Марсель сдержанно кивнул, надеясь, что его жгучее желание вновь попасть в Анранир не настолько очевидно. Однако Долорес ничего не сказала, лишь спрыгнула на землю и поманила Марселя рукой, увлекая за собой. Он пошел следом, надеясь, что в этот раз не придется тащиться в парк.

– Темное место есть у меня в подвале, – сказал он, понимая, что Долорес направляется к выходу со двора.

– Мы пойдем в парк, – отрезала Призрак.

Сегодня она была неразговорчива; Марсель не стал донимать ее расспросами, поэтому просто шел следом на некотором расстоянии. Район был не слишком обжитой, однако люди в нем все-таки присутствовали. Марсель не хотел, чтобы кто-то видел его в компании полунаркоманского вида человека. Миновав потрепанную вывеску «Сад», он расслабился. А вот Долорес выглядела уставшей и довольно рассеянной. Походка была неустойчивой, девушка то и дело натыкалась на камни и кочки, ветки цеплялись за ее капюшон и широкую одежду.

Марсель молчал, не задавая неудобных вопросов. Захочет – расскажет сама. А фанатом бессмысленных светских разговоров он не был.

Все в таком же молчании они прошли к беседке, где Долорес крепко обхватила предплечье Марселя. Секунда потери гравитации – и вот они уже в полутемном помещении.

– Наконец-то, – сухо заметил кто-то сбоку, и Марсель удивленно отметил, что ему приятно видеть здесь Уонена. Тот выглядел встревоженным.

– Что-то случилось? – Марсель не выдержал. – Вы грустные.

– Временные трудности, – пространно отозвалась Долорес.

– Не обращай внимания. – Уонен ушел в глубину дома, скрываясь в царящей вокруг полутьме. – Сегодня к нам придут гости, так что познакомишься с новыми анки. Только будь внимателен, они не такие… Душевные, как мы с Дори.

– Не называй меня так! – со злостью выкрикнула девушка. Уонен в ответ лишь рассмеялся.

Марсель пошел следом за Уоненом в комнату, которая, вероятно, была гостиной. В ней ничего не поменялось; даже прозрачно-зеленая бутылка от «Спрайта» до сих пор стояла в углу.

– Какая валюта в Анранире? – спросил он идущую следом Долорес.

– Что? – переспросила она. – А, деньги… У нас ценится только энергия.

– Вся энергия стоит одинаково? – Марсель понимал, что качество все равно будет разниться. Только вот кто его оценивает? Есть ли здесь привычные банкиры или это делается на глаз?

– Самая дешевая – энергия Ра, потому что ее легко получить, – объяснила Долорес. – На порядок дороже – Ан. Энергию Нир официально не добывают, но, полагаю, некроманты и алхимики в подвалах и не такое проворачивают.

– И все? – Марселю не верилось, что в таком огромном мире было только два варианта денег.

Уонен, скользнув взглядом мимо него, на секунду задержал его на Долорес. На миг дольше, чем следовало.

– Есть еще кое-что, но это скорее экзотика, – нехотя добавила девушка. – Долги, например. Но их используют только те, кто знаком лично.

– Как твой? – тут же вспомнил Марсель.

Долорес кивнула.

– Если не выполнишь долг, то пострадает репутация. Для большинства анки это будет трагедией.

– Есть еще одна энергия, – вклинился Уонен, когда понял, что подруга не намерена продолжать. – Называется Ца.

– Это энергия с Земли, – спешно перебила Долорес.

– Ее добывают из людей.

В разом нагрянувшей тишине было слышно, как на улице ветер бьется о каменные бока зданий.

Марсель выжидающе смотрел на Долорес. Неужели для этого она и привела его сюда? Чтобы «добыть» энергию?

– Ненавижу тебя, – безэмоционально сказала Долорес.

Она прошла через всю комнату и, достав из-под стола бутылку недопитого абсента, сделала большой глоток прямо из горлышка.

– Не ты ли говорила, что важна лишь правда? – насмешливо процедил Уонен. – Я не собираюсь плясать под твою дудку, по крайней мере до тех пор, пока кормлю тебя.

– Правда важна тогда, когда она нужна, – прошипела девушка. – А не когда может навредить. Помни, кто ты такой и кто здесь я.

– Прекрати страдать херней, – Уонен злобно прищурился. – Твоя «ложь во благо», – он нарисовал в воздухе кавычки, – еще никому блага не принесла.

– Я сама разберусь со своим долгом, – она грациозно подскочила к Уонену и, поскольку была на голову ниже, приподняла подбородок, чтобы смотреть на него сверху вниз. – Еще раз влезешь – клянусь всеми богами, тебе не поздоровится.

Уонен закатил глаза и молча отошел. Во взгляде Долорес читалась плохо сдерживаемая ярость; Марсель не двигался с места, ожидая объяснений. Он не был уверен, что уйдет, если она подтвердит его догадку. Все же Анранир был так загадочен…

– Я не добываю из тебя никакую энергию, – примирительно сказала Долорес, однако сейчас ее тон больше походил на угрожающий. – И никогда не буду. И не только я, но и все остальные. Клянусь.

– Почему я должен тебе верить? – Марсель понимал, что сейчас не в том положении, чтобы корчить обиженную даму и диктовать условия.

– Я отдаю долг, так что в любом случае не могу причинить тебе вред, – устало ответила Долорес. – За мной смотрит весь этот блядский город, разве я могу опозориться?

– Мне казалось, тебе нравится Абисс, – протянул Марсель.

– Город, а не его жители, – Долорес снова глотнула абсента. – В большинстве своем.

Марсель понимающе хмыкнул. Люди его раздражали, буквально постоянно действовали на нервы. Даже неглупые и весьма интересные личности вызывали бурю негативных эмоций. При общении с ними ему все чаще хотелось заставить собеседника страдать. Иногда воображение вырисовывало картины, которых пугался сам Марсель. Но от этого не убавлялось желание повалить человека на пол, сомкнув руки у него на шее, и душить, душить, душить. Люди раздражали одним своим присутствием. Раздражали их внешность, манера речи, мимика, даже запах. Со временем Марсель научился так контролировать свои желания, что даже на секунду, бывало, забывал о них. Однако в следующие мгновения в груди вновь сжималось сладостное чувство, приказывающее вынуть из кармана перочинный нож и вонзить в грудь человека напротив, потом достать и снова вонзить, и снова, снова, снова.

От этих мыслей и нестерпимого желания сводило зубы, а рот наполнялся слюной. Это был будто фантастический десерт, который Марсель мог есть всю оставшуюся жизнь.

От входной двери донесся стук; одновременно с этим Долорес допила абсент и швырнула бутылку в стену с такой силой, что мелкие осколки разлетелись по всей комнате, едва не задев ее и Марселя.

– С меня довольно, – прошипела она и, не говоря ни слова больше, выскочила из комнаты.

На удивленный взгляд Марселя Уонен лишь рассмеялся и махнул рукой.

– Забей. Женщины порой просто мерзкие.

– Если бы она это услышала, от тебя и мокрого места не осталось бы, – весело заметил кто-то позади Марселя.

Это был невысокий молодой человек, ростом даже ниже Марселя. В мягком желтоватом свете фонаря под потолком его всклокоченные волосы напоминали блеклый старый мед, глаза – почти того же цвета. Единственным, за что цеплялся взгляд, был огромный безобразный шрам на левой щеке. Кожа на его месте сморщилась, испещрилась зажившими трещинами и покрылась тонкими складками. Шрам перебрался через нос к другой щеке, постепенно переходя там в нормальную кожу; тонкие борозды протянулись к уголку рта, другие – вниз, к шее, где распадались на почти незаметные неровности.

– Марсель, – представился юноша и подал пришедшему руку, стараясь смотреть в глаза.

Незнакомец криво усмехнулся его попытке, не ответив на рукопожатие.

– Ренато или Рене.

– Меня зовут Эльвин, – из-за спины Рене вырос еще один юноша и приветливо и тепло улыбнулся. – Дори так много рассказывала о тебе, приятно познакомиться в жизни.

– Да, взаимно, – Марсель бросил формальную фразу, хотя уже начал сомневаться в ее формальности.

Здесь, в Анранире, он почти не испытывал желания убить собеседника. При разговоре с Долорес он и вовсе забывал об этом. Теперь, глядя на новых знакомых, Марсель понял: искусственно созданная мысль о том, чтобы причинить им боль, сама по себе была противной.