В чем дело? Неужели жители Анранира так влияют на него? После этой внезапной догадки Марсель сразу понял, как узнать остальную информацию.

– Надеюсь, это была не последняя алкашка? – спросил Рене у Уонена, хмуро глядя на осколки бутылки.

– За кого ты меня принимаешь? – притворно-возмущено воскликнул Уонен.

Он вышел из комнаты и свернул куда-то в темный коридор. Рене по-хозяйски расположился на одной из подушек. Эльвин еще раз натянуто улыбнулся и сел рядом с приятелем.

– Как себя чувствовал после абсента? – с ухмылкой спросил Рене.

– Хотел сдохнуть, – отозвался Марсель и сел за стол напротив них.

– Скоро привыкнешь. – Рене пожал плечами. – Главное – не переусердствуй.

– Я всегда знаю меру, – медленно произнес Марсель и подался вперед. – Почему Долорес такая нервная сегодня?

– Да она всегда такая, – фыркнул Рене. – Истеричная сука.

Пока Марсель пытался выбрать один из вопросов, вертевшихся на языке, Эльвин со всей силы стукнул Рене по плечу.

– Еще раз спизданешь что-то подобное, я с тобой неделю разговаривать не буду.

В ответ Рене лишь закатил глаза.

– Вы друзья? – у Марселя никогда не было даже приятелей, что уж говорить о друзьях. И он не представлял, как такие разные на первый взгляд люди могли общаться.

– Нет, – отрезал Рене.

– Да, – одновременно с ним сказал Эльвин.

Марсель не стал допытываться дальше, понимая, что они ничего не расскажут. Уонен быстро вернулся, сжимая в руке бутылку с прозрачной жидкостью.

– Надеюсь, это кокороко⁴, – протянул Рене.

– Потин⁵, – Уонен для достоверности посмотрел на этикетку. – Боюсь, наш новый друг еще не готов к кокороко.

Марсель едва сдержал раздраженный выдох. Абсент ударил в голову, потому что Марсель был голоден и выпил сразу два коктейля. Однако он и сегодня ужинал довольно давно, так что алкоголь, скорее всего, подействует на него так же. Тем не менее это высказывание вызывало недовольство. В голове мелькнула и тут же исчезла мысль выхватить бутылку и ударить ею Уонена.

Тем временем Уонен достал из-под стола стаканы и налил всем поровну.

– Мелкими глотками, – предупредил он Марселя.

Тот кивнул. Вкус потина – резкий, грубый, сильно отдающий спиртом. Однако через несколько обжигающих глотков Марсель почувствовал запах дыма и яблок и отвратительный земляной привкус.

Алкоголь стекал в желудок, тут же разводя в нем костер. Теплая волна поднялась вверх и одновременно опустилась к ногам, расслабила мышцы, наливая их силой.

– Прости, закуски опять нет, – без тени раскаяния сказал Уонен.

– Ничего…

Марсель видел лишь огни, разгоревшиеся вокруг с новой силой.

– Еще по одной? – предложил Рене.

– Марсель, тебе хватит, – Уонен разлил потин в три стакана, которые тут же оказались пусты.

Марселю было плевать. Он уже наслаждался видом переливающихся искр, а большего ему и не нужно.

– Куда ты так смотришь? – с интересом спросил Эльвин, отрываясь от общей беседы. – Нравятся нити?

– Это – нити Ан?

Юноша кивнул.

– Не только. Сейчас ты видишь все энергии, которые только существуют. Ты можешь ходить по Ан, перепрыгивая по нитям одного цвета. Найди где-нибудь одну, которая тебе нравится больше всех.

Марсель сосредоточил взгляд на сине-фиолетовом огоньке, который горел, почти не мигая.

– Теперь представь, что ты приближаться к сиянию. Так стремительно, как только можешь.

Марсель напрягся, стараясь выполнить все в точности так, как посоветовал Эльвин. Но ничего не вышло, только голова разболелась. Марсель покачал головой; алкоголь брал свое, и мысли перемешались, становясь неповоротливее и глупее.

Сбоку мелькнула чья-то тень. Марсель инстинктивно дернулся, но увидев, что Эльвин приветливо заулыбался, расслабился.

– Привет, – первым поздоровался Уонен.

– Вы уже начали, – сухо заметил пришедший. – Приятно познакомиться, – кивнул он Марселю, – я Алоис.

Это был высокий крепкий мужчина с длинными, местами собранными в косы светлыми волосами. На вид ему было около тридцати, однако Марсель всегда плохо определял возраст.

Решив не молчать, он тоже представился.

– Мы пойдем к Трещине? – сразу оживился Эльвин.

Уонен кивнул, протягивая Алоису бутылку. Тот поблагодарил и сделал несколько мелких глотков, а Эльвин тем временем переключил внимание на Марселя.

– Хочешь, сделаю твою скульптуру? – мечтательно спросил он. – Я уверен, она будет одной из лучших моих творений.

– Что? – не понял Марсель. – Ты скульптор?

Эльвин радостно закивал, словно довольный ребенок. Марселя это насторожило; он не слишком любил таких веселых людей. Чувствовалась в них какая-то фальшь, словно запах гнили пробивался сквозь ваниль.

– Можно идти, – заключил Уонен после короткого разговора с Алоисом и встал на ноги.

Марсель не знал, что это за Трещина такая, однако уже сгорал от нетерпения поскорее ее увидеть. Наверняка огоньки – нити – будут образовывать там какие-то причудливые формы. А он, завороженный, сможет любоваться ими вечно.

Марсель не успел ничего понять, когда Рене смазанным движением руки крепко схватился за его предплечье; путешествие оказалось длиннее, чем он ожидал, однако уже через несколько тошнотворных секунд они стояли по пояс в высокой холодной траве.

Вокруг царили сумерки. Солнце было совсем маленьким, не таким, каким Марсель его помнил. И первая мысль, которая пришла в голову – что с ним? Он ее и озвучил.

– Солнце движется здесь не так, как на Земле, – скупо пояснил Рене, – оно идет не вокруг Анранира, а вдоль него, по большому овалу.

– А как же земли, которые не освещаются солнцем? – Марсель любил ночь, но не холод. И он прекрасно понимал, что места, куда не заглядывал луч солнца, покрыты вечным слоем льда.

– У них другие солнца. Над нашим Островом светит это.

Марсель обернулся и, когда перед глазами унялась тряска земли и разноцветных огней, заметил неподалеку Уонена, Алоиса и Эльвина.

– Пойдем, посмотришь на Трещину, – позвал Рене и твердым шагом направился вперед.

Марсель пошел следом. Расчистить путь от сорной травы оказалось нелегкой задачей. Она цеплялась за руки, узлами завязывалась вокруг щиколоток. К тому же весь воздух вокруг пропитывали нити. Они тянулись вдоль травы, образуя вокруг нее своеобразный ореол, даже в земле Марсель видел слабое сияние. А вот трава была жесткой и резала кожу; уже через несколько минут на ладонях появилась сетка маленьких кровоточащих ранок.

Тихо ругаясь себе под нос, Марсель все же вскоре поравнялся с замершим в ожидании Рене. Тот казался недовольным; впрочем, Марселю это было безразлично.

Когда он поднял глаза от бесконечного темно-зеленого сверкающего моря, то невольно ахнул. Впереди открывалась бездонная черная пропасть, откуда веяло холодом и прелым запахом старых листьев. Внизу клубится неестественный черный туман, уходящий вглубь разлома; из-за него невозможно было увидеть, насколько большой являлась Трещина. Нити, сплетаясь в воздухе замысловатыми узорами, возле входа в туман тускнели и обрывались, однако с двойной силой поднимались из него к далекому прозрачно-синему небу.

– Что там внизу? – с придыханием спросил Марсель.

– Концентрация первородной Ан, – Рене склонил голову к плечу и подошел ближе к краю. – Другая энергия, к которой у нас нет доступа.

Голоса Уонена и остальных раздавались достаточно далеко. У Марселя было время, чтобы расспросить Рене о том, что его интересовало сейчас больше всего на свете.

– Это правда, что энергию Ца добывают из людей? – спросил он, скосив глаза, чтобы посмотреть на реакцию Рене. Однако ее не было.

– Да, – у того в буквальном смысле не дрогнул ни один мускул, а сам Рене продолжил безмятежно смотреть вдаль.

– Зачем?

Теперь он повернулся и снисходительно улыбнулся, словно учитель, довольный учеником.

– Энергия Ца – это энергия чистых человеческих эмоций. Ее просто получить, анки легко ее усваивают. К тому же она очень сильна, потому что эмоции людей тоже сильны.