– Да, мэм, – пробормотал Гарри, покорно усаживаясь на край дивана. Теперь он решительно избегал смотреть в сторону Корнелии. Он должен был предупредить ее о склонности своей бабки к эксцентричным выходкам, да как-то это вылетело у него из головы. Привыкший к ним настолько, что они нимало его не трогали, он прекрасно понимал, какое впечатление они производили на других при первой встрече с герцогиней. В особенности на тех, кто обладал такой же выдающейся способностью подмечать смешное, как Корнелия. Пробыв двадцать минут, гости собрались уходить.

– Билеты! – сказала леди Сефтон. – Полагаю, вам нужны билеты в «Олмак».

– Вы оказали бы нам большую честь, леди Сефтон, – поблагодарила Корнелия. – В наш первый сезон они у нас были, но потом… – Она насмешливо улыбнулась. – Мы создавали домашний уют.

– Все это пустое, – заявила герцогиня. – У вас, надо думать, дети?

– Да, мэм, – кивнула Корнелия.

– Только фигуру портить, – изрекла леди и снова навела на Корнелию лорнет. – Хотя, надобно признаться, она у вас недурна. – Она повернулась к двоюродному племяннику. – Вовсе недурна, Бонем. А теперь проводи меня в карету. – Она возложила на его руку свою властную длань.

Поклонившись хозяйкам, Гарри предложил свою руку и леди Сефтон.

– Честь имею, сударыни.

– До свидания, лорд Бонем. Герцогиня… леди Сефтон…

Подруги почти одновременно склонили головы.

– Позвольте мне проводить вас. – Корнелия проворно устремилась за гостями. Звать Моркома не было смысла.

– Вы что, сами прислуживаете у входа? – вопросила герцогиня, когда Корнелия отворила перед ней дверь. – Что за причуда!

– Мы тоже не без странностей, мэм, – проворковала Корнелия.

Ее светлость зорко на нее взглянула, на сей раз без лорнета.

– Скажите, пожалуйста! – произнесла она. – Ну, Бонем, идем.

Оглянувшись через плечо, Гарри заговорщицки улыбнулся Корнелии. То была улыбка сообщника, разделявшего с ней ее иронию и веселье, и у Корнелии от этой улыбки захватило дух. Она отступила назад и быстро закрыла дверь. Она собиралась быть непреклонной. Но с чего она взяла, что сможет?

– Вот змея! – воскликнула Ливия, когда Корнелия вернулась в зал. – Правда, ты ей, кажется, понравилась.

– В таком случае у нее весьма странный способ выражать свое расположение, – заметила Корнелия. – Подумать только! Я выгляжу недурно для своих лет! А моя фигура каким-то неведомым образом не пострадала от производства на свет потомства. – Она беспокойно подошла к окну и посмотрела на ландо, которое покатило по улице. Сопровождающий их Гарри важно ехал рядом верхом. Подождав, пока он не скрылся из виду, Корнелия бодро проговорила: – Как бы то ни было, а сегодня началась наша светская жизнь.

Корнелия села и взяла шкатулку. На передник Сюзанны нужно было пришить пуговицу.

Вместо Хестер на звонок явился недавно нанятый работник.

– Лестер! А я и не знала, что вы прислуживаете в гостиной, – удивилась она. Надев на палец наперсток, Корнелия, озадаченно нахмурившись, посмотрела на палец.

– О, я готов помогать везде, где требуются услуги, миледи! – не задумываясь выпалил Лестер. Он заметил ее озабоченность и скользнул взглядом по наперстку. Ему он казался совсем таким же, как прежний.

Взяв поднос, Лестер направился к двери.

– Я приведу собак, леди Ливия, – сказал он. – Ведь гости ушли. А то они всю кухню перевернули, беспрестанно лают и царапают дверь, пытаясь выбраться.

– Ох, Господи, конечно! Ведите их скорее. Благодарю, Лестер.

Дверь за Лестером затворилась, и Корнелия, снова опустив глаза, повертела наперсток на пальце.

– Как странно.

– Что такое? – спросила Аурелия.

– Наперсток на пальце нынче ощущается не так, как всегда.

– Как такое возможно, сама подумай, Нелл?

– Прежде он идеально сидел на пальце. Мне было удобно, а теперь он стал мне велик. – Она еще раз повернула его. – Смотрите, как легко двигается.

– Может, твой палец похудел? – предположила Ливия. Корнелия нахмурилась. Она сняла наперсток и присмотрелась к нему.

– Он вроде тот же и вместе с тем не тот, – упрямо повторила она. – Прямо над этой фигуркой, я помню, был значок, вроде эпсилона, которого теперь нет.

– Это все твои фантазии, Нелл, – сказала Аурелия. – Ты не могла запомнить каждую деталь из такого множества, что сосредоточено на столь малом пространстве.

Корнелия решила оставить головоломку.

– Вероятно, ты права.

Морком ввел в комнату собак. Застывшая на его лице гримаса долготерпения красноречиво говорила о его недовольстве.

Закончив пришивать пуговицу, Корнелия перекусила нить и неожиданно спросила:

– Морком, не знаете ли вы, где можно подешевле нанять экипаж? Чтобы ездить по городу.

– А зачем вам его нанимать? – в свою очередь задал вопрос старик, отпуская собак. – Чем вам не хороша карета леди Софии?

Три женщины одновременно уставились на него.

– Тетя София держала экипаж? – изумилась Ливия, отгоняя назойливых собак, пытавшихся забраться к ней на колени, задрапированные изящной тонкой тканью платья.

– Знамо дело, держала, – оскорбился Морком подобным вопросом. – Леди София знала, что подобает даме ее положения.

– Да, разумеется, – миролюбиво проговорила Аурелия. – Но мы решили, что она последние несколько лет не часто выезжала.

– Ну что ж, что не часто, – кивнул старик. – Это ж не значит, что она не могла, если б пожелала.

– Так, карета нашлась. – Корнелия спрятала наперсток в шкатулку. – А где она, Морком?

– В конюшнях, – ответил он так, словно иначе и быть не могло.

Корнелия закусила губу.

– А где нам найти эти конюшни?

– На площади напротив.

– А лошади?

Морком отрицательно покачал головой:

– Лошадей нет. Леди София от них избавилась – сказала, жрут много.

– От кареты без лошадей нам мало проку, – вздохнула Ливия.

– Коли вам нужна лошадь, мэм – так прямо и скажите. Хотите лошадь – я могу вам достать одну. Вот только для этой кареты, думаю, потребуется пара – уж очень она большая.

– Насколько большая? – поинтересовалась Корнелия, почуяв неладное.

Морком пожал плечами.

– Сообразно леди Софии. Ее светлость знала, что приличествует особе ее положения.

– Пожалуй, нам следует пойти и самим взглянуть на экипаж, – вынесла решение Корнелия, поднимаясь на ноги. – Вы нам не покажете, где это, Морком?

– Извольте, – согласился он, подходя к окну. – Это за номером шестнадцать, по ту сторону сквера, – указал он. – К конюшням, верно, лет десять никто не приближался.

– Быть может, вы нас отведете? – предложила Ливия.

– Понадобится ключ, – сказал Морком и с тем удалился из комнаты, оставив женщин гадать, согласен он идти или нет.

Пять минут спустя, укутанный в толстое пальто, с длинным шарфом, несколько раз обернутым вокруг шеи, и в касторовой шляпе с высокой тульей, нахлобученной по самые уши, явился Морком, потрясая внушительным медным ключом. «Хоть в Арктику отправляйся», – подумала Корнелия, еле сдерживая смех.

– Идемте. – Он двинулся к выходу, но на полпути остановился. – Околеете на таком холоде в своих хлипких платьишках. Ох, не знаю, куда только мир катится…

– Подождите минутку, Морком, – устремляясь к лестнице, бросила ему Ливия, у ног которой крутились собаки. – Я сбегаю, принесу шали. – Она вслед за собаками пошла наверх и через несколько минут вернулась, неся в охапке шали. – Я заперла собак в спальне, – сказала она. – Чтобы не путались под ногами.

Шмыгнув носом, Морком приоткрыл дверь и с опаской выглянул наружу, точно ожидал увидеть за порогом подстерегающее его чудовище. Заключив, что на горизонте все спокойно, он шагнул за дверь.

Женщины вслед за ним обогнули сквер и прошли по узенькой улочке вдоль дома под номером шестнадцать в дальнем конце площади. Улочка привела во двор, по периметру которого тянулись конюшни и каретные сараи. Последние в своем большинстве выглядели ухоженно, радовали глаз свежей краской и чисто выметенными перед ними площадками. За исключением одного в дальнем конце. Дверные створки сарая провисли на петлях, краска почти вся облупилась.