Сьерра откинулась на спинку стула и потерла нижнюю губу.

— Вы, ребята, всегда казались такими непоколебимыми, знаешь? Думаю, я была удивлена его уходом больше, чем уходом отца. Как будто все было бессмысленно.

— Ни черта подобного.

— Ты спрашивала его?

— Конечно, я его спрашивала.

Сьерра мягко улыбается.

— Нет, я имею в виду в упор. Почему вы расстались?

Я тяжело вздыхаю, чувствуя, что на меня навалилась вся тяжесть мира.

— Думаю, да. То есть… может быть…

Я думаю об этом, постепенно понимая, что мы действительно ни к чему не пришли. Я спрашивала, а он уклонялся, или, когда он хотел поговорить, я не могла с этим справиться.

— Когда мы расстались, он сказал мне, что не любит меня.

— И мы все знаем, что это неправда.

— Хорошо. Я могу уступить в этом. Я тоже в это не верю. Он сказал, что делал то, что должен был, чтобы защитить меня.

Я вижу, как Сьерра пытается собрать все кусочки воедино. Может, я и юрист и умею во всем разбираться, но Сьерра меня превзошла. Она была бы отличным детективом.

— Защитить тебя от чего?

— От самого себя, я думаю. Думаю, он считает, что в нем есть много от отца.

Она закатывает глаза.

— Пожалуйста, ни в одном из этих мальчиков нет ничего от этого засранца.

— Согласна.

— Ну, тогда есть что-то еще. Я не знаю, что это и почему он тебе не говорит, но я не верю, что после всего того времени, что вы были вместе и планировали жизнь, он вдруг проснулся в какой-то случайный день и сказал: «Мы расстаемся».

Я обдумываю эту мысль и пытаюсь взглянуть на нее другими глазами. Я никогда раньше не смотрела на это под таким углом, но, возможно, случилось что-то, что убедило его в необходимости уйти от меня. Я ни на секунду не поверю, что он мне изменил — такое предательство не в крови этого человека. Но это единственное, что я могу придумать, чтобы подтолкнуть его к таким действиям.

Что бы это ни было, если это вообще было, я не понимаю, почему он просто не сказал мне. У нас не было секретов. Мои мысли, мое сердце, мой мир были открыты для него, и то же самое — по крайней мере, я так думала — было и с его стороны. Ничто из того, что он мог сказать или сделать, не изменило бы моих чувств к нему.

— Это действительно важно? — спрашиваю я.

— Не знаю, но для меня это важно.

— Думаю, в этом и есть смысл. Если он любил меня, любил всем сердцем, то почему бы ему не прийти ко мне со своей проблемой, если она вообще есть? Почему бы ему не довериться мне и не позволить мне помочь ему?

Сьерра поднимает руки и опускает их на стол.

— Не мне пытаться понять его мысли. Ты знаешь это лучше меня.

Может быть, много лет назад, но не сейчас. Я не знаю сегодняшнего Деклана. Он так сильно изменился, не смеется так свободно и не любит так открыто, как раньше. Как будто какая-то его часть закрыта.

— Я просто хочу сказать, что, в конце концов, все это не имеет значения. Я продаю ферму, переезжаю сюда и собираюсь родить ребенка.

— Да, но ты еще не продала ферму, не переехала и не сказала ему о ребенке, — замечает Сьерра.

И тут моя сестра ухмыляется так, что мне хочется ее придушить.

— Это ты предложила мне продать ферму!

— И когда, черт возьми, ты хоть раз меня слушала?

Клянусь, Бог создал сестер в наказание за Еву и ее глупое поедание яблок. Я бы никогда не подумал о продаже фермы, если бы Сьерра не предложила уехать из города.

— Почему ты говоришь это сейчас?

Сьерра поерзала на своем сиденье.

— Потому что не хочу, чтобы ты пожалела об этом. Да, пришло время двигаться дальше, но ты любишь этот город, ферму и свою жизнь в Шугарлоуф.

— Я буду одна, с ребенком, без помощи, с фермой, юридической практикой и еще миллионом причин, по которым мне нужно уехать оттуда.

— Джимми будет управлять фермой, — считает она.

— Да, но он хочет уйти на пенсию. Он занимается этим уже долгое время, и с моей стороны эгоистично просить его остаться. Если он уйдет, мне придется нанять кого-то другого и надеяться на Бога, что он будет делать то, что нам нужно для поддержания фермы. Но даже тогда я не знаю, смогу ли я это сделать. Мне нужна моя семья.

— А вот кто тебе действительно нужен, так это Деклан.

Моя голова откидывается назад, и я стону. Моя сестра еще хуже, чем я, а я беременна и эмоциональна. Деклан не даст мне того, чего я хочу, так что в этом разговоре нет смысла.

— Жизнь рядом с тобой может просто заставить меня наконец остепениться.

Она смеется.

— Пожалуйста, ты уже давно остепенилась. Послушай, я люблю тебя всем сердцем, но никто не говорил тебе, что ты должна выставить ферму на продажу на следующий день после моего предложения. Я не думала, что ты действительно откажешься от нее. Это ты мечтала растить там детей и стареть вместе с коровами. Я никогда не мечтала. Одна мысль о том, чтобы вернуться в Шугарлоуф, заставляет меня вздрагивать. Я сказала это, потому что хотела посмотреть, как ты поступишь…

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но она поднимает руку.

— Не то, чтобы я не любила тебя и не хотела, чтобы ты была ближе. Бог свидетель, было бы здорово, если бы рядом был кто-то еще, кто помог бы справиться с мамой, но дело в том, что я не думала, что ты действительно это сделаешь. Пригрозишь, конечно. Может быть, поговоришь с риелтором, хорошо, но не сделаешь этого.

Я смотрю на сестру, и вдруг меня охватывает грусть. Слезы наворачиваются на глаза, и мне хочется броситься к ней в объятия и просто потерять сознание.

— Сид?

— Почему это так трудно?

Сьерра не колеблется, прежде чем заключить меня в объятия и прижать мою голову к своему плечу.

— О, Сид, это должно быть трудно. Жизнь трудна, а люди — отстой. Все идет не так, как мы хотим, но мы справляемся с этим.

Я поднимаю голову, чувствуя себя глупо из-за того, что сломалась.

— Люди уходят, Сьерра. Мужчины бросают нас. Посмотри, сколько раз это случалось. Я не могу оставаться рядом, надеясь, что он будет другим. Они всегда уходят.

— Алекс не уходил. Я давлю на него, чаще всего, даже не думая об этом, а он остается. Каждый раз, когда я думаю, что это наконец-то конец, он доказывает, что я ошибаюсь.

— Он единорог.

Она улыбается.

— Может быть, но если это так, то мы хотя бы знаем, что они существуют. Ты имеешь право на боль, но ты также судишь о Деклане по прошлому, а то, что я думаю — это только половина информации. Я не говорю тебе, что делать, но хотя бы поговори с ним. Пусть он знает, что у вас будет ребенок, и посмотрим, что он сделает.

— А если он разобьет мне сердце?

Сьерра наклоняет голову в сторону.

— Тогда я отрублю ему яйца.

Глава двадцатая

Деклан

Я сижу в своем жилом помещении, если его можно так назвать, и просматриваю электронную почту. Мои клиенты с пониманием отнеслись к моему новому графику, и было приятно работать в чуть более медленном темпе. Два других финансовых консультанта в моем офисе также работают за меня.

Четыре года назад это было бы невозможно. У меня не было возможности брать отгулы. Я не мог сам определять график работы и уж точно не доверил бы никому делать то, что умел сам. Теперь я понимаю, что был идиотом.

Приходит письмо от Майло, и я сразу же открываю его.

Деклан,

Я навел справки о компании, которая сделала предложение по ферме Сидни. Все в порядке, но я чувствую, что она опасается. Ты получил какие-нибудь сигналы о том, к чему она склоняется?

Самый лучший человек в мире,

Майло

Я закатываю глаза на его сообщение и отвечаю.

Придурок,

Нет, она мне ничего не говорила. Почему она опасается?

Человек с самым большим членом в мире,

Деклан

Не могу дождаться ответа.

Конечно, проходит всего несколько секунд, и моя электронная почта пикает.

Чокнутый мудак,

Давай даже не будем об этом, приятель. Что касается милой Сидни, я знаю, что ей было не совсем удобно. Предложение выше всяких похвал, и я посоветовал ей принять его, но ей нужно было время. Я не могу отделаться от ощущения, что она от чего-то бежит, не то, чтобы мы все не знали, что это может быть… ну, ты понимаешь, ТЫ.