— Я делал это на выпускном вечере?

— Нет, — пробормотала она.

Я хватаю и тяну, пока она не падает обратно на кровать с тихим смехом.

Сидни смотрит на окно, которое занимает всю стену, и вид вокруг нас поистине прекрасен. Я просыпаюсь здесь под солнечный свет и засыпаю под звезды.

— Как будто мы на улице, — размышляет Сидни.

— Но никто не может заглянуть внутрь, — я позаботился о том, чтобы одностороннее стекло было полностью закрыто. Меньше всего мне хотелось, чтобы Хэдли вышла к крошечному домику и застала меня… в компрометирующем положении.

— Значит, они не смогут увидеть, как мы это делаем? — спросила она, просовывая руку в мои брюки и обхватывая пальцами мой член, несколько раз прокачивая его вверх-вниз.

— Нет, и слава Богу, что они не могут видеть, как мы это делаем.

Мы целуемся, кажется, целую вечность. Ее руки бродят по моей спине, рукам и груди, касаясь всего, до чего могут дотянуться.

Мои губы скользят по склону ее шеи, а затем к уху.

— Я сделаю гораздо больше, Бин. Я доставлю тебе столько удовольствия, что ты не сможешь нормально соображать. Я буду заниматься с тобой любовью, пока мы оба не рухнем, а потом я сделаю это снова.

Она приподнимается на локтях, дразняще смотрит на меня, чуть наклонив голову в сторону.

— Многовато разговоров для человека, который сказал, что не хочет говорить.

Боже, я люблю ее.

Я придвигаюсь к ней, наблюдая, как учащается ее дыхание, а глаза наполняются желанием. Спешить некуда, и я не тороплюсь, продвигаясь дюйм за дюймом с мучительной медлительностью.

Когда наши губы почти соприкасаются и жар ее дыхания касается моего рта, я жду. Ее дыхание заполняет небольшое пространство, и я наслаждаюсь тем, что именно я привожу эту женщину в отчаяние.

— Я могу придумать еще один способ использования моего рта, а ты?

— Да.

— Хорошо.

И тогда я целую ее.

Наши языки сражаются, оба борются за контроль, но она не может заставить меня отказаться от него. Сидни всегда хотела одержать верх, но не сейчас. Не сейчас, когда она так нужна мне. Я хочу покорить ее, владеть ею во всех отношениях.

Мы оба приподнимаемся, чтобы я мог снять с нее лифчик.

— Ты мне нравишься в кружевах.

— А ты мне нравишься голым, — отвечает она.

Я улыбаюсь, любуясь тем, как тепло камина освещает ее идеальную кожу.

Вместо ответа я наклоняюсь и беру ее сосок в рот, посасывая и проводя по нему языком. Сидни стонет, и я прижимаю ее груди друг к другу, чтобы сосать, лизать и ласкать оба одновременно.

Я поднимаю ее руки над головой.

— Держи их так, — приказываю я.

Затем я скольжу по ее телу, целуя все ниже и ниже. Она задыхается, когда я добираюсь до ее живота, и я ухмыляюсь. Она точно знает, куда я направляюсь.

Я спускаю ее кружевные трусики, и тогда наступает моя очередь перевести дыхание. Вот она, лежит передо мною, как на гребаном пиру. Это зрелище надолго запечатлеется в моем мозгу. Я спускаюсь губами к ее центру и закидываю ее ноги себе на плечи.

Мой язык двигается по ней, пока она издает бессвязные звуки. Я пробую ее на вкус, лижу ее клитор, а она вцепилась в подушки, не двигая руками. Я продолжаю сводить ее с ума, пока пятки ее ног впиваются в мою спину.

— Я уже близко… — ее голос задыхается, и я усиливаю давление языка. Я чувствую, как напрягается ее тело, как ее ноги сжимаются вокруг моей головы. Я посасываю, щелкаю сильнее, а затем повторяю это, пока из ее тела не вырывается громкий крик.

Я продолжаю, вытягивая каждую унцию удовольствия.

Напряжение в ее теле ослабевает, и я прокладываю себе путь наверх, стягивая штаны и наблюдая за тем, как трепещут открытые веки ее похотливых глаз.

— Этого точно не было на выпускном вечере.

— Нет, я не был уверен, как это делается. По крайней мере, до четвертого раза, — я смеюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Руки Сидни опускаются к моим боксеркам, и она спускает их вниз по моим бедрам.

Между нами, ничего нет, как я и хотел.

— Мне нравилось, когда мы были неопытны.

— Правда?

Она кивает и убирает волосы с моего лба.

— Мы учились вместе. Мы росли как пара, и это было прекрасно.

— Ты все еще прекрасна.

Она качает головой и проводит рукой по моей груди.

— Я не это имела в виду. Хотя я рада, что ты все еще считаешь меня красивой. Я имею в виду то, как мы нашли друг друга.

— А сейчас это так? — спрашиваю я, ненавидя этот вопрос, как только он слетает с моих губ.

— Сейчас все… по-другому. Мы оба изменились.

Хотелось бы, чтобы это не было правдой, но это так. За последние восемь лет мы оба прошли через то, чего не можем сделать вид, что никогда не было. Я не могу исправить прошлое, но я могу дать ей то, чего мы оба хотим — будущее.

— Может быть, мы и похожи, но ты нужна мне больше всего на свете. Ты делаешь меня кем-то другим, кем-то лучшим.

Сидни приподнимается, и наши губы соприкасаются.

— Займись со мной любовью.

— Нужно ли нам… — Я оглядываюсь в поисках презерватива, но Сидни снова притягивает мое лицо к своему.

— Не сегодня.

— Ты уверена?

В ее глазах что-то вспыхивает, а потом она кивает.

— Все в порядке. Я обещаю.

Хорошо, потому что я не хочу, чтобы, между нами, что-то было. Я чувствую ее жар, когда проникаю внутрь, ее тело обхватывает меня, втягивая в себя.

Никогда раньше я не испытывал такого удовольствия. Может, это из-за всего, что произошло сегодня, но в этот раз я чувствую себя как в раю.

Сидни не сводит с меня глаз, пока я погружаюсь в нее до самого основания. Все мое тело словно выворачивается наизнанку.

Я не двигаюсь, желая задержать это ощущение как можно дольше.

Она сжимается вокруг меня, и я стону, не в силах больше сдерживаться. Я вхожу и выхожу, и мы оба задыхаемся от напряжения. Это так хорошо. Я не могу понять, где начинаюсь я и заканчивается она. Только мы — двое людей, которые идеально подходят друг другу.

Я люблю ее. Она нужна мне больше, чем я могу объяснить.

Мысль о том, чтобы снова отпустить ее, непостижима, и я сделаю все, чтобы сохранить ее.

— Деклан… — стонет она, впиваясь пальцами в мою спину. — Я не могу держаться.

— Отпусти, Бин. Отпусти, ты всегда будешь со мной.

Ее голова откидывается назад, шея выгибается, а ногти впиваются в мои руки. Я просовываю руку между нашими телами и поглаживаю ее клитор. Дыхание Сидни учащается.

— Посмотри на меня, Сид.

Когда она это делает, в ее взгляде столько любви, что мои легкие с трудом находят воздух. Она отдает ее свободно, и я беру ее, как жадный ублюдок. Всякий раз, когда мне было мало, она наполняла меня, и до сих пор я не понимал, как сильно нуждаюсь в этом.

Она закрывает глаза, когда ее настигает очередной оргазм, и я следую за ней.

Задыхаясь и насыщаясь, я перекатываюсь на бок и притягиваю ее к себе, не заботясь ни о чем другом. Мне нужно обнять ее, вдохнуть ее аромат лаванды и ванили, который кажется родным.

Когда мы оба опускаемся, ее рука ложится мне на грудь, и я прижимаюсь губами к ее лбу.

Когда я оглядываюсь на нее, по ее щеке катится слеза. Меня охватывает беспокойство. Черт. Я сделал ей больно… или, может быть, она уже жалеет об этом.

— Сид?

— Мне очень жаль, — быстро говорит она.

— Почему ты плачешь? Я что-то сделал? Я сделал тебе больно?

Она садится, натягивая на меня рубашку.

— Нет, нет, просто… Прости, что я не сказала этого раньше.

— Что сказала?

Еще одна слеза падает, и она плотнее натягивает рубашку.

— Я беременна.

Глава двадцать четвертая

Сидни

Я жду, а он смотрит на меня.

— Уже? Мы только… и как…

Я вытираю слезу, которая скатилась по моей щеке.

— Не сейчас… а в прошлый раз. Когда мы были у пруда.

— Ты… на каком-то месяце беременности?

Меня охватывает чувство вины, и я киваю.

— Четыре месяца. Ну, сейчас ближе к пяти.