Повисло неловкое молчание. Наверное, было бы глупо спрашивать, откуда Рик знает имя, раз он может проходить сквозь стены и оставаться невидимым. Подумав об этом, Юлиан решил сразу перейти к сути.

— Так ты мне расскажешь, что происходит? Пока ты опять не исчез.

— Я не исчезну, пока ты не захочешь. А насчет рассказать… Конечно, расскажу, куда я денусь. Каждый день все одно и то же. Те же удивленные глаза, испуганный вид и абсолютное непонимание происходящего. К этому быстро привыкаешь, и так же быстро это надоедает.

— Очень жаль, что у тебя такая нудная и бесцветная жизнь, когда ты можешь выйти из супермаркета, взяв все, что тебе нужно, и даже не воспользоваться бумажником, — заметил Юлиан.

— Звучит это все потрясающе, но политический строй… убивает, — сказал Рик, саркастически скривив губы. — Ну что ж, раз тебе к нам, ты и так все это прочувствуешь. Что ты хочешь узнать?

Осведомитель явно наслаждался тем, что владеет неведомой Юлиану информацией. Он растянулся на диване и приготовился к беседе с очередным желторотым птенцом.

— Расскажи про Расщепленных и Проводников.

— Расщепленные — это такие же люди, как и ты, они могут видеть мой мир, могут с ним взаимодействовать, но не могут из него выйти. Поэтому они и называются Расщепленными: одна их половина находится в твоем мире, другая — в моем. И они не могут ничего с этим поделать.

— Но ведь я могу выходить из твоего мира? Я не всегда вижу его.

— Да. Поэтому ты Проводник. Проводник, — продолжил Рик со вздохом, отвечая на немой вопрос Юлиана, — это человек, который видит оба мира и в них существует, но может контролировать эту связь. Например, отключаться от второго мира и нормально существовать в первом. Проводники всегда рождаются только в твоем мире, мы называем его Румпи́тур, что означает на латыни «сломанный». А свой мир мы зовем Са́львус — «сохраненный», хоть он уже давно таким и не является.

— А где находится ваш мир? То есть планета-то одна, и я видел только людей или животных…

— Там же, где и твой. По масштабам такой же, только численность населения примерно как во Франции, и то не вся территория заселена. Дело в том, что ты еще не видел весь наш мир, а только отдельные части.

— Ладно, — сказал Юлиан озадаченно, — скажи, почему я Проводник? Почему я не обычный человек и не Расщепленный?

— Нашел у кого спросить, — усмехнулся Рик. — Это как спросить: «Почему я родился мальчиком, а не девочкой?» Как говорится, вопрос не ко мне. Но кое-что я сказать все же могу. Быть Проводником — тяжелая ноша. С таким клеймом рождаются очень редко, и это очень хорошо, что я первый тебя нашел.

— В чем заключается трудность?

— Это сложно, — раз. Может вызвать психологические расстройства, — два, но это у всех бывает, ничего особенного. И наконец, три, — это опасно для жизни. Тада-а-ам! — Рик развел руками, лежа на диване, и ослепительно улыбнулся. — Добро пожаловать, дружище!

Юлиан уставился на Осведомителя. Вчерашний день ему показался унылой обыденностью. «И как это все можно вообще понять? А поверить? И звучит этот рассказ так безумно… а разве у меня есть выбор? — размышлял он. — Или я просто спятивший подросток, который может остаток жизни провести в психушке, или я Проводник, рискующий каждую секунду своей жизнью». Ни тот, ни другой вариант ему не нравился.

— Хорошо, тогда объясни мне одну вещь. Где гарантия, что это все не происходит только у меня в голове? Может, ты просто плод моего больного воображения!

— Хмм, — усмехнулся Рик, — хороший вопрос. Гарантии нет. Это все действительно происходит у тебя в голове, ведь иначе ты бы и не узнал о Сальвусе. Как бы это сказать? Ты заточен под это.

— Потрясающе! То есть я так и не узнаю, настоящий ты или нет, — возмущенно пробормотал Юлиан.

— Многие из Расщепленных тоже так думали. Они считали, что сошли с ума, раз видят все эти вещи, а через некоторое время уже сходили с ума по-настоящему. Видишь ли, если будешь пытаться игнорировать Сальвус, станет только хуже. Себя не обманешь.

— М-да, для шизофренической галлюцинации ты чрезвычайно убедителен… Мой мозг бы до такого точно не додумался…

Если Юлиан в начале разговора был растерян и сбит с толку, то сейчас он вообще перестал чему-либо удивляться. Действительно ли это то, чего он хотел? Чего ждал в парке? Что искал на страницах своего блокнота? Ему хотелось заглушить все эти мысли, жужжащие у него в голове, как стая диких разъяренных пчел, качественной музыкой и чем-нибудь крепким. Уже не было сил переваривать всю кашу, вываленную на него каким-то самоуверенным гусем.

Кстати, этот гусь, судя по всему, привык к подобным реакциям. Рик уже сидел на диване, протягивая Юлиану фляжку, со словами:

— У новичков всегда стресс. Не ты первый, не ты последний, — пожал он плечами.

Юлиану хоть и не нравился его заносчивый знакомый, но фляжке он был очень рад. Осторожно взяв ее из протянутой руки нематериального человека и сделав пару глотков, он состроил мучительную гримасу и уставился на Рика.

— Что там было? — внезапно севшим голосом промямлил он.

— Абсент! — весело отозвался Рик, и его лицо растянулось в улыбке. — Не благодари!

Глава 6. Побег

Глава 6. Побег

Как только Рик оставил Юлиана одного, тот сразу же сел за свой блокнот. Нужно было записать все подробности разговора, пока они не размылись в его и без того уже затуманенном сознании. «Если допустить, что это все правда, то получается, я могу путешествовать между мирами и выполнять какую-нибудь важную работу… Смогу быть полезным, ведь я Проводник…» — рассуждал он. Вдруг он вспомнил дракона на клумбе. Сколько еще удивительного он увидит иузнает? Новые виды животных? Новая история мира? Как на самом деле все было? И почему ни в одном учебнике об этом не говорится? Надо будет спросить у Осведомителя…

И тут Юлиан осознал, что не знает, где ему искать Рика. Он совершенно не представлял, где живет этот заносчивый тип, а спросить ему даже не пришло в голову… И так было о чем поговорить.

«Ладно, — рассудил он, — завтра Рик, скорее всего, сам ко мне придет». Немного успокоившись, Юлиан допил содержимое фляжки.

Внезапно вещи на столе начали шевелиться и истошно орать. После нескольких секунд ступора Юлиан нащупал телефон под кучей одежды. За этот вечер он совершенно забыл о существовании обычных средств коммуникации.

— Алло?

— Привет, Юлиан! А почему тебя сегодня не было в школе?

— Привет, Мэтью. Э-э-э-э… Знаешь, я заболел… ветрянкой. Впервые, представляешь? Так что я, скорее всего,уже не приду в школу.

— М-да-а-а… Как ты только умудрился… Ну ладно, приятель, выздоравливай! Пока!

— Пока…

Юлиан и Мэтью дружили с пятого класса, но их нельзя было назвать лучшими друзьями. Случается, люди общаются просто потому, что им удобно быть вместе. Они никогда по-настоящему не понимали друг друга, но не приставали с нотациями и существовали сплоченно для того, чтобы выжить в социуме. Да и не ссорились они никогда, потому что относились друг к другу с терпимостью, выработанной годами.

Юлиан не планировал бросать школу, но в настоящий момент есть дела поважнее… И он не был вполне уверен, что сможет совмещать их с учебой.

Мальчик-ретро резко встал и вышел из дома, не взяв ничего с собой. Он не знал, куда идет, ноги сами несли его куда-то, пока голова была занята совершенно другим. Он вдруг осознал самое главное — никто, никто в этом мире не сможет его понять. И это не просто подростковый заскок, это ви́дение другой реальности. Кому он может об этом рассказать? Хоть он и был одинок всю жизнь, ни с кем особенно не сближаясь и располагая к себе людей лишь с помощью чувства юмора, сейчас он чувствовал себя одиноким, как никогда. Он шел непонятно куда, глядя на мир невидящими глазами. Ветер ерошил ему волосы, вечернее солнце ласково касалось его веснушек своими лучиками, а он все спешил подальше от всех этих дотошных людей и домов, в которых никогда не чувствовал себя своим. Ни в гостях, ни дома не было ощущения спокойствия и принадлежности к этому месту. Может, как раз потому, что другая его половина не принадлежит этому миру?