– Анки словно вампиры, – заметил Марсель.

– Что-то общее есть, – согласился Рене.

Повисло молчание. Голоса приближались, а вопросов стало еще больше.

– И какую энергию вы добываете из меня? – сухо спросил Марсель.

– Из тебя? – Рене улыбнулся шире, слишком широко, чтобы это было добрым знаком. – Никакую.

5. Te hominem esse memento

Помни, что ты – человек.

Даша жила в небольшой квартире не так далеко от университета. Марсель мельком рассмотрел ее, пока девушка выбирала фильм, весь сюжет которого был завязан на попытках главной героини уйти от мужа. В конце концов откуда-то взялся сердобольный миллионер, с которым она потом жила долго и счастливо. Словом, Даша оказалась любительницей типичных сопливых мелодрам, которые уже через пять минут просмотра выводили Марселя из себя.

– Не понравилось? – спросила она, положив голову ему на плечо.

– Весь фильм надеялся, что муж ее грохнет, – скривился Марсель. – У таких идиоток не может быть счастливого финала.

– Почему? – удивленно спросила Даша. – Она так много страдала, наверное, заслужила счастье?

Марсель нервно рассмеялся.

– Чем? Она – слабое звено. Выбраковка человеческой популяции. А если ты слабый, то ты должен умереть, потому что жизнь принадлежит сильным.

Даша несколько секунд молчала, после чего подняла голову и пригладила всклокоченные волосы.

– Ты говоришь совсем как Гитлер.

– Скорее, как Ницше. Но, возможно, чуть более радикальный.

– Ты прямо террорист, – усмехнулась Даша, ничуть не пугаясь, хотя Марсель был уверен: любая другая девушка тут же выгнала бы его не только из своей постели, но и из дома.

– Я же не воплощаю свои мысли в жизнь, верно? – решив, что философии достаточно, он потянулся к Даше и мягко обхватил рукой ее талию. – Но некоторые идеи все-таки воплотить хочу.

– Например? – Даша улыбнулась, хитро прищурив глаза.

Она не сопротивлялась, однако все равно держала дистанцию; подобный флирт был знаком Марселю, хотя он не подал вида. Лишь крепче обхватил Дашу, увлекая за собой. В итоге он упал спиной на мягкие подушки ее огромной кровати, она – сверху, но продолжала упираться ладонями ему в грудь.

– Хочешь, покажу? – Марселю не нужен был ответ; одной рукой он продолжал прижимать Дашу к себе, второй залез ей под футболку и провел ладонью по спине.

Девушка усмехнулась и, вытянув руку, легко дотронулась до его щеки. Марсель не стал дожидаться, когда она проявит инициативу, поэтому молниеносно убрал руку из-под Дашиной футболки и обхватил ее ладонь, которой девушка продолжала упираться в его грудь; он вывел запястье в сторону, одновременно переворачиваясь на живот и подминая Дашу под себя. А ей оставалось только удивленно хлопать глазами, не в силах пошевелиться.

Однако она быстро пришла в себя и соблазнительно улыбнулась. Хотя Марсель довольно крепко сжимал запястье Даши, она ловко вывернула руку, скользнула пальцами по его шее и, потянув юношу на себя, впилась в его губы развязным поцелуем.

Никто из его предыдущих девушек не целовал так. Так грязно, влажно, раскованно, словно Даша горела и желала полыхать еще сильнее, еще больше, и болезненно-страстно. А Марсель был совсем не против: одной рукой он уже почти снял ее футболку и с удовольствием отметил, что под ней ладонь встретила только горячая бархатная кожа. Ему было приятно касаться Даши, сжимать в руках ее грудь, грубо поглаживать соски. На секунду Марсель прервал поцелуй, чтобы окончательно снять футболку, и невольно залюбовался ее лихорадочно блестящими глазами, припухлыми губами и раскиданными по обнаженным плечам светлыми волосами.

В следующее мгновение он уже ни о чем не думал, снова припадая к ее губам и грубо кусая их. Даша едва слышно застонала, и Марсель почувствовал во рту кровь. Однако он не остановился, а, наоборот, усилил напор. Кровь, несмотря на соленый металлический вкус, сейчас казалась вкуснейшим из земных лакомств. Он сминал губы девушки, грубо проникая языком в рот, уверенно забирая ведущую роль. Даше оставалось лишь вжиматься в подушку и тихо поскуливать от очередных укусов.

– Кажется, раньше ты была смелее, – прошипел Марсель ей на ухо.

Он приподнялся, чтобы получше рассмотреть Дашу. Между их губами протянулась ниточка слюны, окрашенная кровью, и он с восхищением заметил едва различимый страх, сковывающий движения девушки. Этот страх был для него сейчас глотком чистой горной воды. Он вызывал внутри неутолимое желание, которое кислотой разъедало внутренности, которое было слаще самого спелого финика и дороже самого большого бриллианта. Живой человеческий страх. Страх.

Но, несмотря на это, Даша не пыталась остановиться. Хитро улыбнувшись, она потянулась к пуговицам на рубашке Марселя и в считанные секунды ловко расстегнула их все, стянув одежду с его плеч, но не сразу подняла глаза. Марсель ухмыльнулся, проследив за ее взглядом. Он скользнул глазами по ее быстро поднимающейся и опускающейся груди, по задравшейся юбке и прозрачно-черной сетке белья под ней. Девушка деланно-стыдливо сжала бедра, однако этого было достаточно, чтобы фантазия дорисовала остальное.

Марсель хотел без промедлений сорвать с Даши трусы и войти в нее резко, без прелюдии, и снова, снова, снова, чтобы она сжималась от страха и бесполезно просила остановиться. Хотел, но понимал, что тогда все закончится слишком быстро. Секс для Марселя часто был отдушиной, чем-то более возвышенным, чем удовлетворение физиологических потребностей. Он любил женское тело, его формы, мягкую кожу; любил сексуальную эстетичность и кипящее чувство желания. Поэтому, найдя на юбке молнию, расстегнул ее и почти осторожно снял.

– У меня нет гондонов, – сказала Даша, словно это могло что-то поменять.

– Да похер, – Марсель рывком перевернул Дашу на живот и подтянул ее бедра вверх, поставив девушку на колени.

Однако Даша не собиралась так быстро сдавать позиции. Она пориподнялась и, прижимаясь спиной к груди Марселя, обернулась. Их губы сомкнулись в очередном жестком поцелуе, смешивая кровь – теперь кусала и Даша. Левая рука Марселя обняла ее грудь, сминая ее, сжимая соски. Девушка вскрикнула и прикусила его язык, в ответ Марсель скользнул рукой к шее Даши. Сжимая ладонь все сильнее, он явственнее чувствовал охвативший ее страх. Тот волнами исходил от тела, нагревая его, делая ее кровь вкуснее. Только когда Даша со всей силы укусила его губу, Марсель расслабил руку, теперь просто властно надавливая на трахею.

Вторая рука, до этого свободно гуляющая по животу и вырисовывавшая там узоры, переместилась вниз. Марсель ухмыльнулся про себя, почувствовав под пальцами ее горячую смазку. Не останавливаясь на клиторе, он ввел два пальца внутрь.

Даша дернулась и прогнулась в спине, требуя продолжения. Однако Марселю было приятно ощущать ее желание, которое с каждой секундой нарастало все больше. Он медленно двигал пальцами, Даша тихо постанывала и предприняла несколько попыток самой контролировать процесс, однако Марсель крепко держал ее шею.

Влажный и грубый поцелуй, который они почти не разрывали, превратился в мокрый и требовательный. Марсель уже не знал, чья слюна, смешанная с кровью, стекала по ее подбородку и капала на грудь.

Когда Даша отстранилась, тяжело дыша, Марсель не стал возвращать ее назад. Он убрал руки, тщательно вытер их об одеяло. Потом толкнул девушку вперед так, чтобы она снова оказалась на коленях, и властно надавил на поясницу. Даша прогнулась, почти касаясь кровати грудью.

Он вошел в нее быстро, резко, так, что она болезненно вдохнула. Как бы Даша ни храбрилась, она была человеком, она боялась, и Марсель впитывал ее страх, словно губка. Ему было не так важно, что она чувствует. Гораздо важнее, что ощущает он. Этим Марсель и руководствовался. Несколько минут сильных влажных толчков, и, чувствуя приближающуюся кульминацию, он вынул член и кончил себе в руку.

Даша потянулась ближе к изголовью и села, поджав под себя ноги. Она с неудовольствием посмотрела, как Марсель снова вытер руку о ее одеяло, но ничего не сказала.