Ливия что-то невнятно проговорила, нервно переводя взгляд с виконта на Корнелию, между которыми атмосфера, казалось, просто трещала от электрических разрядов.

Гарри поклонился еще раз и неспешно направился к выходу. В дверях он обернулся и еще раз посмотрел на Корнелию.

– Признайтесь, леди Дагенем, это в вашем обыкновении прикидываться судомойкой? – поинтересовался он с едва уловимой вопросительной интонацией в голосе.

Корнелия пожала плечами. Ей было смешно, смех так и рвался наружу. Она поняла: виконт Бонем не собирался уходить, не уравняв счет.

– Я только спросил, – продолжил он тем же тихим, спокойным тоном, – ибо опасаюсь, как бы подобная эксцентричность не сделала вас жертвой чьей-либо грубости. Это было бы очень прискорбно. – Он улыбнулся и, слегка кивнув вместо поклона, вышел в дождь.

Как только дверь за ним захлопнулась, в холле воцарилось молчание.

– О Боже! – пробормотал Мастерз, нарушая тишину. – Его сиятельство не сообщил мне, что желает нанести вам визит, миледи. – Теребя в пухлых руках перчатки, он обратил тревожный взгляд на Ливию. – Простите меня, мэм.

– Вам не за что просить прощения, мистер Мастерз, – поспешила заверить его Ливия.

– Право, лорду Бонему следовало поставить вас в известность о своих намерениях. Это он должен приносить вам свои извинения, – спокойно сказала Корнелия.

– Что вы! Что вы! Нет… нет, нет и еще раз нет! – с жаром воскликнул адвокат, взмахнув рукой, и его бумаги рассыпались по полу. Мастерз неуклюже наклонился, чтобы подобрать их, сопровождая свои действия сокрушенным бормотанием: – Лорд Бонем волен поступать как сочтет нужным. Джентльмен с таким положением, вы понимаете… Бонемы – это семейство с большими связями…

– Что вы говорите! – мягко произнесла Ливия, нагибаясь, чтобы помочь ему собрать документы.

– Благодарю, вы очень любезны, леди Ливия… благодарю вас, – с запинкой сказал адвокат. Он выпрямился и, прижав к груди вновь обретенные бумаги, стал пятиться к двери, кланяясь через каждые несколько шагов. – Прошу меня простить, ваш всепокорнейший слуга, сударыни. Мне нужно идти… Я пришлю вам документы, леди Ливия. – Несколько мучительных мгновений он боролся с дверью, а отворив ее, не переставая бормотать извинения, тут же растворился в дождливом мраке улицы.

По лестнице, слегка касаясь перил, слетела Аурелия.

– До чего неловко все вышло, – сказала она. – Я стояла на лестнице и все слышала. Бедный мистер Мастерз ни в чем не виноват, а всю вину взял на себя… Ну, что скажешь, Нелл? – Она выжидающе посмотрела на золовку.

У Корнелии из груди вырвался легкий вздох.

– Я не собиралась играть спектакль дальше, но он, едва вошел в гостиную, тотчас разозлил меня. – Она пожала плечами, затрудняясь объяснить ту странную волну, которая унесла ее за первоначально намеченные ею пределы. – В нем было что-то до того… – Она нахмурилась. – Не знаю, как сказать… что-то вызывающее, что ли. И я разгорячилась, почувствовала азарт борьбы, как будто не могла допустить, чтобы он одержал в этом поединке надо мной победу.

Она покачала головой:

– Смешно, право! Просто он заносчивый и самодовольный представитель мужского рода. Еще лет двадцать – и из него выйдет второй Маркби… а то и похуже.

– Ну, тогда так ему и надо! – заявила Ливия. – Мне он вовсе не понравился: глаза слишком холодные, губы слишком тонкие. Если он еще раз явится, я к нему не выйду. – Разделавшись таким образом с наглым виконтом, она, понизив голос, заговорщицки прошептала: – У меня потрясающие известия. Ни за что не догадаетесь.

Подруги разом повернули к ней головы.

– Какие же? – в один голос спросили они.

– Давайте пройдем в гостиную. – Ливия вприпрыжку побежала вперед и, как только они очутились в комнате, закрыла дверь и, прижавшись к ней спиной, подняла на подруг горящие глаза. – Кажется, тетя София была не такой уж чудачкой-затворницей, как мы думали. Отписывая мне этот дом, она держала в голове особый план.

Ливия умолкла в ожидании реакции, но подруги лишь молча вопросительно смотрели на нее, и она продолжила:

– Она оставила деньги на то, чтобы привести дом хотя бы в относительный порядок, но это в том случае, если я решу его не продавать. Однако открыть мне этот пункт завещания, покуда я не определилась, Мастерзу было строго запрещено. Если б я продала дом, то не получила бы ничего, кроме выручки с продажи, а о второй части завещания так никогда бы и не узнала. Но раз я положила оставить дом себе, то вступают в силу особые распоряжения. Разве это не изумительно? – Ливия вопросительно смотрела на подруг, переводя взгляд с одной на другую.

– Довольно эксцентричное решение, надо сказать. – Корнелия сдвинула брови. – Если ты случайно приняла то решение, которого она от тебя ждала, то тебе повезло. Если бы нет… – Она выразительно пожала плечами.

– Но Лив, к счастью, сделала правильный выбор, – заметила Аурелия.

– Именно! – с жаром продолжила Ливия с горящими глазами. – И единственное условие, поставленное в завещании, заключается в том, чтобы Морком и близнецы оставались здесь столько, сколько сами пожелают. На их содержание выделены деньги и предусмотрены небольшие пенсии, если они вдруг пожелают закончить службу. – Ливия хлопнула ладонями по юбке. – Ну разве это не здорово? Я получила настоящее наследство!

– Это чудесно, Лив! – Корнелия обняла ее. – Не сочти мой интерес за бесцеремонность, но сколько отпущено на ремонт и все прочее?

– Около пяти тысяч гиней. – Лив повернулась к Аурелии, которая тут же с радостью ее обняла. – Этого хватит, чтобы взять мальчика-коридорного и ливрейного лакея в помощь Моркому и еще, быть может, девушку на кухню…

– Вот это было бы действительно здорово, – перебила ее Корнелия с язвительной улыбкой. – По крайней мере мне не придется становиться жертвой чьей-либо грубости. Для лорда Бонема это, несомненно, станет утешением.

– Неужели ты приняла его замечание так близко к сердцу? – удивилась Ливия.

– Ну разумеется, нет. Я просто шучу, – ответила Корнелия. – Продолжай, Лив. Что еще ты надумала?

– Ах да! – Ливия с радостью возвратилась к начатой теме. – Денег довольно, чтобы сменить портьеры, обзавестись новой мебелью, кое-где обновить краску и бог знает что еще сделать, – словом, все, чтобы здесь можно было жить.

Она закружилась, и ее узорчатые муслиновые юбки всколыхнулись, приоткрыв щиколотки.

– А посему, дамы, раз мы теперь сможем принимать у себя, то сможем и предстать в обществе во всей своей красе в новых туалетах.

– И ты, душа моя, сможешь найти себе мужа, – сказала Корнелия, обмениваясь улыбкой с Аурелией: обе понимали, что пяти тысяч, как бы внушительно ни звучала эта сумма, вовсе не достаточно, чтобы осуществить все задуманное Ливией, но омрачать ее радость не собирались. Доставшейся ей суммы хватит, чтобы привести в божеский вид холл да нанять дополнительную прислугу, что сделает жизнь здесь куда более комфортной, пусть даже состояние личных покоев улучшить не удастся. А уж если наследство поможет Ливии найти себе подходящего жениха, то главную цель их путешествия можно считать достигнутой.

Ливия внезапно остановилась, перестав кружиться.

– Но без вас я найти жениха не смогу, – напомнила она. – Мне в отличие от вас, уже побывавших замужем дам, без компаньонки никак нельзя.

– В нашем распоряжении месяц, – сказала Аурелия.

– Да, но на поиски мужа может уйти гораздо больше времени, – резонно заметила Ливия. – Независимо от того, с каким усердием я примусь за дело. Мы теперь при деньгах, не забывайте. Их достаточно, чтобы прожить по меньшей мере шесть месяцев. И потом, вам выплачивается содержание. Ведь попечители вам не могут отказать в нем, по закону они не вправе это сделать… не так ли?

– Без причины не вправе, – задумчиво проговорила Корнелия. – И пока у них не будет повода, они ничего против нас не предпримут. У нас довольно денег, чтобы дотянуть, пусть даже соблюдая умеренность, до следующего дня выплат? – Она вопросительно взглянула на Аурелию, которая согласно кивнула.