Когда он раскручивает меня и возвращает обратно, настроение нашего танца меняется, как только моя грудь касается его груди. Он притягивает меня к себе, я прижимаюсь щекой к его челюсти, наши нижние части тела двигаются, бедра покачиваются.

— Ты прекрасна. — Его дыхание касается моей кожи, когда он говорит. В его голосе появляется грубость, когда он добавляет. — В этом платье ты чертовски сексуальна. — Его тон звучит так, как будто это немыслимое оскорбление. Как я смею выглядеть хорошо в платье, которое появилось в моем шкафу с прикрепленной к вешалке запиской с поздравлением с днем рождения.

— Кто-то подарил мне его на день рождения. Я не могла поступить грубо и не надеть его. — К тому же оно очень дорогое и роскошное. У черного приталенного мини-платья Tom Ford глубокий V-образный вырез, который пришлось закрепить двусторонним скотчем, чтобы не выставлять себя напоказ. Я добавляю к нему черные босоножки на танкетке.

Диджей меняет настроение на более медленную песню, ремикс на песню Шакиры «Moscas En La Casa», и Нико откидывается назад, ожидая, когда я встречу его взгляд. Он хмурится.

— Не люблю, когда все на тебя смотрят. — Он оглядывает танцпол, и его хмурый взгляд становится еще глубже. — Я знаю, что они думают. Мне это ни капельки не нравится.

— О чем они думают? — я жду, когда эти карие глаза встретятся с моими, и думаю, будет ли он честен со мной или я получу фирменный высокомерный ответ Нико.

Его глаза встречаются с моими, и я не могу отвести взгляд.

— Они думают, что у них есть шанс с такой красавицей и умницей, как ты.

Мои легкие сжимаются от его собственнического тона.

— И это плохо?

Его брови свирепо сдвигаются.

— Да. Это чертовски плохо, профессор. — Он медленно опускает голову, и я понимаю, что он дает мне время отойти, но не делаю этого. Не могу. Приближая свои губы, он касается моих каждым произнесенным словом. — Потому что, кажется, я хочу, чтобы ты была только моей.

Момент поглощает нас, и кажется, что в этом клубе мы только вдвоем. Его губы касаются моих с такой нежностью, что у меня подкашиваются колени.

Когда диджей выбирает следующую песню с гораздо более быстрым темпом, это выводит меня из гипнотического транса, в который он меня погружает.

Я отстраняюсь от Нико и начинаю пробираться к краю танцпола, уступая место другим, когда перед нами появляется Карлина.

— Эй!

Нико небрежно притягивает меня к себе, обнимая за талию. Любопытные глаза моей подруги блестят от этого собственнического жеста.

— Я Карлина.

— Нико.

Волна неловкости охватывает меня. Он появился неожиданно, и что будет дальше?

Нико как будто улавливает мои внутренние сомнения, потому что его лицо наполняется раскаянием.

— Извините, что вторгся на девичник. Я просто, — он смотрит на меня, в его взгляде мелькает тепло, — должен был потанцевать с прекрасной именинницей. — Обращаясь к Карлине, он добавляет. — Я оставлю вас, дамы, наедине. — Он убирает руку с моей талии и отступает назад.

— Подожди! — Карлина испуганно вскрикивает. Я смотрю на нее, но она не обращает на меня внимания. — Я вообще-то собиралась узнать, не против ли Ливви, если я сегодня пойду с Дрю. Так что, если вы двое хотите заняться своими делами…

Я недоверчиво смотрю на нее, но она не встречается со мной взглядом.

Она игриво подталкивает Нико под руку.

— Просто позаботься о нашей девочке и сделай так, чтобы ее день рождения запомнился, хорошо?

И затем она делает это. Подмигивает ему, как будто он должен понять, на что она намекает.

Выражение лица Нико остается бесстрастным, но в его голосе звучит веселье.

— Я постараюсь.

Карлина быстро обнимает меня и шипит мне на ухо.

— Ты поедешь домой с этим мужчиной и будешь скакать на нем так, как будто завтра не наступит. Поняла, девочка? — не дожидаясь моего ответа, она слегка машет мне на прощание и спешит уйти с Дрю.

Я смотрю ей вслед в легком оцепенении. Затем мозолистые кончики пальцев, переплетающиеся с моими, возвращают мое внимание к Нико. Выражение его лица граничит с нежностью, как будто он ступает на чужую территорию.

— Потанцуем еще или пойдем?

Он не может понять, насколько важно, чтобы я провела день рождения с мужчиной — с ним. Возможно, это потому, что я становлюсь старше еще на один год, но все еще так одинока в этом мире, и что-то заставляет меня думать о том, чтобы бросить осторожность на ветер и поддаться магнетическому притяжению между нами.

Его рука слегка сжимает мою, возвращая мое внимание к нему. Встречая его взгляд, я говорю:

— Сегодня я больше не буду танцевать. — Он смотрит на мои черты, словно проверяя их на правдивость.

Я отчасти боюсь, что он сможет расшифровать, что именно я хочу сделать с ним сегодня вечером. Но я не уверена, что он позволит этому случиться.

Крепкая ладонь обхватывает мой затылок, притягивая меня ближе, наши тела прижимаются друг к другу. Он нежно проводит губами по моим губам.

— Что бы ни происходило в твоей голове, профессор… — от ощущения его возбуждения, прижавшегося к низу моего живота, меня пронзает волна удовольствия. — Я чертовски заинтригован.

Именно в этот момент я официально делаю это. Бросаю осторожность на ветер в угоду эгоизму. В угоду удовольствию.

Я прикусываю его полную нижнюю губу, а затем зализываю ее языком.

— Тогда пойдем.

Тридцать шестая глава

Нико

Я вывожу Оливию из клуба и сажаю в машину так быстро, как только могу. Никогда в жизни мне так не хотелось остаться наедине с женщиной.

Что-то изменилось сегодня вечером, потому что она кажется менее сдержанной, как будто ее защита немного слабеет.

Маркус и Тино провожают нас до дома. Оливия сидит рядом со мной и молчит, пока Рэйф управляет машиной. Все это время я не выпускаю ее руку из своей. Черт, я не уверен, что смог бы это сделать, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Прикосновение к Оливии заставляет меня чувствовать себя уверенно, а не на грани самоуничтожения без какого-либо запасного плана.

Время пролетает незаметно, пока Рэйф не останавливается у входа в дом. Я выхожу и обхожу машину, чтобы помочь Оливии выйти. Мы проходим через холл и коридор, останавливаясь у двери ее спальни.

Мое тело пульсирует от потребности в ней и страха, что я все неправильно понимаю.

Ее зубы впиваются в нижнюю губу, когда она оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что мы находимся вне зоны слышимости остальных.

— Я… наверное, должна предупредить тебя заранее, что не могу с тобой переспать.

Ее фраза кажется мне странной.

— Не могу? Или не хочу?

Она вздрагивает, и я думаю, не боится ли она моего ответа.

— Наверное, и то, и другое.

Я изучаю ее некоторое время.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я пожелал тебе спокойной ночи?

Она впервые за все время откровенно смущается и опускает подбородок.

— Нет. — Затем, словно собирает свою смелость и снова поднимает глаза на меня. — Я хотела узнать, не против ли ты заняться… другими делами.

На моих губах играет ухмылка.

— Если это будет с тобой, профессор, я согласен на все.

Ее щеки розовеют, и, черт возьми, это чертовски мило.

— Как думаешь, мы можем пойти в мою комнату? — я наклоняюсь ближе, чтобы прошептать. — Потому что там все больше.

Она слегка смеется, и свет в ее глазах, улыбка на ее лице делают меня счастливым. Это как удар в самое нутро, и, хотя я отказывался признать это, когда покупал ей подарок на день рождения, я больше не могу отрицать правду.

Я влюблен в Оливию Райт. В женщину, которую я не имею права ни желать, ни фантазировать о будущем с ней, когда нет никаких гарантий, что я смогу выпутаться из такой жизни.

В ее глазах мелькает смех, улыбка смягчается, выражение лица меняется. Такое ощущение, что она смотрит на меня по-другому, и что бы она ни увидела, ей это нравится.

— Итак… Нико Альканзар скрывает чувство юмора. Представьте себе.