— Богатеи, — процедила, видя, как хороший плащ, словно тряпка, проехался по половым доскам. — Был бы моим мужчиной — уже бы метлой, за какое обращение к одежде, отходила.

Дракон внезапно рассмеялся.

— Был бы я твоим истинным, женщина, удавился бы. И знаешь, от тебя тоже несет невесть чем. Запаха родного не слышно.

Нахмурившись, я подняла руки и принюхалась к своему платью. Полынь! Ну да, я ее уже пару дней в лесу собираю и к сушилке сношу.

— Кажется, и мне сегодня в баню нужно, — пробормотав, я направилась к кухонному столу, где лежал не заплетенный в косу щавель.

Глава 7

Генерал вышел. Я остро ощутила этот момент. Словно отпустило. Волчица недовольно ворчала, суетилась, но я не слышала ее мыслей, она будто отгородилась.

Такое иногда случалось, когда моя человеческая часть души подавляла ее инстинкты. Со временем мой зверь стал ручным, но это не отменяло того, что на некоторые события в нашей жизни у нее было свое мнение, и она старательно скрывала его от меня.

Это было и хорошо, и плохо. Бешеной с такой волчицей мне никогда не стать. Но в момент опасности она действовала с оглядкой на меня.

Отец бы удавил, узнай, как жестко я контролирую свою вторую сущность. Он бы не простил такого.

Хотя он никогда и не интересовался мной.

Дверь снова скрипнула. В нос ударил запах тины, но отчего-то я сразу поняла — не генерал. Кто-то иной. Обернувшись, уставилась на молоденького дракона с едва заметными веснушками на переносице. Он не выглядел грозным. Или высокомерным.

Обычный паренек в хорошей добротной одежде. Каштановые выцветшие на солнце волосы, умные зеленые яркие глаза. Пытливый взгляд.

Невысокий, крепкий, хорошо сложенный.

Чем дольше я разглядывала его, тем интереснее он становился.

— Я выгляжу деревенщиной на первый взгляд. Да? — открыто улыбнулся он. — Это мое самое большое преимущество. Легко втереться в доверие к простому люду.

— И часто втираешься? — улыбнулась я в ответ.

Ну просто на этого мальца невозможно было ругаться.

— Часто, — он закивал, — мне интересно, как живут за пределами столицы. Я вырос в замке при дворе императора.

— Что же забыл здесь? — на смену любопытства пришло удивление.

— Император мертв, а его прямой наследник не желает править теми землями. Я второй в очереди на трон, а значит, бразды правления брать мне. Но Айдан желает, чтобы сначала я узнал иную жизнь. Жизнь воина, чтобы лучше понимать нужды своих людей. Крестьян, торговцев, мастеров.

Я уважительно кивнула.

— Это что к нам цельного ампиратора занесло? — раздалось ехидненькое за его спиной.

Я и не заметила, когда в дом пробралась Юниль.

— Я — шиу Льюис, — как-то сдержанно произнес в ответ молодой дракон. — А с кем имею честь познакомиться?

— Юниль, — моя коза важно обошла его и направилась ко мне. — Мам, — она взглянула на стол, — а чем же мы ампиратора кормить-то будем. Уж не похлёбкой из куриных костей. Все... Помрет он у нас с голоду!

Дракон сдержанно улыбнулся. Кажется, моя язва его умиляла. Это показалось мне необычным. Паренек совсем не раздражался.

— А куры, наверное, были совсем не высокого происхождения? — выдохнул он картинно-печально. — Ну ладно, придется есть леденцы, раз супа не дадут.

— Леденцы?! — Юниль мгновенно навострила уши.

— Да, — он кивнул. — Вкусные. Я бы поменялся на тарелку бульона, но раз он не для будущего императора...

— Хм, — Юниль призадумалась.

Ох, как и сложно ей было сейчас. И леденцов никогда не ела, но наслышана была, и гордость ведьминская. В какой-то момент она подняла на меня взгляд своих синих глазищ. И так жалко ее стало.

— Нет, не нужны мне леденцы, — с трудом проговорила она. — Не можем мы ампираторов супом крестьян кормить.

А у самой аж слезы в глазах встали.

— Ну тогда хорошо, что я не император пока, а всего лишь шиу, — подойдя к столу, Льюис положил перед ней деревянную коробочку для сладостей, в которой лежали два обычных леденца в форме петушков. — Можешь откусить каждому из них голову, — усмехнулся он.

И снова у моей ведьмочки забурлило в душе. Так и ни на что не решившись, она понеслась на улицу. Я вмешиваться не стала. Сама в себе разберется и своим умом до всего дойдет. Оно может и больнее, зато доходчивее. Взрослеть вообще тяжело, но нужно. На чужом горбу во взрослую жизнь не въедешь.

— Она гордая, — негромко проговорила, как за дочерью дверь захлопнулась. — За леденцы ее не купишь.

— Я просто извиниться хотел, — дракон пожал плечами и присел на грубый стул. — Но мы, правда, ничего плохого не хотели, и ничего вам не угрожало. Но с другой стороны, я бы не пожелал, чтобы моя мать, или сестра, или, не приведи Боги, истинная с ребенком наткнулась в лесу на чужаков. Ваш страх нам понятен.

— Вряд ли, Льюис, твоя истинная хоть когда-нибудь окажется в лесу одна с ребенком. Не того полета ты дракон.

Он снова как-то неопределенно пожал плечами и отодвинул коробочку к центру стола.

— Скажите ей, что это я вам подарил, тогда возьмет.

Я доплела последнюю косичку щавеля и сложила все на деревянную дощечку.

— Из этого готовят суп, так ведь? — он потянулся и взял увядающий лист. — А что еще вы там искали в овраге?

— Много чего — полынь от хвори, дикий лук, щавель простой и конский. Иногда попадаются сморчки. В этих краях выжить сложно, Льюис. Голод — обычное дело.

— Почему бы вам не уйти на юг? — он вернул щавель и вскинул голову.

Прищурился. Молодой дракон словно изучал меня. От этого по позвоночнику прошелся ощутимый холодок. Моя волчица насторожилась и замерла.

— Амма уже стара, — как-то нехотя ответила. — Юниль — слишком мала. Старики и дети часто болеют. Им нужен дом, тепло и забота. С братом мы бы легко выжили, но не с ними.

— Они обуза? — его взгляд стал холоднее и острее.

— Они семья, Льюис, — четко произнесла я. — Семья, которая дороже любого юга и достатка. Разве ты этого не знал или у вас драконов не так и вы бросите своих детей и родителей ради того, чтобы в брюхе болталось больше еды?

Он улыбнулся будто такой реакции от меня и ждал.

— Нет, Грета, для драконов семья превыше всего. Просто я уже почти год нахожусь на территории стаи волков. Многих повидал, кого-то убил, мало кого отпустил. Так вот, для них родные не имели никакого значения. Женщина — утроба, мать — обуза. Брат — соперник, сестра — разменная монета. И даже к истинным отношение поверхностное. Вы же отличаетесь от бешеных.

— Наверное, потому что ни я, ни Руни бешеными не являемся? Ммм? — Я приподняла бровь. — Мы обычные крестьяне.

— Не-а. Смелость, гордость, уверенность в себе. Отношение к нам, как к равным. Нет стремления угодить. Да и речь правильная, — он откинулся на спинку стула. — Нет характерного говора. Да вполне возможно, что вы отношения к псам своры не имеете. И все же что-то в вас не так.

Выдохнув, он взглянул в окно и заметил там приехавших на телегах воинов. Они что-то выгружали прямо на землю.

— Вот разгильдяи! Там же грязи по щиколотку.

Стремительно поднявшись, Льюис поспешил на выход, оставляя меня в некоторой растерянности. В душе змеей шевельнулся страх. А вдруг они догадаются кто мы. Что будет тогда?

Сидя на нижней лавке, я лениво стирала с лица соленый пот. Баня вроде и должна расслаблять, но вместо этого я как зверь готова была на потолок взобраться. Всё не могла успокоиться.

Этого генерала мгновенно стало везде слишком много. Запёрся в парилку, скривил свою драконью морду и заявил, что она недостаточно горячая.

Что этот отпрыск богатеев может знать о деревенской бане? Да ничего. Лохань в умывальне — его всё.

Но нет, решил выставиться. Нашел же наш сарай и натаскал оттуда дровишек, чтобы протопить сильнее. Устроил какое-то пекло и гордо первым отправился париться.

И даже хозяев дома не спросил, а можно ли.