— Как скажешь. Хочешь поспорить?

— Конечно, проигравший должен провести завтрашний день на тракторе, выкашивая кусты на большом поле.

— Я в деле.

Мне не нужно думать об этом, потому что Коннор — дерьмовый рыбак. Он слишком много болтает, не может стоять на месте и понятия не имеет, какую приманку или наживку использовать. Каждый раз, когда мы с братом отправлялись на рыбалку, он возвращался домой с пустыми руками. Это все равно что отбирать конфеты у ребенка.

Мы толкнули его, и Хэдли пошла в комнату.

— Поедим, а потом ловить рыбу!

Коннор хихикает и идет за дочерью на кухню. Он подходит к Элли и обнимает ее, пока она стоит у плиты с лопаткой в руках. Это нежный момент, который заставляет мое нутро перевернуться. Ее рука ложится на его предплечье, и он нежно целует ее в макушку.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Хэдли, которая смотрит на меня с подозрением.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я, зная, что в ее жилах течет кровь Эрроувудов, а это означает неприятности.

— Почему ты выглядишь грустным?

— Грустным?

Она кивает и обхватывает мои ноги руками, обнимая меня изо всех сил.

— Не грусти, дядя Деклан. Я люблю тебя.

Я улыбаюсь, потому что кто, черт возьми, может не любить этого ребенка? Я не знаю, как человек, который растил ее, пока Коннор не нашел их, не считал ее самой драгоценной на свете. Хэдли стала тем подарком, о котором эта семья даже не подозревала.

— Я тоже тебя люблю, я поднимаю ее на руки, а затем качаю. — Но это не значит, что я не буду кружить тебя, пока тебя не стошнит!

Она смеется, летая у меня на руках, ее радость заразительна.

— Хорошо, только без рвоты до десяти, пожалуйста, — говорит Элли, положив руку мне на плечо.

— Попалась, — заговорщически говорю я Хэдли.

Я усаживаю ее за стол, а затем сажусь и сам.

— Во сколько вы вернетесь? — спрашивает Элли, ставя тарелку с беконом и еще одну с блинчиками.

— Ближе к полудню. Мне нужна победа, — сообщает ей Коннор.

Элли с любопытством смотрит на него.

— Почему?

— Потому что я собираюсь в школу к брату, он будет меня учить рыбачить, и у меня будет выходной.

Я смеюсь.

— Я тебя умоляю.

— Я даже знать не хочу, — Элли садится, и мы все начинаем есть.

Не могу вспомнить, когда в последний раз у меня было что-то настолько нормальное. Может быть, когда была жива моя мама? Она готовила завтрак каждое воскресенье и заставляла нас сидеть всей семьей. В детстве я это ненавидел, но как только ее не стало, и мы перестали ее видеть, я снова стал мечтать о тех днях.

— Какие у тебя планы на сегодня, Элли?

Она откусывает кусочек бекона и тепло улыбается.

— Я собираюсь встретиться с Сидни. Мы должны пройтись по магазинам платьев, заглянуть к флористу и сделать еще несколько вещей. Я хотела поехать раньше, но она прислала сообщение, что чувствует себя не очень хорошо, и попросила перенести встречу на более поздний срок. Так что вы все завтракайте.

— Вчера она выглядела нормально, — говорю я, не в силах забыть о том, что Сид плохо себя чувствовал.

— Хочешь, чтобы я позвонила ей или пошла туда? — брови Элли сошлись.

— Нет, я уверен, что с ней все в порядке. Она не отменила встречу или что-то в этом роде.

Коннор с ухмылкой садится на свое место.

Я собираюсь надрать ему задницу.

— Я просто слежу за тем, чтобы Элли не рисковала заразиться тем, что у Сидни, — пытаюсь я оправдать свой промах.

— Конечно, так и было.

Я провожу средним пальцем по переносице, и Коннор смеется.

Остаток трапезы проходит под призывы Хэдли поесть побыстрее, чтобы мы могли отправиться на рыбалку. Элли, богиня, которая не хотела, чтобы мы забыли пообедать позже, подает нам корзину с напитками и едой. Поцеловав Хэдли и Коннора, она зовет меня по имени, не давая мне последовать за ними.

— Да?

— Все в порядке? Я знаю, что твое возвращение сюда — это тяжело, и я просто… я волнуюсь.

Я улыбаюсь своей будущей невестке.

— Я в порядке.

— Правда? Сидни упомянула, что вы с ней собираетесь попытаться подружиться, и это, конечно, благородно и здорово, но у вас, ребята, своя история.

Я киваю.

— Да, но я не могу быть в этом городе и избегать ее. Я подумал, что это будет хорошим компромиссом.

Не говоря уже о том, что я постоянно борюсь с желанием пойти к ней. По крайней мере, теперь у меня есть причина. Если мы друзья, мы можем видеться, и я планирую именно так и поступать.

— Будь осторожен с ней, Дек. Вы оба хотите очень разных вещей, и я беспокоюсь, что в итоге вы оба пострадаете. Я не хочу больше ничего говорить и обещаю не вмешиваться, но я люблю вас обоих. Ты — моя семья, а Сид мне как сестра.

— Йоу! Неудачник! Ты собираешься идти за покупками или идешь на рыбалку? — кричит Коннор, подхватывая Хэдли на руки.

Элли вздыхает и закатывает глаза.

— Ты иди, извини и надеюсь, ты не думаешь, что я перегнула палку.

Я наклоняюсь и целую ее в щеку.

— Думаю, нам всем очень повезло, что ты стала частью нашей жизни.

Она краснеет и отталкивает меня. Я бросаюсь к сараю, и Коннор окликает меня.

— Думаю, нам стоит взять квадроциклы.

Я издаю громкий смех.

— Я не катался на квадроцикле с тех пор, как мы были детьми.

— Думаешь, за восемь лет ты вдруг забыл, как это делается?

— Нет, и я буду с тобой гоняться.

Он смотрит на Хэдли.

— Если бы у меня на коленях не было моей дочери, я бы с удовольствием надрал бы тебе задницу.

Самоуверенный засранец.

— Ты забываешь, кто побеждает тебя во всем.

— Позволю себе не согласиться.

— Назови хоть одну вещь.

— Женщины.

Я закрываю глаза Хэдли рукой, а другой отталкиваю его.

— Ты бы этого хотел.

— Я помолвлен, а ты…

— Я тебя убью.

Он смеется и бросает мне ключи от квадроцикла.

— Сначала тебе придется меня поймать.

Мы добираемся до ручья, дует ветер, немного холодно, но в моих жилах гудит прилив сил, которого я так давно не чувствовал. В деревне мне нравилось многое. Чистый воздух, деревья, ночное небо и то, что быть на свежем воздухе всегда приятнее.

Когда я дома, этой реальности нет.

Я работаю.

Я работаю, работаю и еще больше работаю в своем офисе, останавливаясь только для того, чтобы поесть и притащить свою задницу обратно в квартиру.

Но я был доволен, поэтому позволил этой части себя исчезнуть.

Похоже, следующие шесть месяцев напомнят мне обо всем, что я любил раньше.

Как только Хэдли установила свою удочку, и мы все заняли свои места у ручья, Коннор подходит к нам.

— Ты действительно сделал ее день, приехав, — говорит он с ноткой признательности в голосе.

— Она моя племянница, и моя задача — завоевать место фаворита.

— Ты имеешь в виду, пока Шон не приехал и не избаловал ее, отбросив тебя на второй план?

Я киваю.

— Именно.

Шон — милый парень. Дети его обожают, девчонки падают к его ногам, и нет такой женщины на свете, которую он не смог бы очаровать. Я не сомневаюсь, что он станет любимчиком Хэдли.

— Как дела на работе? — спрашивает Коннор.

— Нормально, но на следующей неделе мне придется съездить в город. Есть несколько встреч, которые я не могу пропустить, и мне нужно встретиться с одним парнем, это насчет Сидни.

Он бросает свою реплику.

— Что с Сидни?

— Я думал, она всем рассказала, она продает ферму.

Выпавшая из его рук удочка говорит мне, что это «нет».

— Она никогда не продаст свою ферму.

— Ну, она продает.

— Какого хрена ты натворил, Деклан? — голос у него низкий, а мое имя он произносит сквозь зубы.

Конечно, это должна быть моя гребаная вина. Я во всем виноват, если их спросить. Я отступаю назад, мгновенно злясь и расстраиваясь, что он пришел к такому выводу.

— Это не может быть ее решением, верно? Это должно быть что-то, что сделал я?

Коннор хватает удочку и забрасывает леску обратно.