В глухой тишине Марсель надел брюки и застегнул изрядно помятую рубашку. Потом решил, что все-таки нехорошо молчать, поэтому натянуто улыбнулся и пододвинулся к Даше, садясь рядом с ней.

– Это было грубо, – она обиженно ударила его в плечо. – И все-таки ты мудак.

Марсель неопределенно пожал плечами. Женщины так любили разбрасываться этим словом, и он их понимал. Действительно – мудак.

Однако Даша снова положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

– Не обращай внимание. Я в последнее время такая уставшая, как будто кто-то силы из меня выкачивает.

Марсель насторожился. Нить ассоциации тут же привела его к анки, и он не мог просто так отмахнуться от этой мысли.

– Просыпаешься уже уставшая? – притворно-сочувственно спросил он, внимательно следя за Дашиной реакцией.

– Нет, усталость будто появляется после общения, – она на секунду задумалась, – с некоторыми людьми. Не знаешь, с чем это может быть связано? Не сталкивался с таким?

– Ты говоришь прямо про энергетических вампиров, – протянул Марсель, зная, как опасно близко подобрался к истине.

Даша согласно закивала и повернулась к нему.

– Ты правда не знаешь, что это такое? Врачи эту проблему игнорируют.

– А почему я должен знать?

Марсель не хотел рассказывать об Анранире – с чего бы это? В любом случае, Даша, скорее всего, ему не поверит.

– Ладно, – девушка успокоилась и вернула голову на его плечо.

Они просидели так еще недолго. Потом Даша захотела роллов, Марсель их заказал. Они ели и смеялись над всякой чушью (смеялась в основном Даша, а Марсель лишь снисходительно улыбался). На пару решили не идти – Даша в принципе любила прогуливать занятия, а Марсель только начал входить во вкус.

Начало темнеть, и Марсель засобирался домой. Он планировал сначала вернуться к университету, а оттуда вызывать такси. Даша стояла, оперевшись плечом о стену и скрестив руки на груди. Она ничего не говорила, да и говорить было не о чем. Марсель был не против повторить сегодняшний день, но Даша, наверное, не согласится. Впрочем, он привык легко менять партнеров.

– Знаешь, у меня в Парголово тетя живет, – вдруг сказала она. – Я у нее часто бываю.

Марсель напрягся, но не стал отрываться от застегивания куртки. Он не знал, к чему Даша заговорила о поселке, где он живет, но чувствовал, что это не к добру.

– Я даже твой дом видела.

– В следующий раз заходи в гости, – равнодушно ответил Марсель, чувствуя подкрадывающееся раздражение.

– Мне кажется, у тебя и так гости довольно часто бывают.

– С чего бы это? – он сделал вид, что понятия не имеет, о чем она говорит. Однако знал, что речь сейчас пойдет о Долорес.

– Вчера я задержалась у тети, а когда вышла из ее дома, то увидела тебя с каким-то упырем. Вы выглядели как нарики. Не поделишься?

– Ты, наверное, что-то перепутала, – Марсель сделал удивленный голос и даже постарался правдоподобно нахмуриться. – Я весь вечер был дома, готовился к организации производства. Ты же знаешь, какая Кислова сука, так что приходится стараться.

– Но ты вышел из своего дома посреди ночи, – Даша подошла ближе и подозрительно сощурилась. – Хочешь сказать, что лунатишь?

– Даш, ты просто дома перепутала, – Марсель почему-то ощущал подбирающийся собственный страх, хотя понимал, что она с этой информацией все равно ничего не сделает. – Я тебе еще раз повторяю, что не выхожу после универа.

– Но ты выходил вчера! Если что-то случилось, ты можешь поделиться. Клянусь сиськами, я никому не расскажу.

– Да нечем делиться, – прошипел он, накидывая куртку. – Ты ошиблась, хватит меня бесить.

Марсель не хотел говорить с Дашей об анки. Эта тема все же казалась слишком личной, чтобы рассказывать каждому встречному. Поэтому он просто выскочил за дверь, избегая очередных вопросов.

На улице начал моросить дождь. Марсель накинул капюшон и зашагал по блестящему асфальту прочь от низких старых домов. Он сбавил скорость только когда за очередным поворотом впереди замаячило монументальное здание Экономического университета.

Марсель сверился со временем: 16:45. Можно заказывать такси. Куртка промокла, но он знал, что успеет высушить ее до прихода родителей. Иногда паранойя надоедала и доставляла много сложностей, однако порой была очень кстати. Марсель не вел дневники и личные переписки, носил с собой две пачки мятной жвачки на случай внезапного распития кофе, строго следил за временем и тщательно планировал всю свою ложь. Еще ни разу не случалось так, что двум людям он говорил разную информацию.

Домой Марсель пришел ровно во столько, во сколько всегда возвращался из института. Поставив очередные пять звезд уставшему и молчаливому водителю, юноша запрыгнул на крыльцо и открыл дверь.

Внутри подозрительно сильно пахло домашней выпечкой. В глаза сразу бросилась куртка матери – значит, она почему-то ушла с работы раньше. В действительности рабочий день заканчивался ровно в четыре часа дня, однако она преданно любила свою профессию и часто брала дополнительные часы. Как раз в семь часов вечера отец забирал ее из больницы, и к восьми – по жутким пробкам – они проезжали домой.

Неужели сегодня мать решила не дожидаться мужа?

– Марсель! – позвала женщина с кухни, и Марсель, радуясь своей пунктуальности, пошел на ее голос. – Марсель, милый, нарежешь салат? Я не успеваю.

– Сегодня какой-то праздник? – спросил он недоуменно, но взял разделочную доску и подошел к столу.

– Сегодня тридцать лет, как мы с твоим папой познакомились. Он скоро придет, тоже пораньше отпросился, – ласково улыбнулась она. – Ох, какими же мы были детьми… Глупыми, но такими особенными. Папа тогда был твоим ровесником, а сколько у него было амбиций!

– Что же ты сразу за него замуж не вышла? – спросил Марсель больше из желания поддержать диалог, чем от реального интереса.

– У него только карьера была на уме. Он решил жениться, когда уже устроился на работу. К тому времени и я институт закончила.

– Сложно было работать, наверное? – Марсель достал из упаковки зеленый салат и принялся осторожно резать его. – Да и сейчас не легче.

– Да, у него как раз было трудное дело. Эта информация скрыта от широкого круга лиц, но, наверное, тебе будет лучше ее знать.

– Какая? – Марсель без интереса отправил в рот половину нарезанного салата, а все мысли сейчас были заняты лишь Долорес: придет ли она сегодня?

– Понимаешь, в нашем мире есть много всего плохого, и папа с этим борется. – Отец работал в каком-то правительственном отделе, а не в секретной военной организации, так что образ папы-супергероя давно не имел место в сознании Марселя. – Есть такие люди, которые воруют жизненные силы других людей. О них не принято говорить, информация скрывается теми, кто сидит у власти. Но сейчас случаи нападения участились, и я хочу, чтобы ты был осторожнее.

Марсель похолодел. Рука, словно отдельная от него, продолжала нарезать большие листья, однако он ее почти не чувствовал.

Ему нужен воздух.

Он знал, как должен отреагировать.

Знал.

И поэтому лишь задорно рассмеялся.

– Да ну, это же бред, – весело ответил Марсель, прищуривая глаза так, чтобы создалась видимость искреннего смеха. – Еще скажи, что вампиры существуют и по ночам пьют кровь девственниц.

– Марсель! – строго прикрикнула мать. – Это серьезные вещи. И эти люди практически вампиры.

– Если это какая-то метафора, то я не понимаю, – отрезал он, чувствуя, как кровь возвращается к онемевшим пальцам.

– Это не метафора, – мать вздохнула, но тут же оживилась, увидев во дворе отца. – Пойду встречу папу, ты пока режь.

Мать вышла, а Марсель замер, на секунду почувствовав облегчение. Неосознанно он перехватил нож обратным хватом, наблюдая за тем, как поблескивает лезвие. А как бы оно выглядело, будь на нем чья-то кровь? Как бы она стекала?

А что чувствовала бы в этот момент жертва? Наверное, необузданный, парализующий страх, который сжигал все чувства и эмоции, оставляя лишь лихорадочное желание выжить.