла Адри.

— Похоже на то, — восторженно ответил Юлиан, поднимаясь на ноги. — Погладь ее.

Адриана осторожно протянула руку, но не успела она преодолеть расстояние до пумы, как та сама стукнулась лбом о ее ладонь. Не скрывая радости, Адри начала гладить и тискать своего тотема, то и дело восклицая:

— Да она совсем как ручная! Домашняя кошка! А лапищи-то какие!

— Ты будешь Кьяра, — чуть погодя произнесла Адри, любуясь своим тотемом.

За всеми этими занятиями, Адриана и не заметила, как Юлиан подозвал Юстума и уже уселся на него. Ее пума, увидев эту картину, подошла и ткнула свою хозяйку носом в шею.

— Чего ты ждешь, залезай! — крикнул Юлиан.

Адри, недолго думая, запрыгнула на спину огромному зверю. Ее тотем издал воодушевленный рык и понесся по степи за Юстумом. Вцепившись в шерсть и крепко прижавшись ногами к горячему телу животного, Адри с ликованием в душе мчалась на пуме, рассекая воздух. Это было невыразимое чувство. Что-то доступное только Сальвусу. Полная свобода духа и слияние с природой.

Адри чувствовала, как лапы пумы мягко касаются земли в бесконечном полете, и совершенно безрассудный восторг, переполняющий каждую клеточку тела, захлестнул ее до предела. Догнав Юлиана, она летела рядом с ним, наслаждаясь ветром свободы, ласкающим ее лицо и треплющим волосы. В такие моменты хочется быть дикой, остаться в лесу, скакать навстречу закату. Жить в другом мире, где человек наедине с дружественной природой каждую секунду. Быть свободным, как ветер, диким, как пума, и стойким, как кроны могущественных деревьев Сальвуса. Опьяненная потрясающими чувствами и возможностями, Адриана издала радостный возглас, которому вторил Юлиан, расхохотавшись собственной непосредственности.

Нестись… Нестись что есть мочи! Прочь от жестокого города, прочь от бед, прочь от проблем! Туда, где высокая трава, в которой можно утонуть, укрыться, забыться. Остаться наедине со своими мечтами и прильнуть к запретному миру.

Вдруг Юстум подскочил к пуме и ударил ее лапой по бедру. Подпрыгнув от неожиданности, пума развернулась в полете так, что Адри чудом смогла удержаться и наскочила на задиру. Тотемы покатились по земле, дружески мутузя друг друга, а наездники рухнули в густую сочную траву.

Взявшись за руки, Искатели лежали на мягком одеяле из полевых цветов и вдыхали их дурманящий аромат. Так можно лежать вечно, не сожалея ни об одной потраченной минуте. В небе парили диковинные птицы, порхали огромные стрекозы и поразительного размера и красоты бабочки. Все это было похоже на потрясающий сон, от которого не хотелось возвращаться к реальности.

Неожиданно Адриана приподнялась на локте над Юлианом и произнесла:

— Спасибо тебе… Это мой самый лучший день рождения. И не только потому, что я прокатилась с тобой на этом прекрасном диком звере, недоступном в нашем мире. Сегодня я узнала, что нам и правда суждено быть вместе. Друг для друга и навсегда. Об этом можно было только мечтать.