Уйдут драконы, а что останется здесь?

Я запнулась на этой мысли. Что-то зашевелилось в душе — недовольство, ропот. Перед глазами встали картины прошлого: оборванные крестьяне, измученные нищетой, стоящие перед креслом отца и лепечущие о том, что им нужна помощь. Провизия, стройматериалы, ткань и кожа.

Глумливые улыбки, которыми при этом их одаривал ханым. А следом шли казни, чтобы неповадно было таскаться и клянчить. Всё это и тогда, и сейчас казалось мне чудовищным. Такой судьбы этим землям и народу я не желала. Оттого и поперек горла мне были сейчас эти прогнившие чернеющие крыши.

Едва задние лапы дракона коснулись земли, его огромное тело охватило тёплое сияние. Руни кубарем скатился с него и поднялся на ноги. Я же снова оказалась в теплых руках мужа. Сжимая меня, Вегарт коснулся губами моего виска.

— Замерзла совсем, — его шепот обжигал. — Одно радует — мыть тебя буду я. Может, даже сил хватит баньку истопить. Мне понравилось тебя в ней парить, Грета.

Выдохнув, я поняла, что сил у меня не осталось даже, чтобы поспорить с ним. Если он хочет обо мне позаботиться — так не буду мешать.

— Делай что хочешь, дракон, — так же тихо ответила. — Главное, не стой между мной и постелью.

— Моя женщина, — усмехнулся он. — Всё по делу и без лишнего кокетства. Уже скоро. Мягкий матрас и теплое одеяло. Но потерпи еще несколько минут.

Я кивнула и, обернувшись, заметила, что к деревенской площади подтягивается народ.

Как будто ждали нас.

Женщины, мужчины, испуганная детвора.

Очень быстро на площади стало людно. Все разглядывали меня, будто я диковинка какая. Видимо, не ожидали, что я появлюсь живой.

От нашей группы отделился ави Халаф и спешно отошел в сторону. Рядом с покосившимся забором дома старосты деревни стояла его женщина, держа за руку сына. Малун заметно волновался, дергая сжатый в кулаке выпущенный из-за пояса край серой рубашки. Засунув руку в карман мягких кожаных штанов, Халаф вынул кулон и, подняв его за потертый шнурок, показал им. Он улыбался. Отпустив сына, его женщина закрыла рот руками и, громко разрыдавшись, бросилась на грудь своему дракону. Он обнял её, крепко прижимая к себе, а затем, ухватив за плечо своего мальчугана, притянул его к боку.

Кулон упал к их ногам и оказался втоптанным в грязь.

Мои догадки оказались верны. По этой безделушке Халаф определил того нелюдя, что мучил годами его женщину.

Вычислил и убил.

Я наблюдала за ними, не слыша ничего вокруг. И очень верилось, что этот мужчина никогда не напомнит своей женщине о плене и о том, что её невинность забрал бешеный пес. И сын её вырастет достойным и не услышит, что он бастард и волчий выродок. Всё у этой семьи будет хорошо.

— Грета, — Вегарт мягко коснулся моих волос. — С тобой всё хорошо? Ты совсем меня не слышишь.

Вздрогнув, я пришла в себя и взглянула на него. Кивнула невпопад, и только после этого сообразила, что народ всё стягивается. Все хотят услышать новости и не от кого-то, а из уст генерала.

Драконы мягко опускались на площади и оборачивались. Часть их улетела дальше, на край деревни, где был разбит их лагерь.

Рядом пробежал Смешка. Неподалёку стояли и его родные.

Я слышала, как ходят шепотки. Четко различала имя Карипа. Наверное, произошедшее накануне утаить не удалось, и все уже знали, что и как.

— Карип мертв! Ни могилы, ни погребального костра у него не будет! — Голос Вегарта звучал неожиданно грозно. — Его убил я. За то, что осмелился предать! За то, что посчитал, что сопливый бешеный ханым сильнее меня! За то, что тронул моё. Мою истинную! И, наконец, за то, что не пожалел свою семью! Ни жену, ни дочерей, ни внуков! Откупился ими. Шкуру свою спасти пытался. Не вышло! Его семья вернулась, он — нет. Но милосердие моё не безгранично. Каждого, кто посмеет пойти наперекор мне, ждет только один конец — смерть. Теперь эта земля моя!

Толпа загудела. Женщины заголосили. Мужчины пробивались вперёд, видимо, чтобы успеть расспросить кого-нибудь из воинов Вегарта подробнее. Муж выдержал паузу и поднял руку, призывая к тишине. Его послушались мгновенно. Толпа смолкла.

— Да. Теперь эта земля моя. Я ваш фер. Но фьеф этот примет как волков, что издревле проживали здесь, так и простой люд. Ведьм. Магов и драконов. Всех, кто желает жить в мире. Гонений не будет. Хотя... нет. Красноглазым здесь не место. Даже среди бешеных есть те, кто не безнадежен. Но безумцам, потерявшим человеческий вид, на земле этой не место.

Люди закивали. Снова зашептались, но уже куда спокойнее.

— А ханым Бирн и остальные наследники покойного ханыма Долона? — осмелился спросить староста.

Было видно, как дернулся его кадык. Он опасался. Правда, я уже и не понимала чего. Наверное, просто по старой памяти.

— А Бирн мертв, уважаемый, — Вегарт не стал медлить с ответом. — Руни одержал над ним верх в честном бою.

— Руни? — Староста обернулся к женщинам, что пристроились за его спиной и подговаривали на расспросы. — Наш Руни?

— Да, — мой дракон кивнул. — Он. Как уже сказал — я новый правитель этого фьефа. Единственная законная наследница старого ханыма фера Гресвиль — моя жена, и она стоит сейчас перед вами. Все вы знаете её как Грету. Единственный выживший сын Долона фер Руньярд — мой шурин. И он также стоит сейчас перед вами. Руни. Ну и наш первенец Юниль, моя наследница. Родная дочь. Предвидя вопрос, отвечу — ведьмочка она в мою матушку.

Он замолчал, внимательно наблюдая за реакцией людей. Сначала робкие голоса, затем радостные вопли.

— Шегор, — Вегарт обернулся и подозвал к себе одного из драконов. — Сегодня пусть переварят всё услышанное. Завтра закатите им небольшой праздник. Отправь людей в соседние деревни — пусть разнесут весть по округе.

— После снимаем лагерь и уходим? — Черноволосый дракон понятливо кивнул.

— Нет, — как-то даже резко возразила я. — Праздник — это неплохо. Но уходить пока рано.

— Грета? — Вегарт приподнял бровь. — Мы отдохнём. Ты сможешь восстановиться.

— Угу... восстановиться, — я услышала главное для себя слово.

Мой взгляд прошелся по домам и покосившимся постройкам. Площадь эта... Ни прилавков для торговли, ни дороги нормальной, чтобы товар смогли привести. Лес, наступающий на деревню. Мужики рубили деревья как могли, чтобы не заростало, но всё же.

— Грета, — Вегарт чуть отстранил меня, заглядывая в лицо.

— Ты генерал, мой дракон. Воевать умеешь, это я видела. Но чтобы быть фером, мало искусно владеть магией и мечом. Мы не уходим. Пока остаемся здесь.

— Так, — он махнул своему воину. Тот кивнул и, улыбаясь, отошел. — Что же, никто не говорил, что будет легко. Я всё Айдану завидовал — в истинных фера, которая знает, как фьефом управлять. А теперь и мне судьба улыбнулась. Ну конечно. Ты росла в поместье. Много слышала и видела. Я всё же любимец богов. Но пока домой, Грета. Баня. Завтрак с дочерью... Всё остальное потом.

***

— Женщина, ты понимаешь, о чем просишь? — На лице Вегарта обозначилось выражение великой муки. — Эту дурь из тебя нужно выбивать, и срочно!

Взявшись за березовый веничек, он вытащил его из деревянного таза и пошел на меня. Не успела я и ойкнуть, как оказалась лежать на животе. Первый легкий удар пришелся по ягодицам.

— Да я дни считал, чтобы вытащить тебя из этой дыры. Туда, где, наконец, будет тепло и сухо. Сытно. Где я смогу подарить тебе ткань, наряды и...

— ... и новую крышу, — задумчиво протянула я.

— Ну да, над головой. Нам еще поместье обустраивать. Я решил, что нечего твоему родному дому пропадать. Отмоем, отремонтируем. В конце-то концов, там похоронена твоя мать. И мать Руни тоже.

— Угу, — я разомлела от сильного жара. Веничек прохаживался по моей коже, разгоняя кровь. — И подчиним, и отмоем. Я вообще про крыши. Нужно отремонтировать каждый дом, заборы, все хозяйственные постройки. Не знаю как, но только вода сойдет, чтобы в деревню завезли хоть какую-нибудь живность: кур, гусей, коз. У нас много семей, где мужиков нет. Им помощь в первую очередь. И чтобы люди видели, кто всем этим занимается.