- Как же теперь быть с Дороновичем? - поинтересовался Гэрис, - будем его проверять?
Я, прожевав салат, воскликнула:
- Но как без ордера?
Мы оба посмотрели на Бэрса, ожидая его мнения по этому делу. Он все это время, пока Рис возмущался по поводу бюрократии и семейственности на верхах, ел молча, отстраненно наблюдая за нашим разговором. И словно ждал, когда же мы дойдем до главной проблемы, поэтому сразу оживился.
- Гэрис, мне нужен адрес Стонха Дороновича уже через час. - Это прозвучало, как приказ.
Но, видимо, так было заведено между дознавателями и визуарами, потому что Рис, наскоро допив чай и, поцеловав мне руку (скоро у меня выработается привычка подавать руку для поцелуев, как у дам во времена среднеметеоритного периода), убежал в отдел. Я только успела в след крикнуть:
- Пока!
Оставшись с Маруном наедине, я решила поконкретнее узнать, что он задумал.
- Хочешь сказать, что собрался влезть к историку в дом? - с улыбкой спросила я.
- Не собрался, а собрались, - поправил он меня с серьезным видом, - Ты пойдешь со мной, а то будешь потом обижаться, что тебе ничего не сообщают и никуда не пускают, - и подмигнул мне, мол - «два-один».
Я чуть не подавилась мягкой булочкой.
- Но ведь это незаконно! - воскликнула я, вовремя спохватившись, чтобы не закричать это в полный голос.
- Солари, все мое существование, вообще, незаконно. Люди из разных миров не имеют право иметь детей. Потому что они получаются слишком сильными, так как обладают двойственной магией.
- Как ты и твоя сестра? - в лоб спросила я.
- Что ты об этом знаешь?! - поменяв тон, холодно процедил он.
- Извини, я не хотела тебя обидеть, - я испугалась, что после, только-только установившегося между нами хрупкого мира, Бэрс опять на меня разозлиться. Я схватила его за руку, чтобы успокоить. И мне это удалось почти сразу. Его взгляд тут же изменился, зрачки расширились, пульс участился, голос растерял уверенность.
- Да я не сержусь, Лара, - он сжал мою ладонь и стал пальцами поглаживать ее. Теперь была моя очередь смущаться, но отступать я не собиралась.
- Марун, пожалуйста, расскажи о ней. Фэя говорила, что у нее слабое здоровье.
Я смотрела на него во все глаза, думая, - «либо сейчас, либо никогда».
Он колебался, подбирая слова.
- Все просто, она - чистый гласс.
Я ожидала услышать все, что угодно, но только не такое.
- Но ведь это не болезнь. - робко и растерянно заметила я.
Бэрс чему-то невесело усмехнулся и начал объяснять:
- Энергия космоса - это, своего рода бездонный колодец, из которого все мы черпаем силу. Мы все так устроены. Просто в каждом мире людям доступен только один вид магической силы. Но, что если вокруг такая энергия, которая тебе не подходит?
Марун грустно вздохнул, а я тихо переспросила его:
- А как отсутствие магии вредит Гаэль? В чем это выражается?
Руки Маруна были сильными и нежными одновременно. Я не пыталась вынуть свою ладонь из его «объятий», а он продолжал наощупь изучать ее рельеф.
- Здесь в Логии магия парадоксов. Но Гаэль она не подходит, поэтому ее организм истощается. Тот запас зеркальной магии, который был дан при рождении, израсходовался еще в детстве, а новую взять неоткуда. Она слабеет, как терзаемый жаждой человек. Ей необходима энергия глассов, но она ее не получает. У Гаэль порой нет сил даже ходить.
- А как ты используешь зеркальную магию и в Логии, и в Эгоцентриуме? - поинтересовалась я.
Бэрс сосредоточенно поглядел на меня и продолжил:
- Я с помощью парадоксов научился открывать себе доступ к энергии глассов. А в Эгоцентриуме можно пользоваться любой магией, ведь вдохновение есть в каждом из нас, поэтому можно сказать, что Эгоцентриум простейший из всех миров. Но он и уникален этим. В нем выходец из любого мира может пользоваться присущей ему магией.
- А в других мирах - нет? - переспросила я.
- Если, скажем, ты попадешь в Фантомию или Акватерриум, то не сможешь там пользоваться магией парадоксов и долго находиться не сможешь. Поэтому ученые приходят в чужой мир на короткий срок.
Осторожно взвешивая каждую фразу, я спросила:
- А ты не думал, что отправить Гаэль жить в Зеркальный мир, это выход для нее? - я внимательно посмотрела на Маруна, но он нахмурился.
- А ты бы согласилась жить в чужом мире совсем одна без родных и близких?
Я задумалась, но не растерялась:
- А я так и жила в Эгоцентриуме, пока не появился ты. И даже здесь я не знаю, где мои родные. Я - одна. Но я уверена, что у Гаэль все будет хорошо, потому что у нее есть такой любящий брат.
Марун посмотрел на меня с такой благодарностью и теплом, что я решила, если немедленно не сменю тему разговора, окончательно капитулирую под чарами его магнетического взгляда.
- Как ты предполагаешь влезть к историку в дом? - выговорила я, отводя глаза в сторону и забирая свою руку из сладкого плена.
- Все зависит от сигнализации, которая там может быть внутри. Пойдем туда сегодня вечером, - он таинственно улыбнулся и подмигнул мне.
Вечер был тих, как спящий младенец. Самое время, чтобы влезть в чей-нибудь дом. Наша несколько подозрительная троица выскочила из примвера и прошла на соседнюю улицу. Остановившись возле большого белого двухэтажного дома, окруженного высоким кованым забором, Бэрс достал какую-то коробку из своего рюкзака, набитого под завязку различными полезными в нашей операции вещами. Мы подошли к воротам, Гэрис прошептал парадокс Монти Хола и тихонько открыл калитку справа. Пока мы крались к дому через кусты, густо разросшиеся по всему палисаднику, Марун вытащил из коробки большой хрустальный шар, наподобие тех, по которым лже-предсказатели «видят» будущее. Потер его рукой, словно от пыли и шепнул:
- Гласса-спекто!
Прикасаясь кончиками пальцев поочередно ко лбу, груди, глазам, губам, как в своеобразном ритуале, и, одновременно произнося магические формулы, стал «наматывать» себе на руку тонкую серебристую нить, которая тянулась из неоткуда. Обвитой рукой Марун втолкнул шар через оконное стекло, которое в этот момент стало похоже на студень. По звуку за окном было слышно, как шар покатился по комнатам. Бэрс все еще держал руку на стекле. И вдруг оно стало затягиваться тонкой пеленой, словно морозной корочкой. На матовом фоне появилось изображение, как на экране в кинотеатре. Оказывается, стеклянная сфера, которая катилась по дому историка, сканировала все вокруг и передавала виденное на окно.
В доме Дороновича было темно и безлюдно. Мы наблюдали, как из комнаты в комнату пролетали три зачарованных Читающих ока.
- Раз, два, три... - считал вслух Бэрс.
- Что ты делаешь? - спросила я, удивленно переводя взгляд с экрана на детектива и обратно.
- ...Семь, восемь. - закончил он, - хочу узнать, сколько зеркал в доме.
Бэрс достал из рюкзака небольшое зеркало, завернутое в тряпку и, повернувшись к Рису, сказал:
- Мы с Солари пойдем загонять Читающие очи в одну комнату и запрем их там. Когда закончим, откроем дверь. А ты пока следи, чтобы к дому никто не подходил, если что, дай сигнал.
И он сунул визуару в руку маленькое зеркальце, точно такое же, как у меня. Я посмотрела на Гэриса. Он, как и я, был заинтригован предстоящей миссией. Бэрс снял тряпку с зеркала и установил его поустойчивее возле стены. Взял меня за руку и, глядя в глаза, предупредил:
- Не бойся и делай точь-в-точь, как я, - и пропел, - глассирум-м!
И в миг нас утянуло в зеркало. Я стала оглядываться вокруг. Это было необычное пространство: стен я не видела, да и, как высоко находиться потолок, тоже не могла определить. Но мне все равно казалось, что мы находимся в помещении. Здесь все искажалось, преломлялось, потому что всюду сотни и тысячи зеркал стояли под разными углами.
- Где мы? - мой голос отразился от стен и звонким эхом повторился десятки раз, пока не затих.
- В Зазеркалье, - тихо-тихо проговорил Марун мне в самое ухо, - здесь свои физические законы. Смотри, - он подошел к ближайшему ко мне зеркалу, просунул в него руку и коснулся щеки моего отражения. А я на своей почувствовала тепло его руки. - Здорово? - он хитро улыбнулся и подошел ко мне. - А можно и наоборот, - он наклонился ко мне, так близко, что я заметила, как пульсирует жилка на его шее, - Смотри, - почти бесшумно, одними губами произнес он. И в зеркале позади Бэрса я увидела, как наши отражения поцеловались.
