У меня, если честно, даже рот открылся от удивления.
- Но ведь ты - страж закона! - воскликнула я.
Он смотрел на меня из-под нахмуренных бровей.
- Пообещай никому не говорить. – Настойчиво повторил он, терпеливо ожидая моего обязательного согласия.
Я кивнула. Тема была закрыта. Тысячи вопросов застыли на языке, будоража мое любопытство. А детектив, молча, вышел из коридора во двор, заставив меня ломать голову над ещё одной нераскрытой тайной.
Маленький провинциальный городишка после шумной Москвы казался сонным царством. Машин на улице было мало, пешеходы, попадавшиеся нам, никуда не спешили. Именно в такой расслабленной обстановке начинаешь замечать, какой на улице погожий денек и какие подарки делает последний летний месяц. В садах частного сектора, тянувшегося по противоположной стороне от старых пятиэтажек, висели красные и желтые яблоки. Пахло мокрым асфальтом после только что проморосившего дождичка. Обходя лужи, мы шагали в направлении больницы, из которой я выписалась несколько месяцев назад.
- Что ты хочешь там узнать? - допытывалась я и смотрела на детектива с интересом.
- Как, думаешь, я тебя нашел? - он хитро прищурился и перенес конфетку из-за одной щеки за другую.
Его встречный вопрос поставил меня в тупик. Я замолчала, пытаясь представить логику его рассуждений и действий. Но дыра вместо памяти не способствовала каким-нибудь предположениям. И я пожала плечами, сдаваясь.
- Когда кто-то несанкцианированно проходит в другой мир - Проход не захлопывается, - начал издалека Бэрс, не дождавшись моего ответа. - А значит можно проследить маршрут - то есть пойти следом и окажешься в том же месте, куда попал нарушитель. Но тут важен фактор времени. А пока дело попало ко мне, пока я ждал разрешения на Переход, прошел месяц. Короче, все эти бюрократические проволочки сыграли на руку преступнику. Наконец я перешел в Эгоцентриум и оказался в этом городе. Потом - по стандартной схеме - всегда проверяют больницы, морги и полицейские участки. Мне сразу повезло. В первой же больнице врачи узнали тебя по фотографии. Они дали мне твои данные: имя и адрес. Ну а дальше, как по учебнику. Так я нашел тебя в Москве.
Я внимательно слушала, а он, почему-то, нахмурился и мрачно прокомментировал:
- Тогда я считал, что ты подделала себе документы. А для архивного работника, да еще из магического мира, - это просто.
- А теперь? - вклинилась я и внимательно посмотрела на него. Меня удивила перемена в его отношении ко мне. И хотелось узнать, что же заставило его переиграть свои первоначальные намерения. Нет, я не жалуюсь. Но это, действительно, было странно. Ведь я так и не предоставила ему более-менее приличное алиби. Неужели, он просто поверил мне на слово?
- А теперь, когда понял, что ты не виновна, надо узнать, кто же подсунул тебе фальшивые данные. – так и не удовлетворив мое любопытство, подытожил он. А его замечание по-настоящему встревожило меня.
- Ты думаешь, это настоящий убийца?! – от такого «открытия» у меня все похолодело внутри.
- Или его сообщник, - предположил Бэрс.
- Почему же он просто не убил меня в больнице, когда я была без сознания? - С ужасом я осознала, как тогда была близка к смерти.
- Думаю, что лишнее убийство могло ему помешать. Ты потеряла память, а он, возможно, решил этим воспользоваться. Чужое имя и этот дом, которые ты считала своими, скорее всего, принадлежали одной из погибших в аварии женщин. Преступник только подтасовал факты.
Мы зашли в больницу. После свежести летнего дня в нос нам ударил запах карболки и лекарств. В регистратуре травм пункта сидели две молоденькие женщины в белых халатах, в полголоса болтали и о чем-то хихикали. Марун вежливо поздоровался с ними. И, широко улыбаясь, попросил одну из них подсказать ему, где найти бригаду скорой помощи, которая 4 месяца назад выезжала на место той злосчастной аварии. Он перегнулся через стойку и что-то шепнул в ухо регистраторше, от чего она еще звонче прежнего захихикала и покраснела. А потом вытащил из кармана шоколадку (Вот зачем, оказывается, он заходил в магазин!) и положил перед женщиной. Она быстро выписала из журнала дежурств номер машины и фамилии врачей. Бэрс забрал листочек и, галантно раскланявшись, присоединился ко мне.
Все это время я наблюдала за ним из коридорчика больничного крыла. Что ж, Бэрс умело пользовался своим обаянием и, по-видимому, был уверен, что всегда добьется своего. И этот флирт с целью выудить нужную информацию, лишь тому подтверждение. Я оглянулась на опять о чем-то хихикающих болтушек и тут же подумала о нашем с Бэрсом перемещении через зеркала и мою реакцию после него. А я-то, оказывается, такая же дурочка, как и они, тоже поддалась его чарам.
Поджав губы от досады на саму себя, я отвернулась. И пока дознаваиель допрашивал наших врачей, обошла «скорую». Водитель медмашины увидел меня и поздоровался. Значит, узнал. Я спросила, не помнит ли он что-нибудь о том несчастном случае, который со мной произошел.
Выяснилось, что, когда меня в бессознательном состоянии загружали в «скорую», какой-то прохожий, случайно оказавшийся свидетелем аварии, подобрал, якобы выпавшую у меня сумку и отдал ее врачам. Водитель не смог описать этого человека, запомнил только то, что этот мужчина очень переживал за меня, расспрашивал выживу ли, как скоро приду в себя. И даже написал номер своего телефона на случай, если очнусь.
- Мне показалось очень странным такое участие от «просто проходившего мимо», - закончил водитель.
- А кому этот прохожий отдал свой номер? - воодушевилась я.
- Мне. Но эту бумажку я потерял, - водитель махнул рукой, - помню только было написано очень мелко, все равно не разобрать без очков. Каракули, в общем. У меня внук в первый класс ходит и так пишет. Он левша, у него тоже все цифры и буквы лежат на левом боку.
Я разочарованно вздохнула, поблагодарила дядечку за помощь. Догнала Бэрса, который к этому времени уже закончил допрашивать фельдшера. Дознаватель выглядел недовольным, потому что ничего определенного выяснить не удалось. Я вкратце пересказала то, что узнала от водителя, слова которого только подтверждали гипотезы Маруна.
И так, ход нашего расследования остался на прежнем уровне. Уставшие и голодные, мы зашли в кафе с уютным названием «У камелька». Уплетая сэндвичи с тунцом, мы подводили промежуточные итоги.
Преступник был здесь, когда меня сбила машина, и действовал осторожно. Он выяснил, что у меня амнезия и боялся, что память ко мне вернется. Может, я что-то раньше знала о нем, поэтому решился убрать с дороги.
- Мы по-прежнему ничего о нем не выяснили, даже внешность никто описать не может. А вот ему известно что-то о твоих снах. И он знает, что из Логии прислали дознавателя - меня, чтобы расследовать убийство, - резюмировал детектив, прожевав сэндвич.
И вдруг мня осенило:
- Нет, кое-что нам о нем известно теперь, - сказала я не без удовольствия, - он -левша!
Марун посмотрел на меня с восторгом:
- А ты внимательная! - сделал он комплемент и, отпив пакетированный чай, скривился. - Ну и дрянь!
Я засмеялась от его смешного перекошенного лица.
- Это такой чай. - объяснила я, в глубине души поддерживая его резолюцию относительно данного пойла. И вспомнила, что после выздоровления долго не могла подобрать себе подходящую по вкусу еду и питье в магазинах, объясняя себе это тем, что, возможно, в связи с травмой головы мои гастрономические пристрастия значительно изменились. Теперь-то я понимала, что просто искала знакомые вкусы в чужом мире. - А ты что в пакетиках никогда не пробовал?
- Я люблю ягодный. У него более насыщенный вкус и аромат, - как настоящий гурман, заметил он.
- Это в Логии такой пьют? - Я заинтересованно посмотрела на него, стараясь припомнить, пробовала ли я такой напиток. И словно почувствовала на языке кисло-сладкий травяной привкус с нотками какого-то цитруса, но не лимона, это точно. А из подсознания выудила слово «корверро», которое мгновенно приобрело образ ярко-оранжевого удлиненного плода в глянцево-ребристой корке, сладко-терпкий с сильным эфирным ароматом, напоминающим здешние грейпфрут и ананас с оттенком бергамота.
