— Можешь больше так не стараться. Я всё знаю. Расслабься. Так что спокойно отправляйся на конкурс, тебе ведь это от меня было нужно, так? Заодно и денег подзаработаешь, может быть, удастся спасти своё родовое поместье. Только убирать его самому придётся. Мне нужно ехать, — выпаливаю я ему всё, что я хотела сказать, и буквально вижу, как на его красивом и мужественном лице борется целая свора чувств.

Ну что же, никому не нравится, когда его ловят с поличным.

— Отпусти, — уже зло командую я.

— Подожди, причём здесь деньги? — бормочет он. — Тебе от меня были нужны только они? — вдруг выдаёт он самую тупую версию, на которую, видимо, сейчас способен его мозг.

— Да, именно! — злорадно передразниваю я его. — Только деньги Руслана Царёва! Миллиардера всея Руси. Кстати, ты мне так и не заплатил за уборку! — вспоминаю я.

А мне сейчас деньги с малышом очень даже не помешают.

Только этому придурку совершенно необязательно знать про это.

Такие папаши никому не нужны. Тем более у него наверняка тысячи разбросанных по всей стране бесхозных детей, судя по его беспорядочному образу жизни.

— Значит, это правда, — пьяно бормочет этот дурачок, и меня уже начинает утомлять вся эта клоунада.

— Какая правда?! — не выдерживаю я. — Ты вообще о чём?

— Не важно, — уже твёрдо отвечает мне Царь, глядя мне прямо в глаза. — Значит, как только ты узнала, что у меня нет денег, ты решила свалить? Вперёд! — отталкивается он обеими руками от авто, словно отпускает меня в небо. — Вали. Скатертью дорога.

Я, конечно, понимаю, что он нестандартная личность, но сейчас это всё больше напоминает мне детский сад, как раз в котором я работала в своё время.

Ясельную группу.

— Отлично. Спасибо, что разрешил, — кидаю я ему напоследок, уже выкручивая руль. — Я понимаю, что ты привык мерять всех только деньгами, так что продолжай в том же духе. Найди себе ещё какую-нибудь малолетку, которых ты так сильно любишь, — уже несёт меня. — Особенно зажигательный секс с ними. Извращенец!

Я даже специально тяну, чтобы наговорить ему напоследок как можно больше обидных вещей.

В отместку за всё то унижение, которое я испытала сегодня.

— Да ты сама ничем не лучше, — кидает мне на прощание обречённо Царь. — Скажи тогда, где те туфли, которые я тебе подарил? — с иронией смотрит он на меня.

И мне нечего ему ответить. Я ведь вернула их.

Чтобы как раз получить за них деньги…

— Да пошёл ты, — мямлю я в ответ, уже оставляя его позади.

— Что, больше нечего сказать?! — зло кричит Руслан мне вдогонку.

А я вижу в зеркало заднего вида его высокую стройную фигуру, когда он стоит в темноте на подъездной дорожке, и моё сердце сейчас раскололось на миллиарды осколков и теперь валяется там, под его ногами, пока шины моей машинки мягко шуршат по гравию, увозя меня прочь из этого заколдованного замка, где я так недолго была счастлива…

— Мама?! — вскрикивает в изумлении Верочка, когда я за полночь вваливаюсь в нашу квартирку со своими пожитками. — Что случилось?!

— Ничего, всё хорошо, — мямлю я, и чувствую, как предательски дрожит моя нижняя губа. — Просто я уволилась. Теперь вернулась домой, — устало плюхаюсь я на пуфик в прихожей.

— Ну ничего, я подумала, что это даже хорошо, если мы будем жить втроём, все вместе, — успокаивает меня моя вдруг так внезапно повзрослевшая дочка.

Гладит по спине.

— Мы ведь семья, а значит, должны жить вместе. Бизнес у меня идёт отлично, так что заживём весело втроём, — бодрым голоском продолжает она.

— Вчетвером, Вера, вчетвером, — выдавливаю я из себя и чувствую, как из меня просто вырывается неконтролируемый поток слёз, который я сдерживала весь этот вечер.

— Ну не плачь, не плачь, — прижимает мою голову к своему уже заметному животику Вера, пока вся боль и обида на этот мир изливаются из меня Ниагарским водопадом…

27

27

Руслан

Чуть больше месяца назад

— Царь, ты был сегодня таким офигенским, — томно тянет Элина, как бы невзначай скинув одну туфельку со своей тощей ножки, и уже пробирается ей вверх по моей штанине. — Они все тебя просто хотели, все эти тёлки, — с придыханием произносит она, разглядывая меня своими глазками сквозь опущенные ресницы.

Соблазняет.

Вот её ступня уже подбирается к моему колену и выше, и я даже не сомневаюсь, что она метит в мой пах.

Но эта дурочка всё ещё не поняла, что она меня совершенно не вставляет. И будь моя воля, я бы высадил её из машины прямо здесь и сейчас.

На обочину, где ей и место. Но я же джентльмен. Я так не поступаю с девочками.

И мне становится тошно от одной мысли, что я вынужден ради дешёвого пиара общаться с какой-то соской с уровнем интеллекта резиновой клизмы…

— Уже поздно, Элина, — ловлю я её ножку за лодыжку и аккуратно ставлю на пол. — Сейчас я тебя отвезу домой. Спать. В постельку.

— В постельку… Ммм, — мечтательно закатывает глазки эта идиотка, и я уже едва сдерживаю себя, чтобы не наговорить ей грубостей. — Я бы не отказалась тебе… — начинает она, но я её грубо прерываю:

— Мне нужно работать. Скоро конкурс. Мне бы не мешало в нём поучаствовать.

А ещё я смертельно устал от всего этого рок-н-ролла, который больше не приносит мне ни той прежней радости, ни тех денег, ни смысла.

Прихожу в свой пустынный замок, который я выстроил в лучшие годы, когда был богатым, молодым и глупым, и теперь он мне кажется унылой глыбой, из которой мне всё время хочется сбежать. Хорошо, что я выделил себе пару комнат с кабинетом, где я не чувствую себя таким одиноким мудаком, и запираю двери на замок, отгораживаюсь от всего мира.

Сажусь за пульт и пытаюсь выдавить из себя хоть пару строк.

Всё безрезультатно.

Царь сдулся.

Пора в утиль.

И всё, что я могу — это просто надувать артистично щёки и красиво держать гитару наперевес на сцене, играя свои шлягеры двадцатилетней давности…

Просто так и не поумневший, но стареющий мудак, который даже не удосужился обзавестись семьёй и детьми. Кому я буду нужен через несколько лет? Очередной пустышке пубертатного возраста? Которые меня совершенно не интересуют?

И я снова утыкаюсь носом в партитуру, словно выжимая из себя вдохновение. Капля по капле.

Но нет, так оно не приходит. Увы…

Просыпаюсь от странного шума, который идёт с видеокамер.

Понимаю, что так и заснул за роялем, уперевшись мордой в клавиши.

А, по хрен, скоро и этого рояля не будет. Всё заберут.

И я рассматриваю, что там на видео.

В мой замок рок-Дракулы проникла женщина. И вот она ставит принесённые с собой вещи. Какие-то вёдра, швабры, тряпки…

Кто это, вообще, мать её? И тут я вспоминаю своими опухшими мозгами, что это, скорее всего, уборщица из агентства. Мне же надо привести мой дом в порядок перед продажей. Риэлтор посоветовала хорошенько всё прибрать, чтобы поставить на него цену повыше.

Хотя я даже не представляю, какой идиот захочет жить в этом холодном дворце. Если только такой же одинокий неудачник, как и я.

Но мой сон и покой уже нарушены, и продолжаю своё наблюдение.

Эта женщина легко сбрасывает с себя кофточку, и оказывается в одном топике, в котором ей, безусловно, намного проще работать.

Я приближаю камеру, рассматриваю её: я не знаю, сколько ей лет и откуда она, но такое ощущение, что она — рыжий лучик солнца, вдруг сломавший ледяную оболочку моего дома. Её густые волосы непослушно вьются по плечам, по которым золотой звездной россыпью мерцают веснушки, а её тело обалденно пластично качается и двигается в такт неслышной музыки, которая у неё играет в наушниках.

Она свободна. Она ведь не знает, что я как хищный паук наблюдаю за ней, и я вдруг чувствую странное тепло, рождающееся у меня где-то в теле… Я бы даже сказал, где-то в районе живота… В районе паха…