Уже через полчаса они сытые и довольные отвалились от стола и стали подводить итоги сегодняшнего дня.

- Честно говоря, - подметил Гэрис, - я думал, что при аресте историка будут сложности. Но все, даже странно, прошло без всяких сюрпризов.

Марун почесал небритый подбородок и задумчиво изрек:

- И все же там было одно обстоятельство, которое мне показалось весьма прелюбопытным.

Гэрис заинтересованно поглядел на него.

- Когда мы вошли к историку в дом, он ведь напустил на нас какой-то вид "мороки". Это было видно по его позе. Но парадокс, почему-то, не сработал.

- Может он что-то не так сделал? - предположил Рис.

Марун с сомнением повертел головой, не соглашаясь с таким выводом.

- Не думаю. Как и его брат - судья, Стонх Доронович тоже имеет высокий магический уровень.

Слушая их разговор, я все надеялась, что они сами заподозрят историка в неискренности и предложат способ, как вытянуть из него правду об антикваре. Но размышления уводили детективов в другую сторону от сути проблемы. Я понимала, что нужно им как-то намекнуть о том, что я узнала о чувствах Дороновича, когда была в фантомном состоянии. Мне казалось очень важно все выяснить сейчас, пока его не предали суду. И, наплевав на то, что Марун не одобрял использование магии камня, и разозлиться на меня, узнав об этом, я все же решила сообщить парням о том, что знаю.

- Вот не там, где надо, ты проницательный, - произнесла я, возведя глаза к небу.

И парни удивленно уставились на меня. А я уже начала рыть зубами себе могилку, в которую эти детективы меня и закопают, когда узнают о моих "летучих" похождениях.

- Ты бы лучше спросил у историка, что он тебе не рассказал про Доджера. Он ведь явно что-то скрывает!

И тут я поняла, что надо драпать пока не поздно. Потому что Марун с Гэрисом, переглянувшись как-то странно, разом поднялись со своих мест. И хором закричали:

- Стой!

- Лара!

Но я уже была в спальне и закрыла за собой дверь, успев ее зачаровать в последний момент. Хотя, конечно, это было ненадолго. Дверь с шумом распахнулась, а мне некуда было отступать. Но зато я успела убрать кулон под тунику. Они обступили меня, прижав к стене.

- Что-за фокусы ты опять выкинула?

У меня даже рот открылся от возмущения.

- И это слова благодарности?! Я им, понимаешь, жизнь спасла. Ведь историк для вас парадокс "абсурда" заготовил. А вы еще собирались меня целителям сдать!

Гэрис стоял и лишь головой мотал.

- Как? Как она это проделывает?! - спросил он Маруна.

Тот прищурился, явно что-то подозревая. Глаза его широко распахнулись, видимо он понял, откуда ноги растут.

- Рассказывай! - уже спокойно, но настойчиво потребовал он.

Они молча слушали мои объяснения. Когда я закончила свое повествование, то приготовилась к самому худшему, что они либо отберут камень, либо перестанут держать меня в курсе расследования.

Но, наверное, парни поняли, что в моих действиях не было злого умысла, а одна лишь польза для общего дела. Мои наблюдения за чувствами и эмоциями Дороновича очень заинтересовали Маруна. Они с Гэрисом вернулись на кухню пить чай, который я налила, чтобы окончательно их задобрить. Переведя разговор на антиквара, они не заметили, что я вышла из кухни и села на диван в гостиной. Краем уха слушая их рассуждения относительно того, где он мог прятать мою семью и почему не требует за них выкуп, я с грустью вспомнила родителей и братьев. Тоска по ним, словно ножом, полосонула меня по сердцу. И вдруг я вспомнила о подарке Сэма, с помощью которого можно было найти любого человека где угодно в мире.

Моя сумка стояла в коридоре. Я быстро нашла среди вещей свечу «Потерянных душ». Мое сердце часто забилось в ожидании чуда. Я произнесла парадокс, которым обычно зажигала светильники и плиту.

Маленький язычок пламени «сел» на фитилек. И гостиная Маруна осветилась необычным сиреневым светом. Вдруг я услышала шепот множества голосов. В комнату тут же вбежали парни, возмущаясь, что я еще учудила. И застыли на месте, увидев, как, словно сотканные из воздуха, по комнате перемещались призраки.

- Мама, папа, Кори, Тилс, - позвала я, не зная, как надо искать пропавших людей.

Но никто из моей семьи не появлялся. Тогда я подумала, что делаю что-то не так, раз магия артефакта не срабатывает.

- Я хочу увидеть Трамиру Грихэль, - решила я сменить тактику поиска.

Призраки продолжили кружить по комнате, так же тихо перешептываясь. А мне никто не ответил. Все мои надежды вернуть семью стали рушиться у меня на глазах.

- Души Бэнтона и Трамиры Грихэль, явитесь ко мне! - в отчаянии воскликнула я.

Молчание. Никого.

- Души Коригана и Тилсана, явитесь ко мне! - глотая слезы, пробормотала я. И не получив ответа, закрыла руками лицо, упала на колени и разрыдалась. Все тело мое била дрожь от мысли, что моей семьи нет в живых. Страшное горе накрыло меня, и я больше ничего не хотела: не видеть, не слышать, не дышать.

Сильные руки Маруна подняли меня и понесли в спальню. Он посадил меня к себе на колени и принялся утешать, поглаживая по голове и качая, как маленького ребенка. Я уткнулась лицом ему в грудь, ослепнув от слез.

Со злостью сорвав с шеи кулон с цериальтом, я бросила его на пол. Теперь он был полон. Горе было последним компонентом, которого не хватало в эмоциональном составе "напитка жизни". Вот она плата за лекарство для человека, с которым я даже не была знакома.

За спиной я услышала шаги. Это Гэрис подошел и, подняв с пола артефакт с камнем, положил его в шкатулку, щелкнув крышкой. Космическая энергия метеорита исчезла, но не тяжесть, выматывающая, истощающая. Только теперь ее причиной была дыра в моей груди, как будто у меня в сердце завертелся ключ, открывающий портал в бездну.

- Солари, они живы, - тихо произнес Гэрис, - ведь их души не пришли к тебе.

"Но и живые не пришли тоже", - молча ответила я одним взглядом.

- Мы их найдем, - упрямо повторил друг уже порядком избитую фразу. Но никакие слова не цепляли мое сердце. Надежда умерла вместе с моими близкими.

- Ладно, - пробормотал Рис, не зная, что еще мне сказать, и обратился к другу, - я завтра пойду в Архив, найду адрес Доджера, и еще раз побеседую с историком, - и он хлопнул кулаком о ладонь.

- Спасибо, Рис, - ответил детектив, прижав меня к себе.

Друг вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Еще какое-то время я сидела в объятиях Маруна, но уже не плакала. Ведь я с самого начала подозревала, что моей семьи уже нет в живых, когда антиквар украл другого заложника, но все боялась себе в этом признаться. Теперь пора было посмотреть правде в лицо.

- Ты спи здесь, а я лягу в гостиной, - произнес Марун, выведя меня из ступора.

Он уложил меня в постель и потушил лампу. Уставившись в потолок, я долго лежала в темноте, соображая, почему он ушел, когда у меня такая пустота внутри. Мне сейчас так нужна была его любовь, как спасательный круг для тонущего. Я встала и пошла в гостиную. Марун спал на диване, укрывшись пледом. Я осторожно присела на краешек возле него и нежно поцеловала в закрытые веки. Он улыбнулся во сне. Но его чувственные губы манили меня. Он проснулся от моего легкого прикосновения к ним, поймал мои губы и, настойчиво подразнивая языком, сладострастно проник в мой рот. От этого я слегка застонала.

- Лара... - в его голосе я уловила нотки еле сдерживаемого желания, - я не хотел беспокоить тебя, ведь ты в таком состоянии...

- Я соскучилась по тебе, - перебила я его и обняла.

"Не оставляй меня!" - ныло мое сердце.

- Любимая, я всегда буду с тобой, - словно услышав мои мысли, проговорил он и, подхватив на руки, унес в спальню.

И мы горели в жарких объятиях, жадно наслаждаясь друг другом, пока не достигли высшей точки блаженства и обессиленные уснули.

6 глава. В брызгах волн.