Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Я знала, что эти наглые грызуны часто влезали в дома, чтобы поискать еду на кухне. Бронз - очень юркий зверек с ловкими лапками, умеющий залазить в любую труднодоступную щель. Он был чем-то средним между кошкой и крысой. Но если, как мурлыки, он имел милую внешность и был чистоплотным, то как хитрая крыса, был опасным и непредсказуемым существом.

Миссис Праер продолжала вспоминать:

- Я, конечно, его сразу выкинула на улицу, а Маруна отчитала. Как сейчас помню, что он не заплакал, но после этого случая стал тщательнее прятать своих "найденышей". И этим зверем он не ограничился. Как-то он поймал попугая, которого потом его отец, все же, разрешил ему оставить. А когда у Маруна стали проявляться черты гласса, он их старательно скрывал. Лишь Фриса, как только вернулась из очередной поездки, распознала, что с ним. А мы-то с Тонэком думали, что он заболел. Фриса сразу перевела его на домашнее обучение. Так что с 6-го класса он в обычную школу уже не ходил. Родители нанимали ему преподавателей. А позже и для Гаэль. Как пользоваться магией глассов, его научила мать. Она восхищалась его талантом все схватывать на лету. Он и в школе-то был лучшим учеником, но жутким прогульщиком и хулиганом! Все науки давались ему шутя. Он мог бы стать ученым, если бы захотел. До сих пор не могу понять, почему он выбрал столь непрестижную работу - бегать за преступниками!

А я сразу вспомнила, как Марун еще в начале нашего знакомства рассказывал, что профессия дознавателя его "сама выбрала", потому что только в ней он мог использовать магию глассов, хоть и нелегально.

- Помню, что как-то вечером застала его в саду, - продолжала она, - он развел костер и что-то подбрасывал в него. Ему было 16. Смотрю, а это он свои грамоты по физике жжет. Так он выражал протест, чтобы не поступать на физмат в университет. Тогда уже год прошел, после того, как Фриса ушла. И Марун не захотел становиться физиком, как она. Наверное, не мог простить ее. А я думаю, что с ней что-то случилось в ее мире. Не стала бы она бросать детей. Гаэль тогда едва исполнилось 6 лет. Фриса безумно любила детей и Тонэка тоже. Но подростки - максималисты, они не понимают, что такое милосердие, поэтому очень жестоки.

Что ж теперь мне стали ясны мотивы Маруна, почему он пошел учиться на историка. На кого угодно, лишь бы не как мать. А профессию выбрал, глядя на отца, который заполнял его внутреннюю пустоту после потери матери.

- А после исчезновения отца Марун, вообще, ушел в себя. Скрытность стала его второй натурой, - с сожалением констатировала миссис Праер.

- Для его профессии это просто находка, - решила я подсластить пилюлю, но похоже тетушка Полетт не разделяла моего оптимизма.

- Ой, - отмахнулась она, - он и в детстве был хитрец и хулиган, а теперь с возрастом эти качества в нем только утрировались! Если бы ты видела его детскую комнату, поняла, о чем я говорю. В пубертатный период он так здесь зажигал, слухи о его любовных похождениях даже до меня доходили. Но он как-то всегда умудрялся вылезать сухим из воды. Прохвост - одним словом! - восклицала женщина, но тут же смягченно добавила, - но при этом всегда оставался любящим сыном, племянником и братом!

- А можно мне увидеть его комнату? - спросила я, раздираемая любопытством, влезть в святая святых, оказавшую влияние на личность будущего господина дознавателя.

- Пойдем, пока он не вернулся. Наверное, с Гаэль обсуждают тебя! - заговорщически проговорила она, подмигнув мне. И я сразу узнала в этом знакомую манеру Маруна.

Она повела меня по лестнице на второй этаж. И открыла разрисованную граффити (а это, конечно, творчество Маруна-подростка) дверь комнаты, которая оказалась в конце коридора.

Она была простая, светлая с большим письменным столом возле окна, выходящего в сад. Я увидела веревочную лестницу, опущенную из окна через подоконник, привязанную к фигурной металлической спинке кровати. Ее, наверное, не отвязывали специально, как в память о том, кто ее прицепил. А, может быть, Марун сам не разрешал ничего здесь трогать. Во всю противоположную от кровати стену был стеллаж с полками, набитыми различными книгами, большей частью научными. Поверх книг на средней полке была втиснута завязанная шнурками серая папка большого формата. Мне сразу стало интересно, что в ней. Но в присутствии миссис Праер я не осмеливалась здесь хозяйничать. Повернувшись к кровати, я увидела, что прямо на стене был с фотографической точностью нарисован портрет очень красивой женщины. Я узнала художественную манеру Маруна. Он очень был похож на свою маму: эти же огромные глаза, чувственные губы, правильный нос и проницательный взгляд. Портрет был частично заклеен постерами с полуголыми девицами, дипломами и грамотами по разным предметам.

- Я оставлю тебя, дорогая ненадолго, - напомнила о своем присутствии миссис Праер, - пойду готовить праздничный обед.

- Я помогу вам, - спохватилась я.

- Боже мой, девочка, ты еще и готовить умеешь?! Нынче молодые девушки не утруждают себя этим. Все заказывают по ресторанам! Ох, я буду рада, спасибо!

Она вышла, и я, уступив своему любопытству, вытащила серую папку и, развязав ее, застыла от восторга. Это были портреты, нарисованные с натуры, в основном в графике. По ним можно было проследить весь процесс взросления Гаэль. Даже самые первые работы, где сестра Маруна была еще совсем маленькой, были выполнены мастерски и с большой любовью. Марун нарисовал и свою тетю. В молодости она была очень красивой женщиной, и с годами не растеряла былого очарования. Последним в папке лежал мужской портрет. Я сразу поняла, что это Тонэк Бэрс. Гаэль была очень похожа на него, но этот хитрый взгляд с прищуром унаследовал его сын.

Убрав рисунки на место, я стала разглядывать книги на письменном столе. Здесь были и "Физика глассов", и "Трактаты по высшей магической защите", и "Тригонометрия зазеркалья", и "Формулы сплетения сложнейших парадоксов", и куча исписанных тетрадок по этим предметам с высшими оценками. Среди всех этих толстенных научных книг было неуклюже втиснута пачка журналов с весьма фривольными порно-картинками, от которых у меня даже челюсть отвисла.

Но тут я обратила внимание на пачку писем, торчащую из какой-то старинной книги с истрепанным переплетом. Я потихоньку вытащила их и обомлела. Почерк моей матери я узнала сразу. Развернув письмо, быстро пробежала его глазами. Мама выражала удивление от симптомов неизвестной ей болезни и обещала приехать, как только сможет. Чернила стали расплываться от падающих на письмо соленых капель. Слезы текли потоком, и я не могла их удержать. Эти строки мама писала, как раз перед тем, как их всех украли. И тут среди писем я увидела газетные вырезки, в которых было напечатано о пожаре в моей деревне и о гибели людей.

Теперь, когда я воочию увидела переписку Маруна с моей мамой, червяк недоверия к детективу, подтачивающий меня долгое время, снова принялся за работу. Почему Марун не рассказал мне об этом? В глубине души я знала ответ на это вопрос. Он не хотел, чтобы я догадалась, для чего ему нужна. А теперь, когда я влюбилась в него, я бы не отказалась помочь Гаэль, Марун рассчитывал на это. "Он еще в детстве был хитрец..., а теперь с возрастом это качество только утрировалось..." - словно в подтверждение моих мыслей, зазвучали только что услышанные слова. "Прожженный сердцеед не стал бы заводить отношения с деревенскими девчонками..." - эхом отдавалось в голове. Я вспомнила элегантную Фэю и, даже эти постеры со смазливыми девицами, говорили, что я ошиблась, и такой, как Марун не для меня, ведь я - не "столичная штучка".

Но теперь мне нечего было терять. У меня никого не осталось в этой жизни. Если я бескорыстно сделаю добро тому, кому оно жизненно необходимо, так тому и быть. Мама согласилась на это не раздумывая. А я ее дочь!

Я положила обратно письма и вышла из комнаты. Тихо спустилась вниз и нашла кухню. Миссис Праер, что-то резала. Я присоединилась к готовке, и через полчаса мы уже накрывали на стол.

83
{"b":"912725","o":1}