— Где все? — мрачно спросил он с такой интонацией, будто это совсем не вопрос.

— Руби не хочет пока тебя видеть, она сидит у подъезда, а Хьюго ее успокаивает. Артум пошел поговорить с ними обоими, а потом он отправляется на встречу с Хильберто.

— Прекрасно.

— А я хочу поговорить с тобой. Нормально.

— О чем? — без интереса спросил Юлиан.

— Скажи мне, о чем ты думаешь каждый день?

— Не хочу.

— Я могу понять, что ты чувствуешь. Не нужно делать вид, что я далек от этого.

— Из-за тебя не умирают люди, Рик.

— Моих родителей убили из-за меня, — сказал Рик, смотря куда-то в сторону. — Даже не так, из-за того, что Рейл не любит, когда ему отказывают. И это не твоя вина и не моя. Единственный человек, виновный в случившемся, — это тот, кто их убил.

— Мы виноваты в том, что ввязались в опасную игру, желая побыть героями, — объяснил Юлиан. — И если бы мы этого не сделали, не привлекли бы внимание чертей.

— Если бы мы не ввязались в игру, убили бы куда больше людей. Если ко мне сейчас пришел бы Судья Мира и с просил, хочу ли я вернуть своих родителей в обмен на пятьдесят смертей, думаешь, я бы согласился? Да, мы их любим, да, они родные, но каждый человек в мире — чей-то родственник. Число имеет здесь большое значение.

— Ты хочешь сказать, что жертва принесена ради людей, которые никогда об этом даже не узнают? Ради этих неблагодарных, грязных, потных, злых людей, толкающихся и дерущихся за место в метро, которые готовы продать тебя за копейку и обсирают других, не зная ничего об их жизни.

— Не все же такие.

— Но если взять пятьдесят человек, только трое будут отличаться.

— Люди меняются. В конце концов, это не наше дело, хороший человек или не очень. Это не причина позволить ему умереть. Существования недостойно только абсолютное зло.

— Рейл?

— Знаешь, я сомневаюсь, что он абсолютное зло.

— И что же заставляет тебя так думать?

— Его связь с Карой. Да и вся эта игра похожа на отчаянный крик о помощи скорее маразматика, чем дьявола. У него тоже внутри есть что-то. Хоть его и очень мало, но даже это оставляет надежду.

— Я оттолкнул Адри.

— Я знаю. И понимаю почему. Думаю, и она понимает это.

— Вряд ли. После того, что я сказал напоследок, точно нет. Вначале у нее было сомнение, но потом от него не осталось и следа.

— Когда все закончится, ты вернешь ее. Она в безопасности, и это главное для тебя, ведь так?

— Да… Но я не смогу вернуть ее.

— Попытка — не пытка. Не попробуешь — не узнаешь. Кто не рискует, тот не пьет шампанское…

— Да заткнись ты уже, я знаю, ты так долго можешь, — сказал Юлиан и слегка дернул уголком рта. Наконец-то Рик улыбнулся до ушей и хлопнул Юлиана по плечу так, что у того ноги подкосились.

— Встряхнись, дружище! Скоро все закончится!

— Да… Точно… — кивнул Юлиан, в ответ дружески похлопав Рика по руке.

Как бы ему хотелось, чтобы все на самом деле скоро закончилось. Но он не знал, сколько еще выдержит. Еще один тяжелый день, раны растягиваются. Все его тело теперь испещряли рубцы и порезы, прибавляющиеся и увеличивающиеся с каждым соединенным Расщепленным.

Возвращаясь домой после работы в Пятиэтажке еще более выдохшимся, чем обычно, Юлиан морально чувствовал себя немного лучше после беседы с Риком, но физически — намного хуже. Наконец он остановился и присел на тротуарный забор.

— Ты чего? — окликнул его Рик.

— Устал. Дай минут пять.

Учитель сочувственно посмотрел на своего ученика и присел рядом.

— Помнишь, мы жевали сэндвичи и смотрели на Патрием? — спросил Рик с ностальгической ноткой в голосе.

— Такое ощущение, что это было много лет назад… Или в прошлой жизни, — ответил Юлиан, еле шевеля губами.

— Да уж… — хмыкнул Рик.

Вдруг что-то пронеслось мимо уха Учителя. Он мгновенно вскочил, озираясь. Из темноты на них шла толпа людей. Команда мгновенно сгруппировалась.

— Щит сделайте кто-нибудь! — заорал Рик, стреляя магией направо и налево.

Руби образовала щит, и все прижались друг к другу спинами. Нападавшие не умели хорошо колдовать, они не защищались от огня, веревок, смерчей, но шли напролом и всеми силами пытались прорвать щит. Их было около пятидесяти человек. Все Расщепленные. Их тела загорались, падали, разлетались на куски, но ни одного крика не вырвалось из их безмолвных ртов. Их друзья продолжали наступать, шагая по телам павших, не колеблясь ни секунды.

— Не убивайте их, связывайте! — крикнул Юлиан, глядя на это ошеломляющее зрелище.

Артум и Рик мгновенно поняли, в чем дело, и послушались, но Руби и Хьюго продолжали жечь.

Из-за искореженных тел вдруг показался новый участник битвы. Руби, увидев Рейла, завизжала, и щит пропал. Завербованные наступали, беспрестанно нападая и используя магию. Руби от страха стояла как вкопанная, и Хьюго приходилось отбиваться за двоих. Но Рейлу было наплевать на Руби, он шел к Юлиану. Рик с Проводником пытались всячески вывести его из строя, но тот защищался с такой легкостью, будто бы ему противостояли дети. Юлиан послал в него струю лавы, но Рейл отразил ее щитом с такой силой, что Проводник упал без сознания. Рик быстро оглядел команду, вернее, то жалкое зрелище, что от нее осталось, и шагнул к Руби.

— СОЗДАЙ НЕМЕДЛЕННО ЩИТ!!! — заорал он и вцепился ей в руку.

Зарядившись эмоциями Голд, Рик создал огненный смерч, и он заплясал вокруг Рейла, готовый в любой момент поглотить его. Хьюго все еще отбивался от завербованных, которые, как роботы, шли на смерть. Смерч лизал Рейла, и ему требовалось много сил, чтобы не подпустить его ближе. Увидев это, Хьюго пальнул огнем в самый центр смерча, чего Рейл не мог не почувствовать. В ту самую секунду из воронки вылетело что-то серое и унеслось прочь.

Руби упала без сознания рядом с Проводником.

«Свет. Как приятно его снова видеть», — пронеслось в голове у Юлиана, когда он открыл глаза. Перед ним возникло любопытное лицо Рика, которое было сейчас крайне взволнованным.

— Ну, рассказывай, — произнес тот отеческим тоном.

— Это ты рассказывай… Как я оказался в квартире и как вы победили Рейла?!

— Он стащил мою энергию! — пискнула Руби.

— Потому что надо ей пользоваться, а не стоять как вкопанная. Нас чуть не перебили всех, — рявкнул Рик не своим голосом.

— Не ругай ее, у всех бывает, — вступился за девушку Хьюго.

— Я бы не ругался, если бы она проиграла в карты. Мы играем на жизни, а не на очки!

Хьюго нахмурился и ушел вслед за Руби на кухню.

— Это ее первая битва? — спросил Юлиан, еле ворочая языком.

— Ага… Но она должна была знать, на что идет. Ты лучше поясни, когда ты мне хотел сказать, что стал выглядеть как отбивная? На смертном одре?

— Примерно тогда… — пробормотал Юлиан. — Спасибо, Рик. Если бы не ты, у вас осталась бы куча Расщепленных…

— Я не думал тогда о них и о тебе, как о Проводнике, которого обязан защищать. Единственная мелькнувшая мысль в ту минуту была — мой друг в опасности. Понимаешь, ведь если тебя убьют, кого мне тогда подкалывать?

Юлиан невольно улыбнулся.

— Но ты не радуйся особо, нам еще предстоит придумать, что делать с твоими язвами. Они ведь только ухудшаются?

— Да… Хуже после каждого соединения.

Юлиан с трудом приподнялся и оглядел свой торс. На нем не было живого места.

— Когда я уходил из Пятиэтажки, то выглядел намного лучше. Ты меня что, животом по асфальту всю дорогу домой тащил?

— Ага, взял за ногу, чтобы не очень тяжело было. Улицы стали чище благодаря твоему свитеру. А завтра будем тобой огород вспахивать, хуже уже точно не будет. Я напишу Ричарду, спрошу, что делать.

— А он в порядке?

— Должен быть… А почему ты спрашиваешь?

— Да просто… Давно не виделись.

— Ричард сейчас не в духе, — произнес Рик, отправляя письмо. — Думаю, он скоро будет и сам все расскажет.

— А что у Руби и Хьюго?

— Одинаковые тотемы, — просто ответил Рик.