– Далеко нам предстоит идти? – поинтересовалась она у него. Мужчина вел коня на несколько шагов впереди, потому что у ее кобылки ноги были коротковаты и, хотя Гур ковылял медленно, Коровка за ним не поспевала. Лекарь сообщил, что ее из- за окраса так и звали «Коровка».

– Меньше часа, – откликнулся он через плечо ровной спины, которую он за всю поездку ни разу не ссутулил ни на чуть. Даже не размялся ни разу. А вот Ларэ то и дело выполняла зарядку сидя, практиковавшуюся ей и ранее. Она жалела, что не имела натренированных мышц, которые бы держали ее позвоночник прямее жерди без ее постоянных напоминаний самой себе. Увы, временем их тренировать она тоже обычно не располагала. Но если ей все же удастся здесь задержаться, она дала себе зарок обязательно заняться этим.

– Значит, еще столько же, – понуро прошептала Ларэ себе под нос, не ожидая, что лекарь услышит. Но он услышал.

– Думаю, все- таки меньше.

Они шли к роще, по словам лекаря. После того, как мужчина провел ей экскурсию по всем закоулкам обширного двора, особенно уделив внимание большому, освежающему фонтану перед молебным зданием, то предложил ей прогуляться до финиковой рощи, где Эразия Бульба выращивал различные сорта прекрасных, сладчайших, как мед, фиников. Ларэ охотно согласилась. Правда, теперь начинала понемногу жалеть. Не из- за дороги – это для нее давно уж не представляет неудобство – а из- за того, что чем дольше проводила в открытой местности, тем больше подтягивала себе выносливых сил и тем отчетливей ощущала, как потихоньку, будто нагретая вода, испаряется ее женственность.

И это ее раньше тоже не беспокоило, ведь до сих пор ей не приходило в голову сравнивать телесную слабость с особенностями ее пола.

Они шли неспешно, не затмевая сердце скоростью, а голову мыслями. Вокруг стелились барханы, но Ларэ уже угадывала их скорый конец и переход на твердую землю. Как вдруг, случилось следующее. Коровка внезапно застопорилась на месте, зафыркала и после, вовсе заржала в голос. Ларэ не нашла намека на опасность на шершавой поверхности песка и попыталась успокоить животное. Но то противилось. Тем временем Моаз развернул своего коня к ней и попробовал схватить Коровку под уздцы. Та не далась и встала на дыбы. В эту секунду Ларэ свалилась на землю и вот тогда- то причины лошадиного страха стали ей ясны.

Под однотонной сыпучей поверхностью происходило тихое шевеление, поднимая песок над телом гада в низенький продолговатый бугорок. Змея имела короткий хвост, но двигалась быстро. Еще немного, и она бы совсем покинула их место пребывания, если бы ровно на ее пути не упала Ларэ. Девушка и взвизгнуть не успела, как все случилось. Моаз в один миг выпрыгнул из своего седла, перескочил через седло Коровки, спрыгнул рядом с девушкой и почти одновременно с тем, как начал вставать на ноги, рассек сподручным ножом показавшееся из песка серое тельце на две части. Ларэ только рвано вздохнуть и успела.

– Ядовитая.

– Ядовитая?

Буква в букву произнесли они, разве что Ларэ – с другой интонацией. Лекарь присел, оглядывая девушку, и их глаза оказались на одной высоте.

– Как ваша рука?

– Все в порядке.

– Знаете, вы, похоже, везде найдете себе беду на голову, – заметил он.

– Что ж, в таком случае я благодарна Всевышнему за личного лекаря, – фыркнула она раздосадовано.

– Хотите поедем вместе? Гур – сильный конь.

Ларэ покачала головой, сглатывая несуществующую слюну.

– Не нужно. И благодарю, что спасли мне жизнь.

– Что вы, это заставляет нас, мужчин чувствовать себя настоящими героями, – с долей иронии произнес он. – И как насчет того, чтобы в благодарность обращаться ко мне на «ты»? Нет никакого смысла нам соблюдать привычный этикет. Наша работа на господина подразумевает сотрудничество, ибо оба мы заботимся о его здоровье, – он подал ей руку, и они поднялись на ноги.

Ларэ беспокойно завертела головой вокруг прозрачного подола своего платья, снизу которого она надела штаны. В поисках следующей очереди змей, желающих отведать ее плоти.

– Спасать меня у вас входит в привычку, – сказала она, подняв взгляд.

– Прекрасная привычка. И разве мы не договорились? – заметил лекарь. – Зовите меня Моаз, а я буду звать вас Ларэ.

Она не чувствовала в себе уверенности, что сможет обращаться к нему по имени. Тем не менее она кивнула.

– Идемте, попробуем ваших фиников.

– И сколько обреченности в голосе, – посмеивался над ней мужчина, глядя ей в спину, на то как она возвращается к Коровке.

Ей хотелось буркнуть, что когда смерть оказывается в нескольких сантиметрах от того, чтобы укусить тебя, настроение – самое малое и несущественное из того, что меняется в человеке. Но ей не хотелось испортить хорошую ноту между ними своим ворчанием, и она промолчала.

Спустя час на горизонте показалась роща. Толстые, приземистые стволы пальм, высаженных не меньше чем в десять рядов, простирались далеко к горизонту, а под ними царила долгожданная тень. Наверное, самая большая в этой местности.

Ларэ упоенно вдохнула, когда они зашли полумрак рощи, где широкие листья пальм едва ли оставляли солнечным лучам упасть на землю под ними.

– Ты, должно быть, проголодалась, – предположил лекарь. – Финики и вода из чистого источника – кажется неплохой перекус для такой погоды. Я только найду смотрителя, а ты подожди меня здесь, – сказал Моаз и повел Гура вглубь бесконечной аллеи.

Ларэ в малость растерянных чувствах наблюдала за удаляющейся и уменьшающейся спиной мужчины. Он вызывал у нее смешанные чувства. Она одновременно испытывала к нему жуткую признательность за свое спасение и…ужасное неудобство и сконфуженность по поводу собственной беззащитности. И даже досаду, причем такую, что от нее ей хотелось стать раздражительной. Вот и получалось и ее реакция – блюдо из противоречивых чувств.

– Неужели! – воскликнул кто- то позади нее радостно и громко, отчего Ларэ чуть не подскочила на крупе лошади от неожиданности. Мысли о лекаре тут же улетучились. Коровка недовольно топнула ногой на наглеца, посмевшего нарушить покой матери четверых детей. – Неужели, вы заблудились?!

Ларэ перекрутилась на своем месте, чтобы взглянуть на обладателя чистого голоска с деревенским выговором. Им оказался парень лет четырнадцати- пятнадцати с оливковой кожей и кучерявой плоской головой. Через его широкий рот, растянутый в данную минуту в улыбке виднелись заячьи зубы. Нос его имел маленькую горбинку и оканчивался круглой кнопкой. Широкая рубаха и штаны не могли скрыть его худого, но жилистого тела. Ларэ удивленно воззрилась на мальчишку, не зная, чего от него ожидать, а тот в свою очередь обогнул Коровку и стал спереди для лучшего обзора. Раскинув руки, словно хотел обнять и лошадь, и саму девушку, он громко возвестил:

– Добро пожаловать в мои скромные владения, о, прекрасная госпожа!

Ларэ подняла брови и нашлась с лукавым ответом.

– А я думала, они Эразия Бульбы.

– О, ваши лисьи глаза сбивают меня с ног и заставляют сердце чаще биться. Разве удивительно, что я ошибся? Я всего лишь покорный слуга вашей красоты…Ай! – он согнулся, хватаясь за темноволосый свой затылок и морщась от боли подаренного ему лекарем пинка. Лекарь появился внезапно, вынырнув из ствола ближайшей пальмы со стороны соседней аллеи. – Брат! И ты здесь! За что ты сразу? Я же не знал, что девушка с тобой.

– Ведешь себя, словно негодник, – бросил ему мужчина с высоты своего коня, а затем спешился. Ларэ быстренько повторила за ним.

– Прости, брат. Я не увидел твоего прибытия. Едва ли не только что слез сверху, – он ткнул в небо, а затем похлопал себя по сумке- коробке, лямка которого по диагонали расчерчивала его грудную клетку. Вещь была явно самодельная. В ней лежали собранные парнем финики.

– Он и есть надзиратель? – поняла Ларэ.

– Малек к вашим услугам, госпожа! – и он отвесил ей поклон.

– Я не госпожа…

– Немедленно перестань, – строго выговорил лекарь, глядя на его проделки. – Отведи лучше наших лошадей попить и привяжи их, как следует.