- Успокойся, Айлин, - строго говорит муж. – Что за дешевый концерт?

- Что за дешевая шлюха, которая посчитала, что она вправе приходить в мой дом и заявлять права на тебя? Токалка? Ты серьезно?

Рустам отходит к большому панорамного окну, сморит во двор, хмурится, почесывает бровь. Я его изучила вдоль и поперек. Знала его слабости, как он знал мои. Столько лет я любила, обожала Рустама; была его опорой и соратницей, сопровождала на деловых ужинах, блистала знанием английского, французского, испанского. Зависело от партнеров. Ему безумно нравилось, какое впечатление я произвожу на иностранных инвесторов. Ну что ж, докатились. Теперь мы с ним говорим на разных язык, словно люди с разных планет.

- Я не хотел, чтобы ты так узнала, - признается не в глаза, а в пустоту. – Я накажу Томи за самодеятельность. Я хотел сам тебе обо всем рассказать. Просто мне нужно было время.

- Время? Твоему сыну полтора года. Это значит, ты с ней кувыркаешься больше двух лет? Когда ты успел? – шокировано спрашиваю я, а потом не сдерживая истеричный хохот. – Господи, больше двух лет! Я только сейчас осознала, как долго ты меня обманываешь, а я, как слепая, тебе доверяла! Тебе не стыдно?!

На этих словах он оборачивается и смотрит на меня странным взглядом. Я не выдерживаю, подхожу ближе и бью кулаком в его грудь.

- Ты знал, что я ненавижу токалок. Я рассказывала тебе, что у отца была вторая жена, и мама этого не пережила. Я плакала на твоем плече, и ты сказал, что у нас такого не будет. Ты клялся мне в верности! Как ты мог? Чего тебе не хватало?

Я лупила кулаками по его груди, пока он не перехватил мои запястья и не закричал мне в лицо:

- Успокойся! Хорошо, делай меня виноватым во всем. Но и про себя не забудь. Хочешь узнать, чего мне не хватало? Так я скажу. После выкидыша, ты закрылась. Будто я был во всем виноват. Хотя я не меньше тебя страдал. А ты либо плакала и уходила в себя, либо занималась девочками. А я мужчина. У меня есть потребности.

- И она дала тебе то, что нужно? Какая банальщина!

- Да! Дала! – повышает он голос. - С ней я снова почувствовал себя живым. Почувствовал себя мужчиной, которого любят.

- А я по-твоему не люблю? – выплюнула я, смотря ему в глаза. – Так, может, и ты уже ничего не чувствуешь?

- Нет, - с шумом выдохнул он. – Я все еще люблю тебя…Но и ее я люблю.

- Что? – у меня глаза на лоб полезли от этого признания. – Что ты сказал?

- Я люблю вас обеих. Я недавно это понял. Я не хочу терять тебя, - он вдруг нежно коснулся ладонью моего лица и я, словно под гипнозом, не смогла убрать ее. Я действительно увидела в его глазах чувства ко мне, но легче от этого не стало. – Ты - моя жена, моя опора, соратница, мать моих дочерей.

- А кто тогда она?

- Томирис родила мне сына. И да…она моя любимая женщина.

Ноги подкашиваются, шарю рукой в поисках кресла и медленно сажусь на него. Огромный ком в горле не дает нормально дышать, боль разрывает грудную клетку, голова вот-вот взорвется. В ушах звенит последняя фраза: «она моя любимая женщина». Так вот почему она вела себя так нагло и самоуверенно. Она знает, какое место занимает в его сердце.

- Это бред! – поднимаю глаза на мужа. – И что ты предлагаешь? Ты же понимаешь, я такого не потерплю?

- Я предлагаю выстроить наши отношения так, чтобы всем было хорошо. Мы можем жить, как многие другие семьи…такого рода.

- Что прости? – щурюсь я, чувствую, как горлу подкатывает тошнота. – Ты мне предлагаешь быть «байбише»? Я должна подписаться на роль твоей старшей жены? Ты о девочках подумал? У них подростковый возраст, они очень уязвимы и, если они узнают о твоей измене, то их реакция может быть непредсказуемой. Ты готов к их ненависти?

Чувствую себя героиней мыльной оперы. В 90-е мы смотрели их с другой моей бабушкой. Та была попроще: жарила-парила, шила-вязала и обожала латиноамериканские сериалы. Помню, был один такой – «Богатые тоже плачут». Я сейчас будто в нем. Мы богаты и влиятельны, можем себе позволить все, что угодно. Но вот я сижу перед своим мужем и не верю, что он предлагает мне согласиться на младшую жену.

- Мы найдем, что им сказать, как объяснить. Я лишь хочу все выстроить, как цивилизованные люди. Сейчас многие наши друзья и люди нашего круга так живут. Аскар с Камилой, Ренат с Розой, да я могу перечислять и перечислять. Этим сейчас никого не удивишь. Мы не первые и не последние.

Во мне вскипает ядовитая ярость. Я еле держусь, чтобы не закричать.

- А знаешь, что? – зло усмехаюсь, встаю с кресла и приближаюсь к нему, не отводя взгляд. – Давай попробуем жить, как Аскар и Камилла. У него 25-летняя токалка, а у нее молодой любовник, который ее полностью удовлетворяет. Секрет Полишинеля: все всё знают, но молчат. Семейная идиллия. Мы же тоже так можем, милый? Могу даже кандидатуру любовника у тебя утвердить, – смахиваю невидимые пылинки с итальянского пиджака и замечаю, как дергается его кадык и играют желваки на скулах. Взбешен.

- Ты с ума сошла? – Рустам хватает меня за запястье и больно сжимает. – Чтоб я такого больше не слышал. Ты – моя жена. Никакого мужика рядом с тобой не будет, - цедит сквозь зубы.

- А что так? – смеюсь я. – Я не хочу одна носить рога. Тебе они тоже пойдут, - говорю это в миллиметре от его губ, а он срывается и целует меня жадно, страстно, неистово. Как раньше, когда мы были счастливы. Я отвечаю на его поцелуй, потому что мой разум отключается. Это сумасшествие. И я не знаю, к чему оно нас приведет.

Глава 3

Яркий солнечный свет слепил и нервировал. Пришлось зашторить окна, чтобы ото всех спрятаться и подумать. Но последнее совершенно не получалось, потому что тараканы в моей голове устроили бешенные скачки. Мои губы горели от его поцелуя, а сердце кровоточило, будто в него запустили миллион ядовитых стрел. Я сама отстранилась от него и ударила по лицу. Это ему не понравилось, ведь женщина ни при каких обстоятельствах не должна поднимать руку на мужа. Но он только яростно процедил:

- Мне надо уехать. Я приеду к началу праздника.

Ушел. Сбежал. А я все пыталась понять, где я свернула не туда? Почему Рустам не просто завел токал, но и полюбил ее? И как получилось, что я так долго ни о чем не догадывалась? Ведь наверняка были тревожные звоночки, которые я не заметила.

В нашей стране все знают, что токалки – привилегия богатых и влиятельных. Среднестатистический мужчина никогда не приведет домой младшую жену, потому что ему бы одной справится. Ведь по негласному закону, муж обязан содержать своих женщин в равной степени. Токалки бизнесменов и даже политиков живут в шикарных квартирах или домах, ежемесячно получают деньги на свои хотелки, ездят отдыхать на дорогие курорты. При этом детей от токал мужчина обязан признать и дать ему свою фамилию.

А все началось много веков назад. Тогда многоженство практиковала лишь степная знать. Ведь содержать нескольких женщин было накладно. Они, конечно, тоже не прохлаждались, а много работали: следили за скотом, вели хозяйство, рожали детей. Одна женщина, учитывая бесконечные переезды в связи с кочевым образом жизни, просто не вывозила, быстро старела и дурнела. И тогда мужчина приводил в юрту молодую жену – токал, которая должна была во всем слушаться байбише – старшую жену, рожать наследников и ублажать господина. В древности первая и вторая жены неплохо ладили и даже вместе воспитывали детей. И брали токал только с согласия байбише. Кроме того, если у мужины умирал брат, то он должен был забрать его жену и детей к себе и заботиться, как о родных.

В советские годы многожество запретили. Нечего здесь прелюбодействовать. Даешь одному мужу по одной жене! Но 90-е снова все изменили. Принято негласно считать, что институт токалок возродился, когда столицей стала Астана. Министры, депутаты, банкиры и прочие высокие чины уезжали в маленький городок, где не было еще хорошей инфраструктуры. Жен и детей оставляли в прогрессивном Алматы. Но в длительной командировке мужское так и лезло наружу. После тяжелого трудового дня им надо было как-то разрядиться. Желательно с постоянной женщиной. Так и появились новые токалки – вторые, командировочные жены. Позже начали шутить, что Алматы – это город старших жен, а Астана – младших.