– Ушла наша матушка, – говорит Патяка. – Ушла и не вернётся никогда. Но на то, как ты сохнешь, Тетяй, нам тоже смотреть горько. Женись, Тетяй, будет тебе подмога, а мы как-нибудь с мачехой приживёмся.

И поклонились дети отцу…

***

Как только сжали рожь, поехал Тетяй в соседнюю деревню, где жила одна молодая вдовица, которую ему сговорили. И вернулся домой с новой женой… Свадьбу играли скромно и недолго, но всё село радовалось за него: всем молодая приглянулась! Даже Патяка наконец-то улыбнулась, увидев отца счастливым.

Вот, подвёл Тятяй детей к новой жене и говорит:

– Дети мои, вот ваша мачеха, Одава, будет теперь вам матушкой. Жена моя верная, вот дети наши с тобой, люби их, а они тебя без заботы не оставят.

Так и зажили…

***

Только не взлюбила Одава детей. Уйдёт Тетяй работать, а она тут же браниться принимается. Как Патяка и Анелька ни стараются – ей всё не так и всё мало. Злая она оказалась и хитрая.

Вот, пришёл однажды Тетяй с работы, а Патяка к нему бросилась жаловаться, что, мол, мучает Одава, тяжёлой работой нагружает и не кормит почти. Но не верит Тетяй, он видит, что жена улыбается, хлеб и молоко на стол ставит, Анельку обнимает, а на слова падчерицы вздыхает горестно.

Ещё и ещё раз пробовала Патяка рассказать отцу все правду про мачеху, да только разозлила его.

Одава видит, что Патяка не унимается и однажды, когда Тетяя дома не было, посадила детей в телегу и повезла в лес. Увезла в лес далеко в самую чащу, бросила их в медвежью яму и говорит:

– Не хочу с вами жить. Я Тетяю скажу, что вы сами в лес ушли и сгинули. Мне он поверит.

И уехала…

***

Поплакали дети, страшно им, но делать-то нечего: надо как-то спасаться!

Выбрались они из медвежьей ямы, куда идти не знают – пошли куда глаза глядят… Идут, за руки держатся, а день уже кончается и темно в лесу становится.

– Страшно мне, Патяка, – плачет Анелька.

Сестра отвечает:

– А ты за браслетик матушкин держись и страшно не будет…

Так идут, через кусты продираются. И вдруг видят – огонёк сквозь ветки пробивается. Сначала думали померещилось. Но чем дальше на огонёк идут, тем он ярче и ярче.

И вот вышли они на поляну незнакомую. Кругом деревья стоят могучие, а на небе первые звезды загораются. Вся поляна крапивой поросла и чертополохом колючим. Стоит на поляне дом высокий, крыша дубовой корой покрыта. А вокруг дома забор из черных брёвен – каждые четыре бревна кверху острые, каждое пятое бревно словно с головой человеческой!

Подошли дети к воротам, смотрят: в окошках свет горит, а из-под крыши дымок пробивается и вкусной похлёбкой пахнет.

Как бы страшно не было, но голод сильнее любого страха! Подхватил он детей и прямо в дом привёл…

Встали они в дверях горницы, смотрят: у стены стоит печь большая, над печью дым клубится, в печи горшок огромный чугунный, в нём что-то варится, шипит да булькает, вдоль других стен – сундуки да короба железом обитые, по стенам полки с горшками и корзинками, под потолком пучки трав, кореньев и грибов развешаны… Посреди комнаты – стол большой тяжёлый, а у стола старуха стоит: высокая, плечи как у мужика широкие, живот впалый, шея дряблая, глаза будто жёлтым светом горят, изо рта зуб торчит острый, седые волосы в толстые косы заплетены, а из кос то ли косточки, то ли палочки торчат, на спине горб выпирает, а на горбу сова сидит и тоже жёлтым глазом светит…

И говорит старуха скрипучим хриплым голосом:

– Что же в дверях встали гости незваные? Или вы никогда лесную бабу Виряву не видели?

Отвечает ей Патяка с поклоном:

– Здравствуй, бабушка Вирява, не прогоняй нас, дай переночевать и накорми, чем сможешь…

Засмеялась Вирява:

– Ладно, знаю я что с вами приключилось! Как вас мачеха привезла… так мне ветры лесные всё про вас рассказали.

Накормила Вирява детей, отвела в подклеть, постелила трав лесных сухих и там уложила. Ухнула на вирявином горбу сова три раза – дети и уснули.

Наутро дети как проснулись, вышли к Виряве, поклонились.

– Спасибо тебе, добрая бабушка Вирява, – сказала Патяка. – Надо идти нам домой, а то отец наш Тетяй, наверное, ночь не спал – нас искал, беспокоился…

Усмехнулась Вирява, облизнула свой зуб и сказала:

– Некуда вам идти, детушки, никто вас не ждёт… Да и вы дороги отсюда не знаете, а я вам её не покажу! Вы теперь у меня останетесь… Ты Патяка будешь мне работницей, да и братец твой мне пригодится…

***

Так и зажили Патяка и Анелька у Вирявы.

Девочка во всём Виряве помогает, да премудростям лесным учится, а Анелька пучки травы перевязывает, да грибы сушёные перекладывает. Каждый вечер провожала Вирява детей в подклеть, сова на её горбу три раза ухала и спали дети до утра не просыпаясь… Так и жили почти до самой весны.

Однажды видит Анелька, что сестра его сидит у окна и слезами горючими умывается.

– Что случилось, сестрица, почему ты плачешь? Пальчик уколола или зверь лесной напугал?

Отвечает Патяка:

– Услышала я, братик мой, что задумала Вирява недоброе. Хочет она меня за своего брата замуж отдать, а тебя на свадьбе съесть!

– А давай мы ей браслет матушкин медный отдадим, – предложил Анелька. – Может быть, она от нас отступится?

Так и сделали. На следующий день отдали они медный браслет Виряве. Браслет Виряве понравился, стала она на него любоваться и забыла про свадьбу…

Так прожили они всё лето до осени.

Патяка научилась в лесу ягоды и корешки целебные находить, а Анелька стал из дерева такие фигурки вырезать, что от настоящих людей и зверей не отличить! А по вечерам Вирява им засиживаться не давала, сама в подклеть провожала, сова на ее горбу три раза ухала, и дети засыпали до самого утра…

***

Но однажды видит Анелька, что сидит его сестра у колодца и горючими слезами заливается. Подошел к ней и спрашивает:

– Что случилось, сестрица, почему ты плачешь? Ведро в колодец уронила или птица лесная напугала?

Отвечает Патяка:

– Услышала я, братик мой, что опять задумала Вирява недоброе. Снова хочет она меня за брата своего замуж отдать, а тебя на нашей свадьбе съесть.

– А давай, сестрица, мы ей серебряное колечко матушкино отдадим, – предложил Анелька. – Может быть, она от нас и в этот раз отступится?

Так и сделали. На следующий день отдали они Виряве серебряное колечко. Колечко так понравилось Виряве, что стала она на него любоваться и забыла про свадьбу…

Стало быть, прожили они у Вирявы ещё и зиму…

Патяка во всём Виряве помогала, зелья и позу волшебную с ней варила, а Анелька научился ветры слушать, да по снежинкам и палочкам угадывать – какая погода будет и много ли снега выпадет.

Но, каждый раз, как только темнело, Вирява вела детей в подклеть, велела ложиться спать, сова на её горбу три раза ухала, и дети засыпали, а просыпались лишь когда звёзды на небе гасли…

***

И вот, ранней весной, когда только начал сходить снег, увидел Анелька – идёт его сестра, несёт подснежники, а сама от горя бледная и каждый цветок оплакивает…

Бросился к ней Анелька и спрашивает:

– Что же ты сестрёнка так убиваешься? Почему нежные цветочки горькими слезами поливаешь? Ты что ли лукошко потеряла или пень трухлявый тебе чудищем лесным показался?

А та ему говорит:

– Узнала я, Анелька, что последний день мы с тобой видимся… Чудище лесное – это вирявин брат. Не хочет он больше ждать! И свадьбы никакой не хочет… Придёт он сегодня ночью и заберёт меня к себе глубокую нору, а тебя Вирява съест… И нет у нас уже ни браслета медного, ни колечка серебряного, чтобы откупиться!

Задумался Анелька и отвечает:

– Не плачь, сестрица, обхитрим мы Виряву и сегодня же от неё убежим!

Взял Анелька два брёвнышка, которыми он для Вирявы забор чинил, взял ножик острый и вырезал из брёвнышек двух кукол. Да таких на Патяку и Анельку похожих, что никто не отличит! Одели дети кукол в свои одежды и у себя в подклети спрятали. Потом взял Анелька воск, размял его, скатал четыре шарика и залепил воском уши себе и сестре…