При виде Стаса сказал:

— Извините, уважаемый, после девяти выходить с территории не рекомендуется.

— Почему?

Сторож прищурился от синеватого дыма. Уличный фонарь освещал его хитровато-простодушное лицо сбоку — не понять выражения.

— Вы же гость города? — спросил он мягким хрипловатым голосом. — Впервые у нас в Чаринске?

— Да, — не стал юлить Стас.

Мужик втянул в себя сизый дым, а выдохнул белый, очищенный. Щелчком отправил окурок в урну и, вздохнув, проговорил:

— Так у нас заведено, не взыщите…

— Комендантский час? — брякнул Стас и спохватился: не сказал ли лишнего.

Он подошел к воротам, выглянул на улицу, освещенную фонарями и совершенно пустынную. Ни машин, ни людей.

Ни представителей власти, коих народ ласково прозвал «мусорами».

— Ну что вы, — не обиделся сторож, становясь рядом и подбоченившись. — Просто такая старинная традиция.

— Все традиции имеют объяснение.

Сторож пожал плечами.

— Люди — существа дневные. Иначе видели бы в темноте, как кошки. Вот вам и объяснение.

Непонятно, говорил ли он серьезно или насмешничал. Стас решил больше не продолжать разговор — повернулся и зашагал в обратном направлении. По пути, зайдя в густую тень аллеи, обернулся. Сторож по-прежнему стоял лицом к освещенной улице у запертых ворот и быстро-шустро кланялся, как-то необычно сложив перед собой ладони. Будто молился, только как-то чудно́.

«Ничего не понимаю, — подумал Стас, идя дальше, — странный город и странные жители. И традиции у них странные… Но это все неважно. Важно понять, зачем меня сюда отправили Изгои! Чтобы я что-то понял? Но что? А если я тупо просижу всю неделю здесь, ни во что не вмешиваясь и никуда не суя нос? Обучение в таком случае состоится или я завалю неведомый экзамен?»

Позади в темноте зашуршало — будто кто-то легкий пробежал от дерева к дереву.

Стас обернулся и некоторое время всматривался в полумрак. Аллеи освещались тусклыми шарами на коротких столбиках, толку от них было маловато. Вдали мелькнула тень — кажется, собака.

Переведя дух, Стас продолжил путь и без приключений вошел в домик с выделенным для него номером.

За стойкой ресепшена (или как это тут называется?) сидела незнакомая девушка с закрытыми глазами и выставленными перед собой ладонями, как у сторожа. Стас различил, что пальцы переплетены причудливым образом. Губы шевелились, девушка что-то шептала. Может быть, молитву.

Услышав шаги, девушка открыла глаза, опустила руки на столешницу и как ни в чем не бывало улыбнулась Стасу.

— Добрый вечер! Простите, но в ночное время выходить за территорию «Веселой дубравы» не рекомендуется.

Стас зыркнул вокруг. В холле людей больше не было. Но ощущение следящего за ним взгляда никуда не делось. Это нервировало.

— Добрый, — отозвался он, стараясь говорить дружелюбно и расслабленно. — А по территории — тоже не рекомендуется?

— По территории гулять можно в любое время, — снова одарила его ослепительной улыбкой девушка у стойки. — Только… зачем гулять ночью, если можно гулять днем?

Стас кивнул. Не поспоришь.

Народ здесь немного зомбированный, с такими лучше не пререкаться.

Он поспешил в номер, где нашел на дне рюкзака молоток. Пристальный невидимый взор не отпускал ни на мгновение, и Стас приготовился к неприятностям.

Пальцы наткнулись на ганлин с подключенным к нему амулетом, и Стас замер. Что, если вооружиться еще и древним артефактом?

Представилось, как он вызывает злых духов в центре Чаринска. Да, зрелище будет еще то…

Он посидел в темной комнате, прислушиваясь к звукам, но было очень тихо. Спустя минут пять улегся в постель не раздеваясь, с молотком возле правой руки. Холодный металл бойка касался кожи и не давал расслабиться.

Так он лежал некоторое время — как вдруг в окно тихонько постучали.

Стас подлетел до потолка вместе с молотком. Согнувшись, подскочил к подоконнику (так, чтобы не подстрелили снаружи: видел в кино, как это делается), осторожно выглянул. За окном на фоне слабо освещенных деревьев маячила темная фигура.

Поняв, видимо, что Стас стремится его разглядеть, неизвестный визитер отошел от окна, и на него упал свет от лампы под крышей здания.

Парень лет двадцати пяти, самой обыкновенной внешности. В легкой рубашке, заправленной в просторные штаны чаринского дизайна. Обе руки на виду, пустые.

Сжимая молоток за спиной, Стас левой рукой приоткрыл створку окна и шепотом спросил:

— Чего надо?

— Поговорить! — тотчас ответил парень, тоже шепотом. — Вы в опасности!

Глава 42

Чаринск-8

— Не понял? — сказал Стас. — Ты кто?

— Я — Иннокентий, студент Чаринского химического института.

Стас мигнул, на долю секунды отбросив Завесу. Иннокентий не изменился.

— И чего же тебе от меня надо, студент?

— Предупредить!

— Что за опасность мне грозит?

Иннокентий отчаянно мотнул головой вправо-влево.

— Если сторож меня спалит, выгонит! Впустите!

Стас поудобнее перехватил короткую рукоять молотка и усмехнулся.

— А ты точно не вампир? Такого, говорят, впустишь — не рад будешь…

У студента округлились глаза. В суть прикола он, ясное дело, не въехал.

— Залезай, — решился Стас. — Только без резких движений.

И отошел вглубь комнаты.

Иннокентий неловко забрался в помещение через открытое окно. Когда повернулся к Стасу спиной, тот убедился, что в задних карманах у ночного гостя ничего не торчит.

Зато за ремнем штанов сзади выглядывала тонкая книжица в мягкой обложке. На оружие не слишком похоже…

— Садись сюда, — велел Стас, тыкнув в сторону продавленного кресла молотком. При виде Мьёльнира студент поежился и подчинился.

Стас закрыл занавески и включил неяркий торшер. Сел на край кровати напротив Иннокентия, готовый в любой момент атаковать или убегать.

Пристальный невидимый взгляд вроде бы перестал буравить затылок. Что же выходит — это Иннокентий за ним следил? Или следит кто-то другой, но прямо сейчас отвлекся на другие дела?

— Итак, Кеша, о какой опасности речь? Говори кратко, быстро и по существу.

Кеша шевельнул желваками. При свете торшера Стас разглядел его внешность. Худой, костлявый, с блеклыми круглыми глазами и маленьким ртом, он производил двоякое впечатление: с одной стороны обычный голодный студент, а с другой есть в нем что-то неприятное и желчное.

— Не знаю, — буркнул он. — Подробности неизвестны. Но вам грозит опасность! Разве вы не заметили? Это проклятое место! Здесь все ненормальные! Блаженные не в тему!

Стас поджал губы.

— А может, это ты ненормальный?

Кеша усмехнулся.

— Я вас понимаю. Патология, распространенная на все сообщество, становится нормой. Но люди не могут быть все позитивными — это факт. Я читал в книге!

Он выдернул книжицу из заднего кармана и протянул Стасу. Тот взял ее и, не теряя бдительности, глянул на обложку.

«Иерархическая психология и проблемы агрессии как способа выживания в примитивных сообществах», автор Г. С. Кременицкий.

Эту книгу Стас видел впервые в жизни. Впрочем, никогда особо не интересовался психологией и тем более книгами с такими занудными названиями.

— А еще я читал «Преступление и наказание», — похвастался Кеша. — Там человек убил другого человека, чтобы проверить силу воли. Достоин ли он, имеет ли право. Или тварь дрожащая.

— Ну и что выяснил? — улыбнулся Стас.

— Что тварь дрожащая, — нетерпеливо отмахнулся Кеша. — Неважно. Главное, это то, что людям свойственны агрессия и насилие.

Стас вернул книжку, не раскрывая. Посмотрел на студента исподлобья.

— Для тебя это открытие?

Выводы напрашивались сами: Кеша — обычный шизофреник. Каким-то образом сбежал от санитаров и вешает теперь психопатическую лапшу на уши гостя города. Кое-что в его словах не без резона, но все эти финты с книжками и упоминание «Преступления и наказания»…