гиперболизация в искусстве позволяет максимально экспрессивно отражать самые обыкновенные и невзрачные объекты, а яркие – наделять еще большей выразительностью. чтобы создать пронзительный образ, я выделяю конкретную деталь изображаемого и масштабирую ее до предела. легко заметить это на примере работ, посвященных художественному челленджу, где на каждое слово из заготовленного списка приходится свой рисунок.

ЗАЧАРОВАННЫЙ

Мой «Зачарованный» зачарован настолько, что потерял счет времени, да так и замер, завороженный то ли колдовством, то ли звездным небом. а может чем-то еще. тем, что мы наблюдать побоимся, ведь есть риск застыть во времени и сгнить заживо, подобно этому несчастному.

КИСЛЫЙ

«Кислый» суп до такой степени кислый, что лицо едока буквально стекает в миску.

ЗУБЫ

«Зубы» выросли такими большими, что перестали быть частью рта. теперь они вполне самостоятельные, серьезные и страшные. деловые костюмы создают ложное впечатление сдержанности. не будем наивными: когда зубы растут, они чешутся и заставляют что-то грызть. у дамы, случайно попавшейся злодеям под руку, едва ли завидная участь. я отчего-то уверен, что Зубы перетрут ее в кровавый порошок.

ПЕРЕРОСТОК

«Переросток» не просто выше людей: даже деревья ему все равно, что трава.

ШТОРМ

«Шторм» – по своей природе явление стихийное, но я придаю ему колоссальный размах. ветер не только с легкостью сносит электровышки, он вырывает опоры цивилизации как таковой, доказывая в который раз: человек ничтожен перед лицом стихии.

вообще в своем творчестве я стремлюсь к комплексности. зачастую в работах использован не один прием, а несколько. в том числе те, о которых я предпочел умолчать. как в хорроре должно оставаться темное пятно неизвестности, так и в речах творца есть место недосказанности.

разложи я по полочкам без исключения весь свой подход к работе, любопытствующий не будет удовлетворен. аномально широкие поля расписанных схем не дадут исчерпывающего представления. а спускаться в глубокий холодный колодец никто не решится в своем уме. нет, этот колодец сделан по моей форме, моему силуэту, для других он недоступен вовсе. впрочем, такой есть у каждого. необязательно колодец, может, что-то другое. то, что принято обходить стороной, дабы сохранить рассудок в целости. если долго гулять у себя в голове, ты обязательно отыщешь нечто странно влекущее. но стоит помнить, что погружение в запрет может быть непростительным. подобно фильму с невразумительным финалом, я гадко уползаю в неизвестном направлении, оставляя читателя наедине с немым вопросом: «А это тоже была гиперболизация?»

Если посмотреть на первые работы, то можно легко отследить, как менялись мои навыки и техники. Думаю, именно нехватка мастерства и концепция, которой я стремился следовать (минимализм, контрастность и простые цвета), породили уникальные черты и особенности, сформировавшие мой стиль.

Я сознательно сохраняю анонимность, чтобы моя личность не влияла на восприятие картин. Часто биография автора искажает понимание его творчества, и я стараюсь этого избежать. Изначально такие ограничения очень мешали работе, но со временем я нашел баланс, и теперь «фишка» Валуна позволяет внедрять новые элементы творчества, например, маски.

За пять лет я успел создать более двухсот полноценных картин и бесчисленное множество эскизов и скетчей. Такой объем работы не прошел бесследно, и со временем стиль начал меняться: появились пейзажи, а персонажи стали более детализированными. До сих пор не знаю, нравятся ли мне эти изменения: с одной стороны, в картинах появилась глубина и большее количество элементов, но, с другой стороны, времени и сил на такие рисунки также расходуется значительно больше. Пока было решено сохранять оба формата, чередуя сложные и большие полотна с маленькими и минималистичными.

В последнее время я увлекся созданием картин непосредственно на холсте без предварительных скетчей: работаю от пятна и кладу очень крупные мазки. Постепенно абстрактная идея трансформируется в конкретные элементы и детали. Такой подход позволяет творить более спонтанно, приходя к совершенно новым визуальным решениям.

Чтобы избежать выгорания и поддерживать трудоспособность на протяжении многих лет, я превратил рисование в привычку и образ жизни. Теперь я чувствую себя некомфортно, если пропускаю несколько дней, так как появляется ощущение, что в жизни не хватает чего-то важного. Это своего рода зависимость, но с положительным влиянием.

Во-вторых, я стараюсь заниматься только тем, что мне действительно интересно. Часто отказываюсь от заказов, если понимаю, что идея мне не подходит. То же самое и с моими собственными работами: если чувствую, что застреваю на какой-то картине, переключаюсь на другие задачи. Когда мозг отдыхает, я возвращаюсь к процессу со свежими силами и новым видением. Стараюсь не рисовать через силу, потому что в дальнейшем это негативно скажется на психологическом состоянии и трудоспособности.

Самый частый вопрос, который я получаю в соцсетях, – где искать вдохновение? Для меня вдохновения в привычном понимании не существует: успех или неудача зависят от насмотренности и времени, уделяемого творчеству. Если рисовать каждый день, неизбежно появятся интересные визуальные и технические решения.

СКЕТЧ

ВЛЮБЛЕННЫЕ

ПРОСЕКА

Если рассматривать вдохновение с другой стороны, а именно: как рождаются идеи для будущих картин, как я решаю, что именно изобразить, в каких цветах и каким образом, здесь все просто – у меня есть записная книжка, куда я могу записывать все мысли (даже самые безумные), а также папка на рабочем столе с понравившимися картинами. Если я не знаю, что рисовать, всегда могу обратиться к одному из источников.

Мне также помогает создание сюжетов и отсылок к старым работам. Часто я придумываю историю, которая разворачивается на полотне, и пытаюсь реализовать ее новым необычным способом. Во многих картинах можно найти следы других сюжетов, а некоторые являются прямым продолжением прошлых изображений.

В настоящее время основное внимание я уделяю оффлайн-мероприятиям, таким как выставки и маркеты. За последние полтора года я провел три персональные выставки в Москве и Петербурге. Подобные события позволяют познакомить новую аудиторию с моим творчеством и показать картины в том формате, в котором они изначально задумывались. При оцифровке неизбежно теряются некоторые детали, цвет и, прежде всего, рельеф.