Как только солнце за деревьями спряталось, пришла Вирява сердитая и сразу погнала детей в подклеть. Легли дети на свои травяные постели и глаза закрыли. Сова на вирявином горбу три раза ухнула, и Вирява ушла.

Но дети крика совы не слышали и не уснули! Они встали, вместо себя положили деревянных кукол, а сами вытащили воск из ушей и спрятались…

В полночь закачался дом, засвистел ветер под крышей, затрещали деревья вокруг – это пришёл чудище лесное вирявин брат.

Открылась дверь в подклеть, и встали на пороге Вирява с братом. Дети от страха сжались и даже дышать боялись…

– Где моя невеста?! – закричал, словно ворон прокаркал, вирявин брат.

– Вон, она, – указала Вирява. – До самого утра будет крепко спать. Забирай девчонку, только братишку её мне оставь… Я девку хорошей знахаркой обучила, будет крепкой тебе хозяйкой!

Схватил чудище куклу-девушку и говорит:

– Как же крепко она спит, даже не шевелится!

Выбежал за порог. Зашатался дом, зашумели деревья – это брат Вирявы улетел.

А сама Вирява схватила куклу-мальчика и побежала к себе в горницу…

Через некоторое время слышат дети, как Вирява воет, да так сильно, что все волки вокруг и собаки в дальних деревнях тоже завыли! Заглянули дети в горницу, а там Вирява скрючилась у печки, бьётся об пол головой. Застрял зуб у Вирявы в деревянной кукле, и что бы она не делала – он только глубже застревает!

Изловчились дети и опрокинули огромный горшок с печки прямо на Виряву. Тот всю старуху целиком и накрыл! Вирява кричит, мечется, но горшок чугунный, тяжёлый, вырваться ей не даёт.

Дети взялись за руки и, что есть сил, побежали вон…

***

Бегут они, бегут, да вдруг Анелька встал, как вкопанный. Говорит:

– Что же мы, сестрица, про браслет и колечко матушкины забыли? Нам они матушкой завещаны. Нельзя их Виряве оставлять. Я вернусь и их заберу!

Как Патяка не просила брата не делать этого, он не слушал. Видит Патяка, что не уговорить брата, и велит ему так:

– Иди Анелька, только не пей из чашки, которая у Вирявы на столе стоит!

Вернулся Анелька в дом Вирявы. А там от перевёрнутого горшка жар и пар идёт – это Вирява злится и вертится, по горшку ногтями скребёт.

Ищет мальчишка браслет с колечком, а в горнице всё жарче и жарче. Того и гляди, горшок от жара лопнет и вырвется Вирява! Наконец, нашёл Анелька браслет и колечко, положил себе в шапку, а сам – потом обливается, жаждой мучается. Увидел: на столе стоит чашка с холодной водой. Подумал: от одного глотка ничего не случится – и отхлебнул… А потом почувствовал, будто падает.

Тут в горницу вбежала Патяка. Не смогла она уже ждать брата, не вытерпела. Да и небо светлеть начало. Того и гляди – вирявин брат опомнится и к Виряве вернётся!

Видит Патяка: всё в горнице перевёрнуто, горшок чугунный раскалился так, что пол под ним дымиться начал, а у стола стоит барашек беленький: на одном рожке у него колечко серебряное, на другом браслет медный. Смотрит барашек на Патяку глазами Анелькиными, виноватыми…

Всё сразу поняла Патяка. Схватила с полки бутылочку, перелила туда воды из вирявиной чашки, повязала барашку верёвочку на шею и побежала с ним в лес.

***

Три дня и три ночи не останавливаясь бежали они, пока не выбежали из дремучего леса.

И вот однажды выезжает Тетяй со двора, смотрит – идёт ему на встречу девочка, худенькая, грязненькая… ведёт на верёвке барашка, такого слабенького – еле на ножках держится. Сжалось сердце Тетяя, жалко ему стало девочку, взял он кусок хлеба, что был с собой, и протянул девочке.

Девочка поклонилась Тетяю в пояс и в ответ протянула ему на ладошке браслет медный и колечко серебряное… Зарыдал Тетяй и хлеб на землю уронил… Узнал он дочь свою любимую и обнял крепко! А барашек к хлебу подскочил и съел его в один миг, а потом вздохнул тяжело по-человечески и отошёл в сторону…

Как только Одава увидела, кого Тетяй на руках в избу внёс, так тут же сама упала. Тетяй подумал, что это она от радости. Он и сам от счастья был словно пьян – ведь год своих деток, пропавших, оплакивал!

Ну, Одава опомнилась, стала суетиться, баньку истопила, повела девочку мыться. А там, в бане, ей пригрозила, что, мол, если только попробует отцу сказать, кто их с братом в лес отвёз, то не видать Патяке жизни!

И как ни спрашивал отец – молчала Патяка, не говорила, где была и что с ней и братом случилось. Только за барашком следила и по головке его гладила…

Погоревал Тетяй, что сын так и не нашёлся, но зато дочь вернулась!

***

Стали они дальше жить.

Тетяй барашка хотел в хлеву держать, но Патяка вымолила, чтобы барашек с ней оставался.

А Одава поначалу терпела, потом опять стала девочку бранить да всякой работой нагружать… Патяка молчала, и ничего отцу про это не говорила. А вот барашек каждый раз, когда Одава на Патяку ругалась, вдруг начинал злиться и норовил мачеху боднуть или копытом ударить.

Подумала Одава, что это не спроста – словно понимает барашек человеческую речь! И вот однажды подкралась она и услышала, что Патяка с барашком как с родным братом разговаривает, Анелькой его называет, обещает его спасти. А барашек как будто её понимает – то копытцем стукнет, то головой кивнет…

Всё поняла Одава и стала просить Тетяя барашка зарезать. Тетяй противился. Видел он, как дочка барашка любит… Но Одава не унималась, начала она в тайне скотину портить. А потом говорит Тетяю:

– Видишь, привела твоя дочь больного барана, от него наша скотина падает, того и гляди вся передохнет. Зарежь барашка, а то по миру пойдём.

Тут Тетяю возразить было нечего…

На следующий день взял он нож острый, вывел барашка во двор, подвёл к колоде… Думал – дочь будет плакать и просить не резать барашка, а Патяка вдруг спокойно сказала:

– Разреши мне, батюшка, своего барашка перед смертью водой напоить!

Тетяй удивился и разрешил, сам стоит рядом и затылок чешет…

А Патяка достала свою бутылочку, прошептала что-то на ухо барашку и плеснула ему из бутылочки в рот.

Тут хлопнул воздух, разлетелась в стороны шерсть, и обратился барашек в голубя! Тетяй от такого чуда нож выронил и сам на землю упал.

Голубь сделал круг по двору и улетел.

Одава увидела всё это и закричала с крыльца:

– Ведьма! Тетяй, твоя дочь стала ведьмой! Ты сам это видел. Её надо в сарае от людей запереть.

Отвёл Тетяй дочку в сарай и запер там. А жене сказал:

– Я дочь свою губить не буду. Если она научилась ворожить – так пусть ворожбой живёт. Я сделаю ей землянку на краю леса – там будет ей дом.

И пошёл землянку рыть…

***

Тем временем Одава решила вовсе Патяку со свету сжить. Но не пускает её к сараю голубок: как только Одава к сараю подойдёт – так сразу ей на голову садится и давай клевать! Испугалась Одава и перестала к сараю приближаться…

А Патяка подозвала голубя и говорит ему:

– Нельзя мне в той землянке жить! Найдёт меня там лесной мужик – брат Вирявы – и к себе унесёт… Братец мой любимый, не спасусь я пока ты снова человеком не станешь! Лети к дому Вирявы, найди там птичьей травы с синим цветком, оторви цветок и принеси мне. Только ни одного лепестка не потеряй!

Полетел голубь-Анелька в лес. Подлетает к дому Вирявы и видит, что Вирява из горшка-то выбралась и теперь с братом своим дерётся: обиделся брат на Виряву, увидел, что вместо невесты – кукла деревянная, и решил, что это Вирява нарочно сделала…

И дерутся они так сильно, что деревья вокруг шатаются. Поэтому влетел голубь-Анелька в дом Вирявы незамеченным. Крутился, крутился по комнате, видит: висит пучок травы на котором листки – словно перья птичьи – это и была птичья трава. Нашёл травинку с синим цветком, оторвал цветок и в село к Патяке полетел…

***

А Тетяй уже домой вернулся. Собрал на телегу пожиток небольшой. Посадил в телегу дочь и повёз её в землянку жить.

А Потяка молчит, ничего отцу не говорит, только в небо смотрит. Вот уже и окраина села близко. А голубка-то все нет и нет…