Юлиан все шагал, пряча руки в карманы, пока не наткнулся на маленький пруд. Сбавив перед ним ход, он присел на одиноко стоящую скамейку. Золотые блики солнца без устали скользили по поверхности заросшего прудика. Это место было будто необитаемо. Пристанище грусти и спокойствия. И как он его нашел?
На поле за прудиком хозяйничал ветер. Он бережно колыхал высокую траву, так, что она изгибалась в нежном танце. Юлиан не знал, чего ждет. Ему просто хотелось нигде не быть, а это место прекрасно подходило, чтобы затеряться.
Так он сидел до заката, не шевелясь, наслаждаясь независимостью этого места.
— Привет, — нарушил тишину чей-то тонкий голос.
«Неужто опять из Сальвуса», — мелькнуло у Юлиана в голове. Он обернулся на звук с недовольной миной, раздосадованный, что его побеспокоили даже в таком уединенном месте. Перед ним стояла невысокая девушка лет семнадцати с длинными волнистыми волосами. Нельзя было сказать, что она соответствует современным эталонам красоты: никаких пухлых губ, кукольных глаз и фарфорового носа у нее не было. Зато были очень милый, слегка вздернутый носик, розовые щечки и хитрые глаза. Бронзовые кудри скользили по ее белой рубашке, сползшей с одного плеча. Она с неподдельным интересом смотрела на мальчика, будто он был музейным экспонатом.
— Ну, здравствуй, — ответил озадаченный Юлиан. — Я думал, здесь никто не ходит…
— Я тоже так думала, — ответила незнакомка с легкой улыбкой. — По крайней мере, так и было все пять месяцев, что я здесь бываю.
Дело приняло неожиданный оборот. Выходит, чужак не она, а Юлиан.
— Я не был здесь ни разу. А вот сегодня так получилось, что случайно набрел на это место.
— Да, — сказала девушка, садясь около него, — люди не приходят сюда просто так. Обычным здесь неуютно, они боятся всего антисоциального.
Они сидели вместе и смотрели на тающее в облаках солнце. Становилось прохладно.
— У тебя было когда-нибудь ощущение, что все твое мировоззрение противоречит общеустановленному? — спросила незнакомка, будто прочитав его мысли.
— Я уже не знаю, какое у меня мировоззрение… — запинаясь, проговорил Юлиан.
— Это хорошо. Значит, ты размышляешь. Человек, который не задумывается о происхождении мира и о своем положении в нем, наверняка доволен своей жизнью. Глупые — самые счастливые.
— А у тебя какое мировоззрение? — с интересом спросил он.
— Думаю, я расскажу тебе об этом потом. Когда ты будешь знать достаточно, чтобы не счесть меня сумасшедшей
Юлиан оценивающе посмотрел на нее.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Адриана, сокращенно — Адри. А тебя?
— Юлиан, сокращенно — Юлиан.
Адри улыбнулась.
— Уже поздно. Тебя проводить? — спросил Юлиан, вставая со скамейки.
— Нет, спасибо. Я недалеко живу, Кедровая улица.
— Ну, тогда тебе не отвертеться, потому что мой дом там же, — усмехнулся Юлиан.
Они улыбнулись друг другу и пошли по темной аллее. Птицы пели свои вечерние песни, в траве стрекотали сверчки, а воздух вокруг погружался в синий бархат. Казалось, им не нужно было подбирать слова. Разговор протекал легко и непринужденно.
Когда они дошли до дома Адрианы, было уже совсем темно.
— А ты где живешь? — поинтересовалась она, стоя у подъезда.
— Через два дома от тебя, видишь? — Юлиан указал на коричневое здание.
Повисло неловкое молчание. Им не хотелось прощаться.
— Дашь свой телефон — на случай, если я буду при смерти? — спросил Юлиан и сразу же подумал: « Что я несу?!»
— Хорошо, но только на этот случай, — подмигнула Адри. Она достала из кармана маленькую ручку. — Мм, мне не на чем писать…
Тут Юлиан вспомнил, что, выходя из дома, не взял ни сумку, ни телефон. Он подумал секунду, а потом засучил рукав и подставил руку:
— Пиши!
Адриана аккуратно выводила цифры на его руке. Юлиан же не вполне понимал, зачем он попросил ее об этом, ведь теперь у него другая жизнь и заводить новые знакомства было просто глупо… Но что-то влекло его к этой девушке. Он смотрел на ее затененное лицо, длинные ресницы, но интересовали его не только эти детали. Вся ее загадочность, овеянная золотисто-коричневыми кудрями, не давала покоя. Ему хотелось проникнуть в ее сознание, узнать образ мышления, глубину идей.
Она подняла на него глаза, закончив выводить цифры. Только сейчас сообразив, что он уже порядочное время стоит, уставившись на нее, Юлиан поспешно опустил руку и произнес:
— Ну, тогда до встречи!
— Пока… — сказала она, улыбнувшись. И последнее, что Юлиан увидел, был блеск ее гиацинтовых глаз.
Глава 7. Из огня да в полымя
Глава 7. Из огня да в полымя
— Встава-а-а-а-ай! Хватить дрыхнуть! — раздался чей-то радостный голос у самого уха Юлиана. Открыв один глаз и сразу же его закрыв, он пробурчал:
— Уйди, Рик, дай поспать…
— Для этого у тебя была целая ночь, приятель, — глумился Осведомитель, явно довольный тем, что не только у него сегодня недосып. — Проснись и по-о-о-ой! Нам сегодня многое предстоит сделать.
— Как же тебя выключить? — проворчал Юлиан, переворачиваясь на другой бок.
— Будто мне нравится с тобой нянчиться, — обиженно проговорил Рик. — Ты даже меня выключить не можешь, а что будешь делать, когда к тебе явится банда Рейла?
— То же самое, потому что я даже не знаю, кто это.
Юлиан уже залез с головой под одеяло и подоткнул его под себя, что сделало его похожим на гигантскую гусеницу.
— Видно, ты недостаточно серьезно отнесся к моим словам вчера. — Рик был явно недоволен и немного взбешен. — Ну, хорошо, я тебе помогу.
Он сделал легкое движение рукой — и «огромная гусеница» уже валялась на полу, извиваясь во все стороны и с трудом пытаясь выбраться из своего кокона.
— Что ты делаешь?! — завопил Юлиан, высвобождаясь из одеяла.
— Учу. Это часть моей скучной работы — заставлять новеньких серьезно относиться к делу, — развязно проговорил Рик.
— Ты не можешь делать со мной все, что хочешь! — с язвительным напором бросил Юлиан.
— О-о-о-о, еще как могу. И еще как буду, пока ты не научишься противостоять мне даже во сне, — усмехнулся Осведомитель, — а пока напяливай свои шмотки и выходи на улицу. У тебя пять минут.
Надев вчерашние вещи, Юлиан вышел из дома. В животе у него бурчало, а волосы напоминали гнездо африканского ткача.
Рик ждал его у забора.
— Сначала Осведомитель, теперь Учитель, а дальше кто? — спросил, подходя к нему, Юлиан.
— Лучший друг? — разведя руками, улыбнулся тот. — На самом деле я еще и телохранитель.
— Чей?
— Твой, — просто ответил Осведомитель.
— Зачем мне телохранитель? Чтобы защищать меня от Рея или как там его?
— От Рейла. Да. Видишь ли, ты первый Проводник за последние пятьсот лет. И естественно, Рейлу хочется тебя заполучить.
Они шли между домов по полупустой улице. Юлиан не знал, куда ведет его Рик, но спрашивать не хотел. Вместо этого он изрек:
— Почему я нужен Рейлу?
— Проводники обладают способностью пропускать через себя людей из другого мира в свой собственный. Это касается и Расщепленных, и Местных.
— Что за Местные?
— Ну, это люди моего мира, Сальвуса, которые там родились и живут. Я, например, тоже Местный.
— А, понял. То есть какой-то Рейл хочет, чтобы я пропустил его в мой мир?
— Не какой-то Рейл, а Рейл Эйвери. Нет, ему на Румпитур абсолютно наплевать. Пока что. Ему нужна армия, последователи для своего мира. Поэтому он вербует Расщепленных. Жаждет власти, и, если бы не нехватка последователей, он бы уже вертел Сальвусом, как ему вздумается. Мы думаем, что сначала с твоей помощью он хочет расщепить как можно больше людей, прийти ко власти, а потом уже приняться за твой мир.
