Им предстояла довольно долгая дорога, поэтому, как только все отдохнули, они отправились в путь. В пути они рассказали Ан Е и Юн Гунь, с чем им пришлось столкнуться ранее: о том, кто были эти люди, которых они привели в «рай» Юн Гунь, что существует другой альтернативный мир и что миры смешиваются. Юн Гунь не мог скрыть выражение искреннего удивления на своем лице. Он попытался замаскировать это шуткой: «Значит ли это, что есть и второй я?», но это не было шуткой. Слушая это, Ан Е сказал:

– Писания ошибались. Конец света начинается не с рождения Будды, а с его смерти.

Это заставило Хэ Янга снова вспомнить слова Духа Ветров. То, что он убил потомка Малункьяпутта, не является ли это дурным предзнаменованием? С другой стороны, разве он не был плохим человеком?

Ан Е спросил:

– Между тем, как тебе удалось убрать смерч?

«Ох. Ну, почему ты такой?»

– Я истратил всю свою ци, чтобы сделать это, и от давления даже сломался мой меч.

В какой-то степени, это было правдой. Он действительно направил на это все свои силы и теперь остался без оружия.

Бросив на него взгляд, Ан Е издал короткое «мгм», прежде чем добавить:

– Магический смерч был похож на небесную кару. Если это оно – то ты пошел против воли небес. Останавливать не стану. Но не пожалей об этом.

Спустя несколько дней они прибыли в город Буцинь. Окруженный лесом, этот город был достаточно большим, чтобы иметь собственного наместника и большие ворота. Осмотрев их и каждого, охранники пропустили их вперед. Здесь было так людно. Вот, что такое крупный город.

Подойдя к одному из домов, Юн Гунь попросил о личной встрече с наместником. Через некоторое время к ним вышел упитанный мужчина, ниже их на целую голову; его добротное лицо перекликалось с длинными усами, прикрывающие уголки рта. Завидев Юн Гуня, его рот широко раскрылся, добродушно приветствуя гостей.

– Уезжаю через несколько дней – приветствовать вас будет Сяо Нянсы. А пока – добро пожаловать!

Им удалось разместить людей в одном из домов с одним условием – они расследуют важное дело, справиться с которым не могут уже месяцы: исчезновение большей части мужчин в западном направлении. Несколько месяцев назад люди стали бесследно пропадать в тех лесах, и бедные женщины просто не находили себе места.

Наместник продолжал радушно приветствовать гостей, но Ян Си уже это наскучило.

Пропустив слова мимо, Ян Си перевел тему:

– Либо мне показалось, либо в этом городе что-то не так.

– Это возможно, – качнул головой Хэ Янг. – Стоит задержаться и проверить всё вечером.

– Тогда договорились.

– Хорошо, – легко согласился Хэ Янг. – Увидимся позже.

– А ты куда?

Разве они не делали это вместе?

– В бордель. Проветрить голову.

Ян Си: «…»

Это что, какая-то глупая шутка?

Храм Орхидеи встречает мягкой стелящейся тканью и щедро увешанными цветами. Похоже, в этот дом вложили действительно много денег. Лепестки разбросаны даже по полу – чем дальше он шел, тем больше его окутывало сладким цветочным ароматом, от которого слегка кружилась голова. Посередине большого зала располагалась сцена, на которой танцевали девы с прикрепленными к одежде лентами; около сцены и по радиусу всего зала выставлены диванчики, а перед ними – наполовину скрывающие ширмы. Таким образом, каждый мог ее либо отодвинуть, либо укрыться от нещадных глаз.

Свисающие алые ткани с перил второго этажа простирались до пола. Цветы летали даже в воздухе. Слегка приподняв голову, солнечный отблеск света скользнул по его глазам, заставляя сощуриться. Освещаемый отблесками солнца, с виражами за спиной, кто-то стоял на третьем этаже и бросал из корзины лепестки цветов.

Как будто это место было раем, цветочной поляной, пристанищем для уставший путников.

Хэ Янг отыскал один из диванов, придвинул ширму ближе и сел, закинув ногу на ногу. Под мягкую мелодию флейты и гуциня, девушка красиво извивалась на сцене. Помимо нее, в зале проходило еще несколько дам – подобно цветочным обольстительницам, они вились вокруг посетителей, поднося им вино и сладости, либо оставаясь в знак компании – если кто-то был готов продолжать. Через время один из посетителей приземлился на диван рядом с ним:

– Эй, чего ты такой грустный? – мужичок хлопнул его по плечу. – Тебе просто нужно пару милых дамочек, чтобы развеяться.

Хэ Янг посмотрел на него.

– Милые девушки не спасут меня от депрессии и суицидальных наклонностей, – серьезно сказал он. Откинув голову, он взглянул в потолок и жалобно добавил: – Их просто не хватит.

Мужичок, вероятно, посчитал его странным типом и поспешно ушел, ничего не сказав. Одна из тех, кто проходила с подносом, привлекла его внимание; необычайно раскосые глаза, длинные темные волосы – весь ее облик излучал холодную уверенность и стойкость, внешность сильно контрастировала по сравнению с мягкой женственностью остальных. Невольно задержав взгляд, внезапно он обнаружил, что она также уставилась на него в ответ. Сквозь падающие лепестки и ароматный запах, двое смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд.

Хэ Янг: «…»

Девушка: «…»

До этого она собиралась идти к другому посетителю. Но теперь ее направление сменилось – и она двинулась в его сторону. Слабое напряжение прошлось по его телу, и пальцы невольно зацепили диван. Чем ближе она подходила, тем больше распространялся сладко-холодный аромат; остановившись рядом, ее пальцы провели по виску и скуле, устремляясь вниз. Хэ Янг не отводил от нее взгляда. На ее холодном, твердом лице должна была прочерчиваться мягкость, но, стоило этому попытаться, как всякий след тут же соскальзывал.

– Молодой господин хочет вина? – достаточно жестким тоном поинтересовалась она.

– Молодой господин не откажется.

Второй рукой поставив вино на стол, она поднесла пиалу к его рту.

– Пейте же, господин.

Забрав пиалу из ее рук, он одним глотком осушил вино и поставил его на стол. Задержав взгляд на вине, с легкой улыбкой он посмотрел на нее и также мягко поинтересовался:

– Чувствуешь себя спокойно только отравив кого-то?

Девушка: «…»

На холодном лице проступило удивление и сразу же – желание нападать.

– И все же ты выпил.

Ее глаза.

Что-то было в них.

Глубоко чарующее, мягкое, затапливающее, как вода. И сквозь эту воду невозможно увидеть дно. Что там было на самом деле?

Он не знал.

Но ясно видел одно.

Он видел жесткость и холод, твердость и несклоняемость.

Именно это привлекло в ее глазах.

Девушка не спешила отходить. Вместо этого она наклонилась ближе, словно завлекая в свой чарующий шлейф, из которого не было выхода, никакого сопротивления.

Есть только желание.

Жжение проскользнуло в его глазах.

И он заговорил.

Его глубокий голос казался мягким и смиренным, как будто он пытался подчинить агрессивного зверя; на мгновение это даже тронуло ее водное выражение лица, и она слегка удивилась – ведь она не была ни зверем, ни чудовищем, почему он заговорил так мягко?

И он сказал:

– Теперь, когда я отравлен, ты можешь говорить спокойно.

– …

Слова застряли меж ее губ, и она странно взглянула на него.

– Ты знал.

Она сказала это не потому, что сдалась. Его выражение лица выглядело так, будто он пришел сюда отравиться. Пришел умереть.

Он знал, что это случится, даже пока она не приняла решение.

На мгновение его взгляд скользнул к другим девам; музыка стала громче, и ее мягкое давление невесомо усиливалось на слух. Аромат стал тяжелее. Как будто эти вещи звучали интенсивнее, сильнее, мощнее. Он снова посмотрел на нее:

– Что тебя беспокоит?

Как будто это действительно имело значение.

Слушая эти слова от кого угодно, они воспринимались как само собой разумеющееся. Спрашивали об этом ее сестры, спрашивала об этом мадам Юй. Их тон был беспокойный и свободный, они действительно переживали о состоянии друг друга.