Лучи софитов словно раздвигают толпу на две половинки, образуя коридор из света, и теперь я стою одна в сиянии ослепительных лучей и чужих улыбок, пока мой Царь продолжает:
— Конечно же, я хочу поблагодарить всех вас, мои дорогие поклонницы, за то, что поддерживали меня… И ещё — очень особенного для меня человека, которого вы уже все наверняка видели, Майю… Без вас всех моя победа была бы просто невозможна, — и я вижу кислую мину Шаманова, который теперь скромно стоит в сторонке.
Проиграл так проиграл.
И все смотрят на меня, застывшую в этом круге света.
И если бы я не знала всей грязной и жестокой правды, то, наверное, я бы тут же и растаяла восковой свечой.
Но, как ни странно, все слова, сказанные мне Элиной, словно придают мне сил. Добавляют мне стального стержня внутри, и я лишь улыбаюсь по сторонам.
В конце концов, я умею держать хорошую мину при плохой игре.
— И эта победа была бы просто невозможна без неё, как и моя новая песня, которая поедет со мной на конкурс, — уже садится он за огромный рояль на сцене и кладёт руки на клавиши…
— Ты — как кино… — начинает он свой хит, от которого у меня бегут морозные мурашки по коже.
Я слышала её, мне кажется, уже миллион раз, но каждый раз — как первый… Как и та самая первая ночь с моим кумиром…
Но какой же он всё-таки лицемерный козёл!
— А я тебя всё-таки вспомнил, котёнок, — вдруг слышу я за своей спиной знакомый голос и, резко обернувшись, вижу оскалившегося в похотливой усмешке известного драматурга.
Хорьков!
И это придурок здесь! Наверняка и Кобылкина неподалёку пасётся.
Целый зоопарк уродов.
Мне хочется поскорее убежать из этого зверинца.
Но Хорьков уже вцепился в меня своими острыми коготками и начинает мне хрипло бормотать на ушко:
— А ты самая настоящая профессионалка. Я это сразу тогда понял… — и я буквально чувствую несвежее дыхание знаменитого драматурга, от которого мне поскорее хочется отделаться. — Такие как ты делают блестящую карьеру. Не хочешь сняться у меня в новом проекте? — продолжает сладострастно бормотать он, прижимаясь ко мне всё ближе и ближе, и мне хочется стряхнуть его с себя, как противного слизня.
Но на нас нацелены, как пулемёты, объективы сотен камер, и мне приходится натянуто улыбаться, изображая непринуждённую светскую беседу.
— Возьму тебя на главную роль. «Эскорт по вызову», проект просто бомба, — соблазняет он меня актёрской карьерой. — Ну и будешь иногда выполнять для меня небольшие поручения, — добавляет он, и я, конечно же, понимаю, что именно он подразумевает под «небольшими поручениями».
— Если вы хотите, чтобы я иногда занималась с вами сексом, пока ваша супруга наблюдает за всем происходящим и тоже… Эээ… Занимается тем, что ей там нравится… — со сладкой улыбкой выговариваю я ему, и со стороны наверняка кажется, что мы ведём светскую беседу. — То я знаю идеальную кандидатуру, — уже показываю я ему пальчиком на тощую Бромм, курсирующую неподалёку и с завистью поглядывающую в нашу сторону. — Ей как раз нравятся и зрелые мужчины, и опыт оказания услуг подобного рода у неё намного богаче моего, — отдираю я со своего локтя липкие присоски Хорькова. — Так что, уверена, вы сработаетесь. Благодарю за предложение, — уже делаю я решительный шаг назад, чтобы наконец-то отвязаться от этой мерзкой светской пиявки.
— А ты девочка с норовом. Ты мне нравишься. Ну что же, я подожду… — ухмыляется мне Хорьков. — Пока вы там со своим Царём в любовь не наиграетесь. К тому же он полный банкрот, поэтому этот конкурс — его последняя надежда спасти свой дом…
— А что с его домом? — нервно сглатываю я.
— Ах, а ты не знаешь! — удовлетворённо хихикает Хорьков. — Хоть наш Царёк и хорохорится, но его время уже вышло. Всё его имущество в залоге, и думаю, если он не привезёт главный приз из Пекина, то, он окажется на улице. Ну вот всё как он любит: рок-н-ролл, секс и свобода. Без денег и обязательств, — хохочет Хорьков, явно сам же и наслаждаясь своей тупой шуткой, и я понимаю, что это уже слишком для меня.
Слишком много неприятных открытий за вечер. И эти туфли за пять тысяч долларов, которые он мне купил. Я была уверена, что у него куча денег!
А это всё была просто тонкая игра. Хитроумно спланированный рекламный шаг. В котором я — всего лишь пешка.
Но я не желаю, чтобы кто-то играл моими чувствами!
И тут я замечаю, как все окружающие странно смотрят на меня.
Лица искажаются испугом.
Царь обрывает на середине свою песню и сбегает ко мне со сцены.
Опускаю глаза вниз, туда, куда устремлены все взгляды, и вижу кровь…
— Ты в порядке, любимая? — с тревогой заглядывает мне в глаза Царь, уже подхватывая меня на руки.
И если бы не всё, что я только что узнала, я бы ему поверила.
Просто умерла бы от счастья.
Он назвал меня любимой…
Но теперь-то я знаю, что всё это просто дешёвая постановка на камеру. Для его миллионов поклонниц. Таких же лопоухих наивных дурочек, как и я, которые слушают его сладкие истории о любви, которой в принципе не может быть у таких как мы с такими как он.
— Всё нормально, — прихожу я в себя. — Просто так за тебя переживала, что нечаянно сжала бокал в пальцах сильнее, чем нужно, — объясняю я, пока Царь, стоя передо мной на коленях, заматывает мою окровавленную ладонь салфеткой, которую тут же принёс официант.
Какая забота. Какой пафос!
И всё это добавляет лишние миллионы баллов в его копилочку.
Чтобы он заработал денег и вылез из долгов. И снова смог встречаться и заниматься сексом с малолетками, которые ему годятся в дочери…
И я чувствую, что меня сейчас вырвет от всего этого лицемерия и фарса…
— Мне надо уйти, — уже направляюсь я к двери.
— Подожди, Майя, я с тобой! — останавливает меня Руслан.
— А ты оставайся, тебе это нужно. Пообщайся со своими поклонниками. Насладись своим триумфом, — оборачиваюсь я к нему. — А я справлюсь без тебя. Не переживай.
Причём во всех смыслах.
И я очень надеюсь, что когда он приедет после очередной оргии домой, меня уже там не будет…
26
26
Я выхожу из дома, в котором была так счастлива, и с тайной тоской бросаю на него прощальный взгляд.
Ну что же, мне не на что жаловаться. Просто этот мир не для меня.
И я со вздохом поглаживаю глянцевый бок своей верной лошадки. Открываю заднюю дверь и бросаю на пассажирское сидение все свои немногочисленные пожитки. С чем пришла, с тем и ухожу.
Тренькает телефон, и я с удивлением читаю сообщение от своего бывшего благоверного: «Любимая. Я был так неправ. Я люблю тебя. Хочу быть только с тобой. Я сделаю всё, чтобы ты простила меня!», и я просто устало стираю его.
Ну надо же: увидел меня на огромных экранах и в постах в интернете и сразу решил, что я — именно то, что ему нужно. А не дешёвые секретутки, которые готовы пастись у него под столом ради подачки в виде небольшой премии.
Только я лучше умру, чем снова вернусь к своему лысеющему дряхлеющему Игорьку, вдруг возомнившему себя мегаальфой.
И с грустью понимаю, что каким бы моральным уродом не был Руслан Царёв, он — единственный мужчина, с которым я была по-настоящему счастлива. И чувствовала себя любимой и желанной. Всё-таки он хороший актёр, что есть, то есть…
Ну что же, бал окончен, и я сажусь за руль своей ласточки.
Завожу двигатель, и вдруг вздрагиваю от того, что в боковом окне вдруг возникает бледное перепуганное лицо.
Царь.
И хотя мне хочется втопить педаль газа в пол и переехать его, я всё-таки беру себя в руки и опускаю стекло.
— Майя! Куда ты?! — кричит он.
— Полагаю, наш контракт окончен, ведь так? — холодно отвечаю я с натянутой улыбкой.
Это всё, на что у меня сейчас хватает сил.
— Какой контракт?! Ты о чём? — смотрит на меня непонимающим взглядом Руслан, и я только усмехаюсь в ответ:
