– Давайте поговорим о нападениях, о которых рассказала мисс Боксворт?

Кендрик тоже был бы не прочь услышать мнения остальных на эту тему. Он ведь сам слышал, как мистер Фикачу звонил насчёт этого отцу! Он направился к девушкам и, извернувшись в воздухе, собрался было сесть на свободное место рядом с Айви.

Однако человеческий облик ускользнул от него. Покалывание, сопровождавшее превращения, исчезло. Вместо этого в животе Кендрика что-то гневно заклокотало. Кендрик неловко повернул, чтобы не врезаться в кресло.

Что происходит? Он пролетел по широкой дуге, слушая непринуждённую болтовню девушек.

– Мы можем сами о себе позаботиться!

– …а нам повсюду поставили сторожей! Как в тюрьме!

– …неясно, кто убил кроликов, уже хорошо, если…

– Вы боитесь? Послушайте, что это могло быть? Мне кажется, что…

Кендрик приземлился у окна и нерешительно «нащупал» человеческий облик. Вот он. Как всегда. Он позволил себе увеличиться, представил себя человеком – и ничего. Как будто на полном ходу врезался в стену!

Кендрик зашатался и опёрся на крыло, чтобы не упасть. Потом ошеломлённо тряхнул головой.

– …мне так не кажется. Вероятнее всего, это была лиса, – сказала Бахар, присаживаясь в угол кресла и поправляя чёрный локон, как всегда, когда волновалась.

– Возможно, – кивнула Скарлетт. – Но почему она загрызла кроликов и оставила валяться? Хищники охотятся, чтобы утолить голод.

Взгляд Кендрика метнулся к Айви. Она улыбнулась, но стоило ей пристальнее вглядеться в Кендрика, и её голубые глаза изумлённо округлились.

Она встала и подошла к нему.

– Все в порядке? – тихо спросила Айви.

Неужели по нему не видно? Но что толку возмущённо свистеть? Уж лучше успокоиться и дышать ровнее. Он нашёл в себе искру человеческого облика. Раздул её, будто костёр. Мысленно подтолкнул к увеличению. Закрепил в сознании. И превращение началось. Перья втянулись, стали волосками на теле. На Кендрике появились джинсы, кроссовки и чёрная кофта.

Тяжело дыша, он прислонился к стене.

– Всё в порядке, – солгал он.

Айви скрестила руки на груди и укоризненно посмотрела на него.

Кендрик вздохнул.

– Ладно, может быть, не совсем в порядке. Кажется, я заболеваю. Простыл или что-то в этом роде. Мне уже несколько дней нехорошо.

И он не соврал.

У него действительно в последнее время иногда где-то чесалось.

Айви погладила мокрые волосы, прилипшие к его лбу.

– Кендрик, если что-то не так, просто скажи!

Кендрик кивнул.

– Всё будет хорошо. Просто обратный переход оказался на этот раз почему-то гораздо сложнее.

Глаза Айви снова округлились. Она отвела Кендрика поближе к окну. Как можно дальше от остальных. Однако он вряд ли говорил громче, чем она.

– Ты же никому не расскажешь, правда? Обещай.

– Зачем?

– Просто пообещай!

Кендрик кивнул.

– Ты что-то об этом знаешь?

Айви посмотрела на него почти так же сочувственно, как летом, когда сказала, что он стал первым мальчиком среди девочек и женщин ав. Первым. И единственным. До него авами становились только девочки.

– Anima amissa, – со вздохом произнесла Айви.

Слова показались Кендрику знакомыми. Где же он слышал их раньше?

– Это очень опасно, – добавила Айви.

– Для ав? – спросил он.

Айви покачала головой.

– Для тебя. Ты же сокол. А соколы особенные.

– Да неужели?! – воскликнул Кендрик, тут же укорив себя за несдержанность. Но почему ему приходится тянуть из Айви каждое слово будто клещами! Сказала бы просто, что…

Секундочку! Айви что, еле сдерживает слёзы? Ну да!

Кендрик притянул её к себе. Она прижалась головой к его щеке и с трудом сглотнула. Кендрик ласково гладил её по спине, пока она не успокоилась.

– Айви, что со мной происходит? – спросил он срывающимся голосом.

Айви высвободилась из объятий. Она вытерла лицо, расправила плечи и несколько раз кивнула.

– Тебе известно, что раньше соколов часто дарили королям? Во многих странах и сегодня охота с ними высоко ценится.

О подарках Айви уже упоминала, да, а вот об охоте заговорила впервые. Но разве он не почувствовал себя прирождённым охотником, когда гнался за голубем? Что был создан именно для этого?

– Соколы встречались среди ав очень редко, – шёпотом продолжала Айви. – Поэтому лишь немногие знают о зове ветра. И о том, что грозит соколу, если он откликнется на этот зов. Он становится anima amissa, заблудшей душой. Охота уменьшает человеческую часть, Кендрик. Сокол берёт командование на себя. И больше его не отдаст. Он хочет полностью распоряжаться птичьим телом. Это как… как…

– Борьба с самим собой, – прошептал Кендрик.

Так оно и было.

Но Айви ещё не закончила:

– Поэтому тебе ни в коем случае нельзя бить добычу и клевать её. Никогда!

Клевать. Пожирать.

Кендрик догадался, что сейчас скажет Айви. Он не хотел этого слышать.

Но должен был узнать всё до конца.

– А если я так сделаю?

– Тогда ты исчезнешь, Кендрик. Навсегда.

– Ты действительно считаешь, что без этого не обойтись? – спросил Кендрик уже не в первый раз с тех пор, как они с Айви вышли из школы после занятий. – Не хочется зря беспокоить твою маму. Вчера мне, наверное, просто не повезло. Случайность.

Слова прозвучали бессмысленно. Айви даже не удосужилась ответить. Она свернула с тропинки, по которой они пришли, на одну из мощёных дорожек Авельстона.

В этом году ноябрь выдался не слишком холодным, и ухоженные палисадники сияли великолепными цветами. Из букетов декоративной травы поднимались пёстрые шарики поздних осенних цветов. Проросли лилии с листиками в форме сердечек, которые будут вскоре прикрывать скрытые в земле луковицы растений и защищать их от холода. Настоящие моря звёздчатых цветов переливались красками под пасмурным небом.

Айви безошибочно повернула за угол и вывела Кендрика на чуть более широкую дорогу, ведущую к Блейквелл-Лейн. Коттедж Баусманов находился в южной части городка.

Они прошли на задний двор, в сад, который выходил к Лэтфолду. Отец Айви сидел за столом с близнецами и играл с ними в карточную игру «Найди пару». Его поредевшие волосы торчали во все стороны. Линда и Лорейн вскочили, едва заметив Айви и Кендрика. Девочки промчались мимо Айви и налетели на Кендрика.

– Тише, тише, – засмеялся он. – Вы меня с ног свалите.

– Отпустите его, – потребовала Айви. На неё никто не обратил внимания. Близнецы, похоже, решили, что Кендрик пришёл, чтобы с ними поиграть, и пытались забраться на него. – Эй, вы что, не слышите? Нам нужно обсудить с мамой кое-что важное.

– Мы хотим с ним поиграть! – заявила Линда.

Лорейн пронзительно пискнула и побежала обратно к столу.

– Я перемешиваю карты! – крикнула она.

Лорейн последовала за ней.

– Нет, я!

Мистер Баусман тоже встал. Он подошёл, прижался щекой к щеке Айви и поправил очки в толстой роговой оправе.

– Чем мы обязаны такой чести? Ты теперь редко к нам заглядываешь. Уроков, наверное, выше головы.

Он протянул руку Кендрику.

– И как, хорошо справляетесь? Я что-то не помню, чтобы Милли в этом возрасте приходилось так трудно.

Миллисента была старшей сестрой Айви. Она училась в школе на соседней улице. Но даже если бы она училась вместе с Айви в «Маунт-Авельстоне», между ними осталось бы одно существенное отличие: старшая сестра не была авой. Не умели превращаться в птиц и близнецы, и подросшая одиннадцатилетняя Клэр, которая пошла в «Маунт-Авельстон» с этого учебного года. Айви была единственной авой среди сестёр. И она стала Хранительницей. Дел с тех пор значительно прибавилось, и Айви объяснила родным, что у неё много уроков.

– В этом году действительно трудновато, – подтвердил Кендрик. – Но всё в порядке, спасибо.

Мистер Баусман кивнул в сторону коттеджа.

– Мама там. Может, я могу…

– Всё в порядке, папа. Кендрик, ты идёшь? – Айви отвернулась, оставив отца сбитым с толку.