– Не знаю, когда я уходил, вёл себя тихо. Можем проверить.

– Лучше проверить, так будет надёжней. Если гулять пойдёт, а дверь закрыта, шум поднимет. Тела перемещать не будем?

– Надо бы, и тех, что у КПП, в первую очередь. На таком тепле они скоро засмердят. Но не сейчас.

Михаил достал фонарик, в правую руку по удобней перехватил гвоздодёр и направился внутрь клиентского зала. Максимыч с ломиком пошёл следом. Внутри было темно и тихо. Световой луч разрезал узким конусом мрак, дверь подпёртая стулом была по-прежнему закрыта. Не растягивая процесс в томительных колебаниях, Михаил убрал стул и открыл дверь, подсвечивая себе. В нос ударил неприятный запах, картина внутри помещения не поменялась. Два бездыханных тела, переживших странные метаморфозы, лежали на полу. В свете луча фонарика Михаил рассмотрел травму на затылке бывшего коллеги, из-под которой обильно натекла лужа крови. Однозначно разбитая голова добавки не требовала. Спутник то же осмотрел оба тела. Потом подошёл к буфету, забрал запечатанную литровую бутылку минералки без газа и три пачки крекеров. С нижней полки взял несколько новых пакетов, в один из них сложил всё подобранное. Подойдя к выходу, кивком головы предложил покинуть помещение. Не задерживаясь, вышли из комнаты, далее проследовали на улицу, закрывая за собой двери. Максимыч приспособил контрольную щепку у входа, после чего мужчины направились к машине. Распихали за сиденья свои железные аргументы. Пакет с крекерами и бутылкой минералки взяли с собой. Максимыч распечатал сразу и то, и другое.

Михаил, молча, тронулся и направил медленно машину на выезд из базы. Пока ехали к воротам успели зажевать по крекеру и несколько раз приложиться к бутылке с водой. Выкатившись за ворота, фургончик остановился. Какое-то время мужчины осматривались каждый со своей стороны в поисках возможной опасности. В обозримом пространстве ничего подобного не обнаружилось. Михаил заглушил двигатель и, не вынимая ключа из замка зажигания, вышел на улицу. Спутник то же выбрался, продолжая оглядываться. Большая часть машин из спонтанной колонны собранной панелевозом, и вынужденных некоторое время назад остановиться из-за тумана, а потом и налетевшей песчаной бури уехали. Как далеко и насколько успешно, не известно. Несколько остались на дороге, довольно далеко от поворота на базу. Справа четыре, на разном удалении друг от друга и две слева, так же на приличной дистанции между собой. Из-за слоя пыли и мусора сразу нельзя было разобрать, что это за авто. Главной же точкой притяжения внимания наблюдателей оказались лес и отсутствие хоть какого-то напоминания об окраине города, до которой было рукой подать. Максимыч первым отвлёкся от разглядывания панорамы, негромко сказал: «Следи» – и направился к воротам, шаманить с раскладкой веточек, палочек, камешков и различного мусора в проезде. Предполагалось, что при помощи такой не хитрой «следовой полосы» они смогут заметить в случае возвращения, посещал ли территорию посторонний.

Михаил переключился на последовательное изучение обстановки. Повернувшись в сторону базы, вёл взгляд, начиная от проезда, далее вправо вслед уходящему в перспективу забору, забирающему далее влево, пространство между ограждениями территорий и объездной дорогой, не точно, но повторяло контур искривления. Ширина этой полосы минимум 20-30 метров, правая её часть окантована сточной канавой. До ближайшего въезда на территорию соседей отсюда метров 250-300, а то и больше. Ворот не видно, заворачивающий влево забор скрывает их из вида, как и часть плохо различимого отсюда подъезда к ним. Запылённое и присыпанное песком дорожное покрытие сильно сливается с ландшафтом, выделяясь лишь тем, что на нём нет травы, не растут кусты, и нет обычных ландшафтных неровностей. Откуда-то всплыла в голове фраза одного из знакомых, применительно к подобному эффекту: «Палитра идентична текстура другая». Тут же её сменила более приземлённая мысль: «При недостаточной видимости на скорости по такой «текстуре» можно будет уехать в «идентичную», и не заметишь». Сделав себе зарубку в памяти, Михаил перевёл взгляд правее. Увидел две машины, до первой метров 150, запылённый и замусоренный фургончик, типа его Ларгуса. За ним, что-то непонятное, по форме и высоте какой-то небольшой грузовичок, возможно автобус. Человеческих фигур не заметил. Далее взгляд переместился за дорогу. Там картинка не поменялась. Кусты, чахлые деревья, насыпь, местами просматривающееся железнодорожное полотно, за ним, как и прежде, ровная местность, ничего выдающегося. Поворачиваясь вправо на месте, сначала под прямым углом к объездной дороге, а потом правее на сорок пять градусов Михаил не увидел ничего нового, кроме того, что на заднем плане стал подниматься лес. Чем правее сдвигался взгляд, тем линия верхушек деревьев становилась выше. Потом образовывался некий провал. Проследив направление железнодорожных путей, местами отблёскивающих своей верхней частью на солнце, Михаил понял, что железка идёт в сторону разрыва верхней линии деревьев. Потом отблески пропадают за лесным массивом. По расстоянию тут немногим более 1-го километра. Деталей не разглядеть, но нитки железнодорожных путей дальше не видно. Взгляд мужчины сместился вправо, под острым углом, почти вдоль уходящей вперёд объездной. На удалении около 200 метров замерла легковушка, дальше ещё одна, следом за ней, на весьма приличном расстоянии какой-то фургон, и самый дальний автомобиль, похожий на автобус. До него было метров 400. Все в пыли, человеческих фигур рядом нет. Визуальная ширина объездной сужалась, тем больше, чем дальше стараешься её рассмотреть, и она тоже уходила в небольшой разрыв между деревьев, на том же расстоянии, что и железка, но чуть в стороне.

В памяти Михаила услужливо всплыла картинка, много раз виденная с этой точки обзора. От поворота на базу автодорога шла параллельно ж/д путям примерно 1,3 километра. Потом она уходила вправо и упиралась в перекрёсток с трёхполосным шоссе, идущему из города через путепровод сквозь промзону. Выбросив картинки воспоминаний из головы, мужчина снова сконцентрировался на том, что видит сейчас. Правее от автодорожного полотна лес продолжался вправо ещё какое-то расстояние, потом верхняя линия деревьев понижалась и вообще пропадала. Забор ограждения территорий промзоны, немного не доходя до деревьев, заканчивался. Михаил понимал, что невооружённым глазом с такого расстояния подробностей не рассмотришь, поэтому старался оценивать общую картину. Снова бросив взгляд в сторону леса, он прикинул, что внешний периметр ограждения прикрывает ещё три базы. Соседняя территория, по устройству и корпусам бетонных ангаров почти их близнец. Отсюда хорошо виден въезд к ней и закрытые ворота. Две следующие базы больше по размерам. На них стоят так же по два складских корпуса, но расстояние между ними существенно больше. Длинномеры под разгрузку и погрузку там встают к пандусу под прямым углом, не мешая друг другу. Из-за расстояния было не разобрать, закрыты сейчас воротами их въезды или нет. Подошёл Максимыч, кивнул, давая понять, что закончил, и сел в машину. Михаил устроился за рулём, запустил мотор, тронулся с места, по привычке, включив правый поворотник перед выездом на объездную дорогу.

Машина катилась медленно по дороге, оставляя за собой небольшие клубы пыли. Объехав, ближайшую легковушку Михаил притормозил.

– Смотреть будем? – обратился он к спутнику.

– Будем, только я сам. Через грязные стёкла там ничего не видно, дайка твою метёлку.

– Скорее щётка или смётка от снега. Она в багажном отсеке, в пакете лежит. Достать?

– Не нужно. Не глуши движок, следи просто за обстановкой, – продолжая говорить, Максимыч стал выбираться наружу, потом через боковую дверь фургончика достал нужный инструмент и направился к стоявшему чуть позади автомобилю основательно запорошенного песком, мелким мусором и пылью. Проделав несколько манипуляций щёткой со стёклами легковушки, он достаточно быстро вернулся.