Перевод: Julia Ju

Редактура: Ольга зайцева

Вычитка: Ленчик Кулажко

Обложка: Ленчик Кулажко

Первая глава

Оливия Райт

Майами, Флорида

Пятница

Кто-то любит дорогие машины.

Именно так я подумала, когда увидела блестящий черный Ауди A8 L. Гладкий автомобиль с темными тонированными стеклами стоит на обочине между домом моего соседа и моим.

Интересно, не собирается ли кто-то арендовать соседний дом миссис Камюзо? Она недавно переехала в дом престарелых, и, как я слышала, ее семья подумывала о том, чтобы оставить дом для сдачи в аренду.

Мои каблуки резко стучат по тротуару, ведущему к моей входной двери. Отперев ее и войдя внутрь, я скидываю туфли и медленно выдыхаю, желая, чтобы вместе с воздухом ушла и моя усталость. Прошло две с половиной недели с тех пор, как видео стало вирусным, но, Боже, как же хочется, чтобы шумиха уже улеглась.

На одном из моих дневных занятий студент начал давиться арахисовой конфеткой M&M, и я немедленно исполнила прием Геймлиха. Разумеется, другой студент взял на себя труд записать весь этот инцидент и выложить его в Интернет. Эта запись стала вирусной, и я стала называться "героическим профессором".

Поначалу так и было. Потом ситуация изменилась, и теперь мир Интернета знает меня как "горячего профессора".

Это внимание, которого я никогда не хотела и в котором точно не нуждаюсь. Быть одной из двух женщин-профессоров среди большинства коллег-мужчин на факультете психологии достаточно сложно, особенно с деканом Харродом во главе.

В моем обычном рабочем гардеробе — белоснежной блузке в сочетании с серой юбкой-карандашом — я делаю шаг в сторону столовой, намереваясь положить портфель с ноутбуком и сумочку на один из стульев, а затем отправиться на кухню за бокалом столь необходимого вина.

Именно в этот момент моя жизнь меняется.

Мужчина сидит, опершись бедром на край моего обеденного стола.

Словно на автопилоте, я осматриваю его с ног до головы. Мой взгляд пробегает по его рубашке на пуговицах и обращает внимание на пистолет в кобуре на поясе его брюк в тонкую полоску. Если бы вид его оружия не был достаточным свидетельством надвигающейся опасности, то это была бы почти удушливая аура угрозы, которую он излучает.

Входная дверь — мой ближайший выход. Я не отрываю взгляда от мужчины, когда моя хватка на портфеле с ноутбуком и сумочке ослабевает, и они падают на пол. Развернувшись, чтобы броситься бежать, я врезаюсь в твердую стену чьей-то груди с такой силой, что меня отбрасывает назад. Мои руки разлетаются в стороны, но человек-зверь, с которым я столкнулась, хватает меня за плечи и удерживает.

Я поднимаю глаза вверх, вверх, вверх… Черт возьми. Этот человек сложен как кирпичный дом. Высокий и крепкий, он значительно превосходит меня. Его телосложение и темный цвет кожи напоминают мне Дуэйна "Скалу" Джонсона. Его ладони настолько огромны, что охватывают мои плечи и большую часть верхней части рук.

— Полегче, профессор. Боссу нужно только поговорить. — Его легкий тон опровергают суровое выражение лица, которые говорят о том, что он будет удерживать меня, если потребуется, — и, скорее всего, одной рукой.

Что, черт возьми, происходит?

С мягкостью, которой я не ожидала от человека его роста, Голиаф поворачивает меня лицом к мужчине, все еще небрежно сидящему на полированной поверхности стола в моей столовой.

Я пытаюсь успокоить дыхание. Он не делает ни малейшего движения, чтобы достать пистолет, но его острые, оценивающие золотисто-карие глаза встречаются с моими.

— Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред, профессор. — Глубокий тембр его голоса застает меня врасплох.

Я настороженно смотрю на него, одновременно прикидывая, как быстро я смогу проскользнуть мимо него к блоку ножей на моей кухне.

— Не надо. — Его тон властный и жесткий. — Я только что сказал, что не причиню тебе вреда. Не делай глупостей.

— Точно. — Я поднимаю подбородок, пытаясь придать себе хоть какое-то подобие храбрости. — Ты врываешься в мой дом с человеком размером с гиганта, и я должна поверить, что ты не хочешь причинить мне вреда?

— В моем присутствии тебе не причинят вреда. — Несмотря на то, что его слова противоречат угрозе, исходящей от него, я уловила в них оттенок искренности. Правда, пока он не добавляет, — Но тебе придется пойти со мной.

Я тяжело сглатываю и перехожу на твердый тон, который я использую, когда общаюсь с придурковатыми мальчишками из студенческого братства на моих вводных занятиях.

— Я откажусь.

Его выражение лица становится жестким.

— Я не оставлял тебе выбора.

Я слегка поворачиваю голову, удерживая взгляд Голиафа, и отхожу на несколько шагов в сторону, держа обоих мужчин в поле зрения. Человек-зверь ворчит, но позволяет мне двигаться.

— Кто вы такие? И что вы… — я делаю жест между ним и Голиафом, — оба делаете в моем доме?

— Меня зовут Нико.

Когда становится ясно, что он не намерен называть фамилию, я надменно поднимаю бровь.

— Нико…? У тебя что, как у Шер, есть только имя?

Его глаза прищуриваются, и у меня создается впечатление, что он не оценил моего защитного сарказма.

Что ж, очень жаль.

— Нико Альканзар.

Я борюсь с инстинктивным желанием вздрогнуть. Нико Альканзар. От этого имени по коже пробегают ледяные иглы беспокойства. Шок поднимается на поверхность, отдаваясь во мне, когда я снова смотрю на него.

Рельефная челюсть. Прямой нос. Короткие черные волосы, которые едва ли можно назвать стрижкой. Кожа глубокого бронзового цвета. Татуировки выглядывают из-под воротника дорогой темно-серой рубашки, а две верхние пуговицы расстегнуты, открывая шею.

Татуировки распространяются за манжеты длинных рукавов, изгибаясь вдоль верхних частей кистей и пальцев. Мой взгляд пробегает по нему, задерживаясь на кобуре на поясе его черных брюк в полоску, обтягивающих мощные бедра, затем опускается на гладкие черные туфли-броги, которые, я готова поспорить, стоят больше моей месячной зарплаты.

Нельзя отрицать, что этот человек красив как ад, но его каменное выражение лица и опасная атмосфера вокруг него нивелируют это.

Это человек, который поднялся по карьерной лестнице — по слухам, с помощью насилия и убийств — и стал управлять одним из самых известных наркокартелей Майами.

Человек, который одной рукой возродил наркоторговлю в этом городе и превзошел ту популярность, которую она имела в 70-80-е годы.

Хотя до меня доходили слухи о Нико Альканзаре, в прессу никогда не просачивались его фотографии. Я всегда считала, что он намного старше.

И гораздо менее… привлекательный.

Он выпрямляется, опираясь на стол, и я тут же жалею, что не осталась в туфлях на каблуках. По крайней мере, тогда я бы не так сильно уступала ему в росте. Он приближается, доказывая, что в каждом его движении сквозит угроза. Его стройное, мускулистое тело говорит о том, что он не из тех, кто сидит сложа руки и позволяет другим делать за него всю грязную работу.

Каждый его шаг кажется мне тщательно просчитанным, а его глаза не отрываются от моих. Когда он останавливается в метре от меня, я поднимаю подбородок, пытаясь удержаться на ногах и встретить его взгляд без дрожи.

Чего я никак не ожидала, так это того, что его руки потянутся к тому месту, где моя блузка заправлена под пояс юбки, и потянут ткань вверх.

Отбивая его руки, я делаю быстрый шаг назад и натыкаюсь на стену. Подняв руки перед собой, я поворачиваюсь и пытаюсь ударить его локтями в корпус — все, что может дать мне секунду для бегства.

Он отклоняет мой левый локоть, сжимая пальцами мое запястье, но я наношу удар другой рукой, и звук его ворчания приносит удовлетворение. Наши взгляды сталкиваются, и когда я бью коленом ему между ног, он уклоняется, прежде чем я успеваю покалечить этого ублюдка.