– Если быть откровенной… – Корнелия приняла бокал, – то нет. – Она сделала большой глоток и с досадой произнесла: – Ох, как же все это некстати!

– Отчего же?

– Мне сейчас не до флирта. – Корнелия снова отпила из своего бокала. – Это Лив ищет себе жениха, а не я. И раз репутация в этом городе имеет такую важность, то вряд ли любовная связь может считаться разумным поступком.

– Это можно решить, – сказал Гарри. – Что и делается ежечасно, ежедневно и еженощно на пяти квадратных милях нашего города, принадлежащих аристократии.

Корнелия вскинула брови.

– Вы предлагаете мне сделку, сэр? Я польщена, поверьте, но боюсь, что слишком дорого вам буду обходиться, да и хлопот со мной не оберетесь. – Она задумчиво, словно прикидывая в уме, постучала указательным пальцем по губам. – Мне как минимум понадобятся дом, экипаж, ложа в опере…

– Довольно, Нелл! – оборвал ее Гарри. – Мне не до шуток. – Он подошел к ней, щуря свои зеленые глаза. – Сейчас мы оставим эту тему, но прошу вас подумать. – Он прижал палец к ее губам. – Ведь мы с вами не дети, не вчера родились на свет. Нет ровно никакой причины, чтобы два человека, которых тянет друг к другу, отказывали себе в таком маленьком удовольствии, о котором необязательно оповещать весь свет. Как я уже сказал, это дело обычное.

Корнелия не знала, как ей отвечать на это. Никогда прежде ей не делали подобных непристойных предложений, и тем не менее она вопреки увещеваниям своего внутреннего голоса находила это предложение весьма привлекательным и лестным.

Но вот перед ней возник образ графа Маркби. И от ее экзальтации не осталось и следа. Когда она заговорила, на ее лицо вновь опустилась невидимая маска.

– Мое положение несколько отличается от положения большинства, сэр, – произнесла она бесцветным голосом и наклонилась за ботинком. – Мне пора возвращаться на Кавендиш-сквер. – Она красноречивым жестом подняла ботинок.

Одаренный от природы особенной чуткостью, Гарри знал, когда следует отступить. Он не понял, что стерло последние следы страсти с лица Корнелии, но безошибочно почувствовал, что сейчас ее не надо тревожить, и, почтительно наклонив голову, позвонил в колокольчик. Гектор явился почти мгновенно.

– Пошли на конюшни за двуколкой, Гектор. Я отвезу леди Дагенем домой.

– Слушаю, милорд, будет сделано, – важно ответил Гектор. – Эрик временно приладил каблук к ботинку ее светлости. – Я немедленно его принесу. Он повернулся к двери и уже положил руку на ручку, но задержался, чтобы спросить: – Собак прикажете устроить в экипаже, миледи?

– Сделайте одолжение, Гектор, – попросила Корнелия. – Предпочтительно под сиденьем.

Едва заметный изгиб губ выдал Гектора.

– Попытаюсь устроить их так, чтобы они вам не досаждали, мэм.

– Вряд ли это возможно, Гектор, – вздохнула Корнелия.

– Возможно, миледи. – Он бесшумно удалился из комнаты.

Корнелия присела, чтобы обуться. Она не ждала помощи, но и не удивилась, когда Гарри опустился перед ней на колени и, взяв у нее из рук ботинок, стал с поразительным проворством натягивать ей на щиколотку мягкую кожу, застегивать крошечные пуговички и завязывать шнурки. Такие ловкие руки у мужчин большая редкость. Ими могут похвастаться разве что ювелиры или граверы. Корнелия догадывалась, что у виконта Бонема легкая рука и острый глаз, что ему покорится любая лошадь и что любое оружие – хоть шпага, хоть охотничий пистолет – будет ему не в новинку, но теперь его длинные тонкие пальцы управлялись с петельками и пуговицами ее ботинок со сноровкой и деликатностью настоящего артиста.

– Вот и все. – Он поднялся с колен на корточки, не выпуская ее ноги и поглаживая острую косточку на щиколотке. – Теперь все, что нам нужно, – это другой ботинок… А-а, Гектор, ты как раз вовремя! – Он взял ботинок, который подал ему дворецкий.

Безразличная к тому, что подумает слуга, Корнелия предоставила чуткой заботе виконта и другую ногу, а после решительно встала и опробовала починенный каблук на прочность.

– Я вам очень благодарна, Гектор. Так я уже смогу добраться до дома.

– Экипаж подан, милорд, – доложил Гектор, затем отворил дверь в холл и величественной поступью двинулся к выходу. – Собаки устроены.

– Вы очень добры. – Корнелия тепло улыбнулась ему на прощание и стала спускаться по лестнице, ощущая, как шатается починенный каблук. У тротуара ждала двуколка с парой великолепных лошадей серой масти. Грум крепко держал вожжи. Тристан и Изольда были привязаны к месту кучера.

Гарри помог Корнелии забраться в экипаж, и она, заслышав приветственное тявканье, прикрыла глаза.

– Надеюсь, они не будут лаять всю дорогу до Кавендиш-сквер, – заметил Гарри, занимая место. – Лошади могут испугаться.

– Я их успокою. – Корнелия подняла собак и удобно устроила их у себя на коленях, каждую придерживая рукой. Те успокоились и теперь смотрели из-под густых челок на улицу с явным ощущением собственного превосходства.

Гарри остановился у дома на Кавендиш-сквер, с любопытством оглядывая открытую дверь, выстроившиеся в ряд вдоль тротуара перед особняком груженые подводы, рабочих, снующих туда-сюда с лестницами, ведрами с краской и разными деревяшками.

– Да у вас кипит работа, – заметил он.

– Еще как! – кивнула Корнелия, нагибаясь, чтобы отвязать собак. – Через несколько дней все должно быть закончено.

– Ремонт такого дома – дело нешуточное, – сказал Гарри, передавая вожжи Эрику, который спрыгнул на землю и теперь держал лошадей под уздцы.

Корнелия не сказала, что в порядок будет приведена лишь самая крошечная часть особняка и что этот ремонт носит самый поверхностный характер. Она лишь кивнула.

– Дом красивый, жаль, что такой запущенный, – ответила она.

– Весьма, – односложно отозвался Гарри. Он спрыгнул вниз и протянул ей руку: – Передайте мне собак.

– Возьмите Изольду. Если Тристан будет первый, она бросится за ним. – Корнелия передала ему самку, а затем и ее друга. Гарри поставил собак на землю. Одной рукой удерживая их за поводки, другую он протянул Корнелии, чтобы помочь выйти из экипажа.

Корнелия уж хотела было пренебречь протянутой ей рукой помощи, но, к счастью, передумала, ибо, как только она ступила каблуком на мостовую, он тут же подломился и она повисла на руке Гарри.

– Пожалуй, я провожу вас внутрь. – Гарри крепко взял ее под локоть. – Эрик, поводи лошадей минут десять.

– Не стоит беспокоиться, лорд Бонем. – Корнелия положила руку на перила. – Последние несколько шагов до дома я в состоянии пройти сама, хоть в ботинке, хоть без него.

– Но я настаиваю, леди Дагенем, – с формальной учтивостью возразил он.

Корнелия представила себе хаос внутри – окна без штор, удушающий запах краски, бадьи с грязной водой и армию уборщиков со швабрами.

– Я не могу оказать вам сколько-нибудь гостеприимного приема, – решила она сказать все как есть.

– А я на него и не рассчитываю, – весело отозвался Гарри. – Но признаюсь, мне любопытно взглянуть на ваши успехи.

Он отпустил рвущихся с поводков собак, которые едва не задыхались в своих ошейниках, и те со звонким лаем бросились в открытые двери дома.

– Так-то оно лучше. Даром что маленькие, а о своих желаниях сообщить умеют. А теперь позвольте. – Он обхватил Корнелию рукой за талию и почти внес ее вверх по лестнице в холл.

Ноги Корнелии, которая вовсе не была субтильной, едва касались ступеней, притом что виконт Бонем при своем высоком росте выглядел скорее худощавым и гибким, чем мускулистым. Корнелия почувствовала твердь под ногами лишь на паркете в холле и обнаружила, что слегка задыхается, хотя ей, чтобы подняться, вовсе не потребовалось усилий.

– Какая изысканная любезность, милорд, – пробормотала она.

– А чего еще вы ожидали, мэм?

– От мужчины, делающего едва знакомой женщине непристойные предложения, – чего угодно! – ответила она.

Гарри не успел ответить, ибо на изогнутой лестнице появилась леди Фарнем.

– Нелл, это ты? О! Лорд Бонем! Какой сюрприз! – Аурелия, опомнившись, с улыбкой спустилась вниз, протягивая ему руку. – Боюсь, наш дом еще не готов для приема гостей. Вы столкнулись с леди Дагенем на улице?