- Представила, - закрыв глаза, ответила я. – Ты будешь все таким же шикарным дедом, а я буду много ворчать, но все также любить тебя.

- А я тебя.

- Маааам, мааам, а какая из этих комнат наша? – в унисон кричат дочки.

Мы смееся над нашими девочками. Рустам берет меня под руку и ведет в дом.

Щека горит от предательской слезы. Теперь этим воспоминаниям нет места в моей жизни. Подхожу к шкафу, где висит одежда Рустама, и кончиками пальцев пробегаюсь по висящим на вешалках пиджакам, достаю его голубую рубашку и вдыхаю ее аромат. Она пахнет им. Запах любимого мужчины, которого я навсегда потеряла. Я приняла окончательное решение, что не буду бороться и спасать семью. Ее больше нет. Нас больше нет. Все мосты сожжены в огне. Остался только шаткий и жалкий остов, за который почему-то так цепляется Рустам.

Но у меня осталось еще одно важное дело. Я хочу увидеть сына своего мужа. Мальчика, которого родила ему не я, а другая женщина. Умирать, так с музыкой. Я посмотрю на него одним глазком и на этом всё. Мне нужно это, чтобы просто понять, что же я сделала не так.

Я вызываю такси, чтобы не светить свою машину. Судя по информации, которую скинул Улан, Томирис с сыном живут в таунхаусе «Кристалл Сити» неподалеку от парка первого Президента. Недвижимость в этом районе элитная и очень дорогая. Такси без проблем пропускают на территорию, так как на территории коттеджного городка развитая инфраструктура: кафе, магазины, салоны красоты. Прошу водителя встать вдалеке от нужного мне дома.

- Простите, а ждать долго? – аккуратно спрашивает водитель. Хороший такой старичок лет шестидесяти. Глаза у него добрые.

- Не знаю, - отвечаю растерянно. – Я заплачу за ожидание, не переживайте.

- А представляете, - оживляется мужчина. – Я уже сюда приезжал. Вы знали, как это место называют в народе?

-Я только знаю «Кристалл сити».

- Да, но народная молва окрестила его «Токал сити», потому что здесь много токалок живет.

- Господи, - с грустью откидываюсь на кресло и смотрю в окно. Как же я докатилась до такой жизни?

Внезапно замечаю, как к нужному дому подъезжает машина… мужа. Глазам не верю, но это и вправду Мерседес Рустама. Только за рулем Улан. Хватаюсь за голову и нервно сжимаю свои волосы. Хочется выть от гнева и обиды, что душит и отравляет мое сердце. Чувствую, как к горлу подбирается тошнота, а живот пронзает острая игла. Боль в боку такая сильная, что кажется, я сейчас умру на месте.

- Что он здесь делает? Он же должен был улететь а Актау! (Город на берегу Каспийского моря) - чуть ли не кричу я.

Таксист смотрит на меня в зеркало заднего вида и с сожалением качает головой. Он, конечно, понял, кто я такая. Байбише. Старшая жена.

- Отъехать дальше? – спрашивает коротко.

- Нет, стоим на месте.

Рустам и Улан выходят из машины и поднимаются по ступеням в дом. Смотрю в окно, нервно заламываю пальцы на руках и жду, жду, жду. Наконец, дверь открывается. Сначала выходит Улан с двумя чемоданами, потом женщина средних лет – скорее всего, няню малыша. И, наконец, на пороге появляется Рустам со своим сыном. Он трепетно держит мальчика за руку и помогает спуститься по ступенькам. На последней подхватывает его, кружит в воздухе и целует. Мой муж кажется таким счастливым и настоящим в этот момент. А малыш заливается звонким смехом и кладет свои маленькие ладошки на его щеки. Рядом с ними останавливается Томирис, которая, надо отдать ей должное, прекрасно выглядит. Высокая, с точеной фигуркой и идеально уложенными волосами. Она тянется к лицу Рустама и оставляет короткий поцелуй на его губах. Он целует ее в ответ, держа на руках их сына. Их Тамерлана. Через несколько минут Мерседес трогается с места и направляется к выезду из городка.

- Господи! Как ты заврался! Как ты заврался! – повторяю я сквозь слезы.

- Вы в порядке? – обеспокоенно спрашивает таксист.

- Езжайте, - прошу я, и водитель выполняет просьбу.

Слезы душат меня, я дала слабину. Рустам так счастлив с младшей женой и сыном. Когда он поднял его и закружил в воздухе, я вспомнила, как он точно также играл с Анель и Лаурой. А они все кричали: «Папа еще! Папа еще!» Чего у него не отнять, так это любви к детям. Но она…чем она его взяла? Красотой, сексуальным телом, готовностью по первому приказу раздвинуть ноги? Вся моя броня слетела в один миг. И в голове только один вопрос: «За что, мой любимый? Мой первый и единственный мужчина, отец моих детей? За что ты предал меня и нашу семью? Это того стоило? Теперь ты счастлив?»

Боль в животе усиливается и мне кажется, что я либо отравилась, либо это из-за нервов. Что-то в горле мешает мне заговорить, и я не могу справиться с голосом.

- Карындас! Карындас! Не плачь! (Карындас (каз.) – сестренка, уважительное обращение к женщине, младшей по возрасту). Не стоит он того! - пытается успокоить меня таксист.

Водитель останавливает машину и выходит. Я не могу понять, куда он подевался. Через несколько минут мужчина садится за руль и протягивает мне бутылку воды.

- Вот сестренка, выпей, полегчает, - участливо говорит мужчина с добрыми глазами.

- Спасибо вам. Я вам отдам деньги.

- Да какие деньги! Вода стоит копейки. Я же вижу, тебе плохо. Ничего, сейчас довезу тебя до дома.

Дом. Мое место силы. Наша тихая гавань и наша крепость, где мы мечтали состариться вместе. Сегодня я буду там совсем одна. Любить и ненавидеть его, пока он в Актау кувыркается со своей токал.

Машина останавливается у дома, и я протягиваю мужчине купюру в 20 000 тенге. Водитель теряет дар речи, и я успеваю выйти на улицу. Но он все-таки окликает меня:

- Карындас! Это слишком много.

- Спасибо вам, ага (ага (каз.) – дядя, уважительное отношение к мужчине, старшему по возрасту). Дай Аллах вам здоровья.

Стою перед своим домом и поднимаю голову к небу. По нему, как корабли по бескрайнему морю, плывут белоснежные облака. Так неспешно, плавно, завораживающе. Не знаю, почему, но эта картина меня успокаивает и помогает выровнять дыхание. Но физическая и душевная боли никуда не уходят. Их семена прорастают во мне и пускают корни.

В доме меня встречает наша помощница Раушан. Она живет у нас пять дней в неделю, а на выходные ездит к дочери. Раушан – моя правая рука и просто хорошая женщина.

-Пожалуйста, как приедет Улан, скажи, что я хочу с ним поговорить, - бросаю на ходу.

- Все хорошо? – обеспокоенно спрашивает она.

- Да, немного живот болит, - отвечаю уклончиво.

В ванной умываюсь холодной водой, чтобы прийти в себя. Смотрю на свое отражение в зеркале и не узнаю. Я будто постарела на несколько лет. Новая волна сокрушительной боли накрывает меня, и я хватаюсь за живот. Теперь, кажется, меня еще и знобит. Внезапно звонит телефон, и я вижу, что это мои доченьки. Включаю видеосвязь, и на дисплее появляются девчонки - счастливые, красивые, родные.

- Мамочка, привет! – машут мои погодки.

- Привет-привет! - стараюсь улыбаться, хотя внутри сердце в клочья. – Как дела? Как съездили в Оксфорд?

- Супер, мам! Там так красиво! И знаешь, кого мы видели? - весело спрашивает Анель.

- Интересно, кого?

- Герцогиню Кембриджскую! Ну Кейт Миддлтон! Представляешь, вот как тебя мы ее видели. Она такая классная.

-Здорово! Я бы тоже хотела на нее посмотреть. Она мне нравится, - пытаюсь поддерживать разговор.

- Ой, мамуль, а как прошел праздник? – неожиданно спрашивает Лаура.

- Здорово. Было весело.

- А ты надела то черное платье, которое мы вместе выбирали? – интересуется Анель.

- Да, конечно.

- Ты такая красивая в нем. Папа, наверное, обалдел от того, какая ты в нем шикарная! – смеется Лаура. – Кстати, а где папочка?

- Он улетел в командировку в Актау, - говорю спокойно.

- Аааа. Ты ему передай, что мы звонили и очень соскучились по вам!

- И мы тоже соскучились. Люблю вас, мои крошки, - голос дрогнул на последних словах.