– Да, – ответила Уинифред, и ее лицо вспыхнуло решимостью, – но если он так сделает, то пройдет как раз перед Дудкой, который будет в это время говорить.
Саймон в раздражении посмотрел на Чарльза, который с энтузиазмом оспаривал герардовское видение роли Дудки, не обращая внимания на женщину, за которой, как ожидалось, он должен был ухаживать.
– О Господи, вы не могли бы чуть потише? – громко воззвал Саймон, подойдя к сообщникам. – Шум такой, как будто здесь происходит публичная казнь.
Маркус поднялся поприветствовать Саймона, нисколько не раскаиваясь.
– Простите, старина. Мы тут размышляем, вы же знаете.
– Не лучше ли будет вам поразмышлять в одиночестве? – огрызнулся Саймон. – Разве вам не надо учить свою роль? – Он глубоко вздохнул, взял себя в руки и повернулся к Уинифред: – Может быть, вы сейчас распустите труппу, чтобы мы могли подготовиться к ленчу? А потом, как мне кажется, вам стоит отрепетировать сцену Титании и Основы.
– Замечательная идея, милорд! – ответила Уинифред. – Это сцена имеет первостепенное значение для сюжета… О Боже! – вскрикнула она, подняв руку. – Я не могу. – Ее улыбка осталась неизменной. – Я обещала Джейн поехать сегодня кататься верхом с лордом Стедфордом. Она сказала, что милорд выразил желание посмотреть окрестности.
«Так, и что же еще задумала эта несносная девчонка», – раздраженно подумал Саймон.
– Какая превосходная идея, – сказал он, – но я боюсь, что это невозможно. Если вы помните, – твердо продолжал он, едва Уинифред с ослиным упрямством попыталась раскрыть рот, – вы якобы больны и находитесь в постели с гнойной ангиной. Мы не можем позволить, чтобы вы скакали по окрестностям, олицетворяя собой само здоровье.
– Что там насчет здоровья Уинифред? – Саймон повернулся, услышав голос Джейн. Она стояла в дверях гостиной, и ее лицо выражало недоумение.
Саймон с некоторым удовольствием повторил, и с неменьшим удовольствием заметил, как ее тонкое личико нахмурилось.
– Глупости, – резко сказала она, – к нам никто не собирается…
– Нельзя отрицать такой возможности, – перебил ее Саймон. – Позвольте вам напомнить, – продолжил он, когда глаза Джейн рассержено сверкнули, – что подобные меры стали необходимы исключительно благодаря вашей двуличности.
Рот Джейн закрылся, и Маркус, которому Уинифред рассказала о неудавшемся маскараде Джейн, фыркнул. Остальные же из присутствующих, пребывавшие в неведении о событиях, предшествовавших этому выяснению отношений, потребовали прояснить ситуацию.
– Как! – воскликнул Герард, выслушав объяснения несколько сконфуженной Джейн. – И у тебя хватило наглости отчитывать меня за мои маленькие проделки в Оксфорде?
– Это были не проделки, – холодно возразила Джейн. – А с нашей стороны это была просто маленькая хитрость, притом необходимая.
– Конечно, – вмешался Гарри. Под взглядом Саймона он покраснел, но продолжал говорить: – Не могла же она оставить мисс Тимбуртон в трудную минуту, верно?
– Господи, конечно, нет, – сказал Чарльз, одобрительно кивая. – Хотя, должен заметить, мисс Бург, я не могу представить вас иначе как той обаятельной особой, которой вы являетесь.
Саймон перевел взгляд на друга, но тот не обратил на это внимания. Вместо этого он пододвинулся к Джейн и, нагнувшись, стал рассматривать ее ресницы.
– Они великолепно отрастают.
Джейн торопливо отступила.
– Ну, хорошо, – начала она. – Раз уж прогулка по окрестностям отменяется, Уинифред, почему бы тебе не показать сегодня лорду Стедфорду римские развалины?
– Римские развалины? – безучастно спросил Маркус.
– Да, да, – ответила Джейн. – Их обнаружили около десяти лет назад здесь, в имении, сразу за рощей.
– Бедняжки, – вставила Уинифред. – Да кто захочет плестись по полуденной жаре, просто чтобы поглядеть на несколько старых камней?
– Чепуха, – возразила Джейн, отступая, но не сдаваясь. – Развалины весьма обширны. Мы решили, что это, должно быть, была вилла. Я уверена, лорду Стедфорду они бесспорно понравятся.
Не успел Маркус ответить, как Саймон, мысленно пожелав мисс Бург оказаться в нижнем круге ада, заговорил вновь:
– Тогда почему бы нам не устроить из этого пикник? Мы возьмем с собой прохладительные напитки, леди, если желают, могут порисовать.
– Великолепно, – подхватила Уинифред, мило улыбнувшись. – Мы можем взять фаэтон лорда Уи и еще двуколку Гарри, а остальные джентльмены могут сопровождать нас верхом.
Предложение всем пришлось по вкусу, и Уинифред стала давать Герарду и Гарри указания, как расставлять стулья и столики, которые должны были изображать скалы, на фоне которых разыгрывается сцена между Основой и Титанией.
Джейн открыла рот, чтобы еще что-то добавить, но Саймон отвел ее в сторону.
– Мне показалось, – прошипел он, – будто вы говорили, что хотите выдать Уинифред замуж.
– Да, хочу. И, пожалуйста, прекратите удерживать меня подобным образом. Вы мне синяк оставите. О чем вы говорите? – продолжила она, когда Саймон отпустил ее, пробормотав извинения, но только для того, чтобы ухватить вновь, вывести из Малиновой гостиной и втащить в свой кабинет, на несколько дверей дальше по коридору. Там он усадил Джейн в кожаное кресло и встал, нависнув над ней.
– Почему вы постоянно навязываете Уинифред общество Марка, в то время, как я стараюсь заинтересовать ее Чарльзом?
– Чарльзом? – с некоторым удивлением спросила Джейн. – Вы имеете в виду графа?
– Нет! – зарычал Саймон. – Чарльза Первого, короля Англии! Графа, конечно.
Джейн, порозовев, посмотрела на него с тревогой. Ее единственная беседа с Чарльзом состоялась предыдущим вечером, когда она на несколько минут раньше остальных спустилась в Золотую гостиную, чтобы встретиться с семьей и гостями за обедом. В комнате был только граф, и он ответил на ее учтивое приветствие тем, что стал подбираться к ней, пока не оказался совсем рядом.
– Какая удача, – сказал он, бросая на нее плотоядные взгляды, – что нам выпала эта маленькая возможность познакомиться получше.
Джейн отступала, он следовал за ней, шаг за шагом.
– На самом деле, я не думаю… – возмущенно сказала Джейн, но граф продолжал, как будто она ничего не произнесла.
– Я действительно очень хочу играть с вами в спектакле мисс Тимбуртон.
– Но у нас есть только одна общая сцена, и то очень короткая, – выпалила она, – поэтому время, проведенное вместе, не будет иметь никакого значения.
Она почувствовала, что смогла выразить голосом свое нежелание близкого знакомства, но, к ее неприятному удивлению, мужчина придвинулся еще ближе, накручивая один из ее локонов на палец. Снова отступив назад, Джейн почувствовала, что прижата спиной к диванному столику.
Она отдернула голову от его навязчивых пальцев, и Чарльз достал лорнет, и стал разглядывать ее с оскорбительной фамильярностью.
– А еще, – его дыхание на ее щеке было горячим, и Джейн показалось, что она сейчас задохнется от запаха бренди и непреодолимого запаха одеколона, щедро разбрызганного по его телу. – А еще я очень хотел увидеть ваше… э-э… выступление. Редко когда увидишь, чтобы Пэка играл кто-либо, столь щедро наделенный… – тут он позволил своему плотоядному взгляду опуститься на ее грудь, скромно прикрытую муслиновым платьем с высоким воротником, – …талантом.
– Право же, милорд, – с трудом дыша, прошептала Джейн, – вы уже перешли грань приличия. – Она прижала ладони к груди мужчины, готовясь оттолкнуть, но сцена была прервана шумным появлением Герарда и Гарри, которые были поглощены очередной дружеской перебранкой. Чарльз отступил назад, но сперва его рука скользнула по бедру Джейн, похотливо распластавшись по нему. Не успела девушка четко осознать, что происходит, как тот сомкнул пальцы, легко стиснув ей ягодицу, и убрал руку.
Джейн быстро подбежала к Герарду, но, пересекая комнату, поняла, что, сообщив брату о вероломстве графа, она вызовет крайне нежелательную сцену. Герард, по ее предположениям, будет вынужден вызвать графа на дуэль, или ударит его хлыстом, или совершит какой-нибудь другой, не менее губительный поступок. Поэтому, добежав до Герарда, она просто протянула руки, приветствуя брата.
