– Не говори глупостей, феечка, - глажу её костяшками пальцев по белой как мел щеке. - Ты здесь ни при чём. Просто стечение обстоятельств.

Она молчит. Сильная девочка борется со слезами. У меня разрывается сердце из-за того, что пришлось подвергнуть её пытке ужасными воспоминаниями. Но по-другому было никак. Не надави я на Асю, так бы и ходили по кругу, как цирковые кони.

– Ты из-за своего гонщика уехала из Франции? – интересуюсь, уверенный в том, что это конец истории, а к психологу девушка ходит из-за того, что потеря любимого мужчины стала для неё сильным ударом. Однако феея, она на то и фея, чтобы постоянно удивлять и оглушать сюрпризами.

– Нет. После смерти Этьена я жила там ещё четыре года. А потом умер дедушка. Единственный родной человек, оставшийся у меня. Когда погиб Этьен, я с головой ушла в работу. Редко приезжала в Москву. Непростительно редко. Не заметила, как у деда началась деменция. Списывала симптомы болезни на старость. Думала, это нормально, что человек в восемьдесят лет забывает какие-то вещи. Гналась за успешным успехом. Решила, раз в личной жизни не повезло, то хоть карьеру сделаю. Ну вот сделала. Ценой жизни дедушки.

– Почему ты так говоришь? – я слишком прагматичен, даже циничен во многих вопросах. И считаю, что смерть человека, которому восемьдесят лет, органична и закономерна. Это, разумеется, не умаляет боль утраты, но надо быть реалистом, а не винить себя в том, на что ты не в силах повлиять.

– Потому что однажды он ушёл из дома и не вернулся. Забыл свой адрес и замерз насмерть на улице. А я в это время изобретала селективные парфюмы для элиты европейского и не только общества. А должна была быть с ним! С человеком, который вырастил меня. Ты хоть понимаешь, какая я дрянь? – последние слова Аси пропитаны горечью. Разрушительным ядом самобичевания. Феечка срывается и начинает рыдать взахлёб.

– Ася! Ася! Успокойся! Никакая ты не дрянь. Просто так случилось, - пытаюсь обнять её, но она не даётся.

– Ничего бы не случилось, будь я в Москве. Я бы забила тревогу сразу, как только дедушка не вернулся домой. Нашла бы его! А так… Мне позвонили соседи через неделю. Сказали, что давно не видели деда. Ну и потом его труп нашёлся в одном из городских моргов. Как неопознанный. Вернее, я нашла его.

Мне сложно представить, что пережила эта отважная и сильная духом девушка. В моей жизни не происходило никаких страшных трагедий. А Ася с детства познала, что такое смерть близких. Потом и вовсе осталась совершенно одна на белом свете. И никого рядом, чтобы поддержать, успокоить, утешить. Да просто посидеть вместе и помолчать.

– А почему ты в волонтёры пошла?

– Так я могу помочь людям, от которых все отвернулись. Может быть, если бы в нашей стране было больше таких организаций, мой дедушка остался бы жив. Его бы обнаружили раньше, чем он замёрз на лавочке в парке.

Наконец-то, у меня в голове складываются кусочки мозаики в цельное полотно. Становится всё ясно, как божий день. Ася безошибочно определяет состоятельных людей, потому что работала на них. Очевидно во Франции девушка хорошо зарабатывала. Оттуда и её одежда, которой я поначалу удивился. Ася винит себя в потери близких. Последней каплей стала смерть деда. Это объясняет её ночные кошмары. Девушка отказалась от карьеры, друзей и мужчин, чтобы наказать себя. Уверовала в то, что проклята. Хочет уберечь других от несчастий, ведь думает, что они происходят из-за неё.

– Теперь, когда ты всё знаешь, уходи, - Ася открывает дверцу машины. Я не удерживаю девушку, а просто говорю:

– Я не уйду.

– Сергей! – она смотрит на меня, как на душевнобольного.

– Я не оставлю тебя, мой маленький храбрый мышонок, - улыбаюсь, понимая, что нам предстоит пройти большой путь, прежде, чем Ася оправится от своих психологических травм. Но меня это не пугает. Я хочу быть с моей пряничной феей, вопреки всему.

– Прошу, не называй меня так, - девушка снова давится слезами.

– Почему?

– «Мышонком» называл меня дедушка, - выдыхает она еле слышно. И я вижу, как её прямо корёжит от боли.

– Хорошо. Не буду. Но пряничной феей-то можно тебя звать?

Она ничего не отвечает. Выходит из машины. Я следую за Асей. Ни за что не оставлю её в таком состоянии одну. Она должна знать, что теперь рядом с ней всегда будет человек, который поддержит в трудную минуту. Поможет справиться с горем.

– Сергей, уезжай, - девушка разворачивается ко мне лицом посередине тротуара.

– Ася, я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе, - уверенно заявляю.

– Сергей, как ты не понимаешь?! Я проклята! – эмоционально выкрикивает пряничная фея, привлекая взгляды прохожих. Вот народ офигел от услышанного.

– Глупости. Я не верю в проклятия. Со мной ничего не случится. Данте же вон – живой-здоровый. И со мной всё будет хорошо, - притягиваю Асю к себе.

– Он - животное, а не человек, - девушка не отталкивает меня. Уже прогресс.

– Ну, считай, что я тоже животное, - парирую со смехом.

Сергей

Поздно ночью мы лежим, обнявшись под одеялом. Несмотря на все протесты Аси, я, разумеется, никуда не уехал. Потому что так правильно. Надо бороться за своё. А пряничная фея – моя. Вместе мы справимся со всеми её страхами.

– А всё-таки, почему ты раздавала пряники? – спрашиваю у девушки, водя кончиками пальцев по её спине.

– Это часть терапии. Мой психолог, как и ты, не верит в проклятия. Она заставляет меня делать разные вещи, чтобы я контактировала с людьми, а не замыкалась в себе.

– Феечка, можно тебя попросить кое о чём?

– Попробуй, - тяжело вздыхает она.

– С сегодняшнего дня ты больше не будешь вовлекать в свои тренинги других мужчин. Все опыты ставь на мне.

Ася смеётся, а потом потихоньку рассказывает о том, что тогда, по дороге на празднование Нового года, никому фотку моих прав не отправляла. Просто испугалась, когда мы долго ехали в неизвестном направлении, вот и соврала, якобы родители живы и будут искать её в случае чего. Признаётся, что боится спать без света, что к ней во сне постоянно приходит дед и душит её, хотя при жизни очень любил. В сновидениях он всегда очень злой.

– А твой француз? Он снится тебе? – знаю, что ревновать к прошлому неправильно. А уж к покойнику и подавно. Однако ничего не могу поделать.

– Очень редко. Обычно на свой День рождения. Но сны с Этьеном не страшные. В них он всегда счастливый, радостный. Видно, там, где он сейчас, ему хорошо. Я много раз просила его забрать меня с собой, но Этьен всегда отказывался. Говорил, что ещё не время.

– И слава Богу. Ась, ты до сих пор любишь его? – задаю болезненный для меня вопрос.

– Этьен навсегда забрал часть моего сердца. Но я уже не назову это любовью. Скорее ностальгией. Тоской по тому, чему никогда не суждено сбыться.

От её слов становится не по себе. Это ещё хуже, чем простое «Да, люблю». По ходу, призрак француза всегда будет стоять между нами. Может, подыскать для Аси другого психолога? Тот, к которому она ходит, как-то не очень справляется со своей работой.

Я не пристаю с ласками к пряничной фее, потому что мне кажется это немного кощунственным. Сегодня выдался очень нервный вечер для неё. Вряд ли после всех воспоминаний и слёз Ася настроена на интим. Однако девушка удивляет меня. Садится сверху и требовательно целует в губы.

– Ты уверена, что тебе сейчас это надо? – смотрю в малахитовые глаза, в которых появляется знакомый огонёк вожделения.

– Да, Сергей. Это именно то, что мне надо, - шепчет она, скользя губами по моей шее. – Раз уж ты такой смелый, грех упускать возможность, - слегка сдавливает мои бока бёдрами.

Отказать Асе я, естественно, не могу. Перехватываю инициативу, подминая девушку под себя. Нависнув над ней, всматриваюсь в лицо, а потом произношу:

– Ты невероятная, - глубоко целую, переплетая наши языки. Провожу руками по нежному телу, задерживаюсь на впадинках, глажу аппетитные выпуклости. Опускаю зубами тонкие бретельки ночной сорочки. Прохожусь губами по плечам, ключицам. Покрываю поцелуями шею, подбородок и щёки. Возвращаюсь к приоткрытым губам.