Мальчик лет пяти поднял свои голубые глаза к небу и воскликнул, показывая своим маленьким пальчиком вверх:
— Посмотри, мама! Какие они красивые!
— Сынок, это просто облака, — мягко сказала женщина и провела рукой по его волосам. — Нагулялся? Пойдем домой, милый.
Мальчик слегка призадумался… Птиц уже не было, но он же видел их…
Женщина взяла мальчика на руки и пошла по направлению к дому. Он обнял ее за шею и опять поднял глаза со словами:
— Вот же они, летят! Смотри!
— Да, милый, я тоже их видела, — сказала женщина, не оборачиваясь.
Мальчик уткнулся носом ей в плечо. Он не понимал, почему все так странно… Его мучило много вопросов, накопившихся за его столь недолгую жизнь. Почему мама не относится к нему всерьез? Почему она не видит птиц? «Если бы она обернулась, она бы, несомненно, увидела их», — думал он. Но не только птицы занимали его тогда. Он не понимал, почему ему нужно ходить в садик, потом в школу, в институт, на работу… если можно просто жить? Он размышлял, пытаясь разобраться: «Наверное, взрослые не знают, что можно просто жить… Они привыкли думать о своих непонятных проблемах, смотреть зачем-то новости по утрам и читать газеты… Странно, но, когда я сказал Лео о том, что можно просто жить, он назвал меня дураком и дал мне щелбан. Они думают, я не пойму, но ведь они не объясняют… Может, люди просто не думают об этом… Им гораздо интереснее решать маленькие проблемы, чем избавиться от них, решив большую».
Обо всем этом он рассуждал, сидя у мамы на руках и выводя пальцем узоры не ее кофте. И пока голубоглазый мальчик размышлял, сосредоточенно сдвинув бровки, теплые лучики солнца беззаботно играли у него на веснушках…
Глава 2. Кедровая улица. Квартира 123–124
Глава 2. Кедровая улица. Квартира 123–124
Кедровая улица, дом № 9, квартира 123–124, двенадцать лет спустя.
— Ю́лиан! Собирайся скорее! В школу опоздаешь! — раздался высокий мелодичный женский голос.
— Не опоздаю, ма-а-а… — уверяюще, но все же с ноткой недовольства проговорил высокий худой парень. У него были темно-русые, почти коричневые волосы, не доходящие до плеч, немного вытянутое лицо с острым изящным подбородком, милая маленькая горбинка на носу, мягкие, слегка очерченные губы и рот, изогнутый в небрежную ухмылку. Но самым выдающимся в нем были его глаза цвета аквамарин. Они излучали внутренний свет, как будто в них жило волшебство.
Всегда живые, выражающие неподдельный интерес ко всему окружающему, в настоящее время они были устремлены на полностью заваленный бумагами стол. Он не мог вспомнить, куда дел свои наушники, а разгребать свалку ему не хотелось.
Мельком пробежав глазами по всему этому творческому беспорядку, он прокрутил в голове последовательность последних действий. Фотографическая память его не подвела. Наушники нашлись через семь минут за магнитофоном, и можно было выходить.
— Я пошел, — сказал он, стоя уже на пороге и перебирая ключи в руке.
Это был мальчик в стиле ретро: немного взъерошенные волосы, потрепанные временем наушники на шее, расклешенная рубашка и самые обыкновенные темные джинсы, когда-то принадлежавшие его старшему брату. Старая книга под мышкой и сумка через плечо.
— Пока, милый, — ответила миссис Бланко и, потянув сына вниз за воротник, наклонила к себе и поцеловала в лоб.
Глава 3. Неожиданные перемены
Глава 3. Неожиданные перемены
Как только Юлиан вышел из дома, ослепительное солнце атаковало его мощной вспышкой, на мгновение обездвижив. Едва глаза привыкли к свету, мальчик-ретро сразу надел наушники и юркнул в только что подошедший старенький автобус, стараясь не смотреть по сторонам.
К различным странностям он привык с детства и давно для себя решил, что лучше лишний раз не озираться. Сев на свободное место у окна, он закрыл глаза и погрузился в музыкальный мир «The Beach Boys».
День был теплый и размеренный. Ничто в нем не предвещало каких-либо событий. Люди медленно шли на работу, и казалось, будто бы время совсем остановилось. Никакой городской спешки и раздраженных, опаздывающих работников. Духота поглощала город, как огромный хищный ленивый зверь, незаметно подкрадывающийся к своей добыче, но люди лишь отмахивались от нее газетой.
Юлиан почувствовал толчок и понял, что автобус прибыл на конечную станцию. Сняв наушники, юноша поспешил к выходу и вдруг резко остановился, вынудив толпу пассажиров, стремившихся выбраться из автобуса, где уже было нечем дышать, врезаться в него. Несмотря на недовольные возгласы, он стоял как вкопанный и смотрел на непонятное существо, переходившее дорогу прямо сквозь несущиеся машины. Ничего не слыша вокруг, он вдруг почувствовал сильный удар в бок, кувыркнулся и ощутил горячий асфальт на спине. Весь мокрый, грузный дядька удалялся, ворча себе под нос какие-то непристойности, а за ним последовали и остальные пассажиры, возмущенные тем, что их задержали в автобусе на несколько секунд дольше необходимого.
Лежа на обжигающем асфальте, Юлиан вглядывался в то место, где только что проходило существо. Больше всего его поразило не отсутствие плотности, а странный вид этого животного. Оно было похоже на пантеру, но его кожа будто состояла из воды: на ней не было шерсти, и она переливалась, как глянцевая. А размер «кошечки» был такой, что на ней смогла бы прокатиться целая семья.
Отвлекшись на секунду от увиденного, Юлиан понял, что все еще лежит на земле. Быстро поднявшись и потирая обожженную руку, он направился в сторону небольшого серого здания, не переставая размышлять о случившемся.
Ему и раньше приходилось видеть странные вещи. Например, в девять лет он подружился с Томом, которого никто, кроме Юлиана, не видел. И около года брат Лео дразнил его Свихнувшимся Юлли. В одиннадцать лет Юлиан увидел мельком дракона, который невозмутимо лежал на огромной клумбе, в парке, у всех на виду. А в четырнадцать он почти в течение года натыкался на какого-то маленького человечка с блокнотом, который сразу же исчезал, осознав, что он обнаружен. Раньше Юлиан списывал все эти события на свое бурное воображение, но сейчас игнорировать их было бы глупо. Психиатр, к которому мальчика водили родители, говорил о возможности полиморфного расстройства и прописал антидепрессанты, но Юлиан так ни разу их и не принял. Он не считал, что нуждается в помощи врача, но для спокойствия родителей делал вид, будто пьет таблетки. Что-то внутри подсказывало: это не просто галлюцинации.
Отсидев все уроки и с удовольствием вспомнив, что это последний месяц учебы в школе, Юлиан схватил свою старую сумку и поспешил домой. Ему не терпелось зарисовать пантеру, пока он не забыл все подробности. Для таких вещей он выделил отдельный блокнот, куда вносил любую странную информацию, увиденную или услышанную им. Так он наделся воссоздать общую картину, но пазлу все еще не хватало значительной части. Кто они? Откуда? Почему их вижу только я? Этими вопросами он задавался каждый раз, пролистывая исписанные страницы, но так и не находил ответов. Время от времени ему на самом деле казалось, что он сошел с ума и все это происходит лишь у него в голове. Поэтому он никогда никому не рассказывал о своих новых видениях, а его семья и психиатр знали только о Томе.
Через полчаса Юлиан уже стягивал кроссовки в прихожей. К нему вышла мать, миссис Арен Бланко, — худая черноволосая женщина с голубыми глазами. Она была среднего роста, но из-за скрещенных на груди рук и съежившегося силуэта казалась меньше и была явно чем-то взволнована. Через минуту к ним подошел отец, мистер Томас Бланко, который был такой же веснушчатый и высокий, как и Юлиан, с такими же волосами и овалом лица. Вот только нос и глаза Юлиан унаследовал от матери.
— Милый, — начала миссис Бланко, — твоему отцу предложили работу в другом городе на более выгодных условиях… Как ты отнесешься к тому, что мы уедем на какое-то время?
