– Ну все! Опять тоска началась. Сашка! А все ты спровоцировал. Наливай всем по полной. Я говорить буду, – гордо вскинула голову Валя. Потом, держа в руке рюмку: – Вставать не буду, как Сашка. Все же пока еще женщина. Но тоже от души хочу пожелать всем нам получить побольше удовольствия от жизни. Пока молодые, здоровые, красивые – надо жить радуясь. Придет время, станем старыми, больными, безобразными. Так хоть будет что вспомнить. И я хочу, чтобы это время не кончалось.
– Молодости или старости? – прервал ее Саша, с лукавой улыбкой.
Все, и Валя в том числе, громко рассмеялись.
– Молодости! Молодости, конечно! – крикнула Валентина. – За нее и выпьем.
– С удовольствием, – поддержал ее Саша. – Да только… Быстро она заканчивается.
– А ты не думай ни о чем. Живи и радуйся, – с вызовом посмотрела на него Валя.
Через несколько минут наступившей относительной тишины разговоры продолжились.
– Пошли, покурим, – предложил Пит.
– Пойдем, – встал Володя.
– Не… ребята. Я завязала. Поддалась проповедям нашего спортсмена, – Валя тепло посмотрела на Сашу.
– Ну, тогда мы сами… – Пит и Володя неуверенной походкой направились к выходу.
– Ну, как тебе? Как сегодняшний вечер? – улыбнулся ей Саша.
– Да все хорошо. Только ты на всех тоску нагнал: «Для чего живем, для чего живем…» Как будто не о чем поговорить еще в этот уик-энд. Володька так даже всплакнул. Мог бы и веселее тему найти, – недовольно поморщилась Валя.
– Так, может, это полезно, хотя бы здесь, по пьяни, подумать об этом, – попытался оправдаться Саша.
– Да зачем это надо. Живи пока живется, как птица небесная или цветок… Лилия, кажется, – она хитро улыбнулась. Недавно они читали вслух Евангелие.
– Ты Иисуса сюда не вмешивай. Там же Он и о таланте, зарытом в землю, говорит. Но талант танцевальный у тебя большой. И пластика, и фигура и… ритм, – Александр посмотрел на нее глубоким взглядом.
Она ответила понимающе:
– Вот, на «аэродроме» и потанцуем вместе, перед тем как улететь в небо. Не переживай. Ногу твою буду беречь, – тихо сказала она и звонко засмеялась.
– Сашка, ты прямо как гипнотизер, самородок. Одни, общаясь с тобой, плачут, другие задумываются, а третьи восторженно смеются, – не дойдя несколько метров до их стола, начал Пит, возвращаясь. – Ребята, мне уже пора уезжать. Отец позвонил. О чем-то срочно хочет поговорить со мной. Вы оставайтесь. Все оплачено. Если еще что-то захотите, не стесняйтесь. Все выставят на мой счет. Я предупредил кого надо, – будто извиняясь, продолжил он.
– Пит, ну, ты же знаешь, мы не нищие и сами можем накрыть такую же хорошую поляну. А все равно спасибо. За внимание. За уважение, – с благодарностью взглянул на него Саша и пожал ему руку.
– Петруха! Спасибо, золотой. Прекрасный вечер. Но и нам с Сашей пора ехать. Ко мне… – кинулась обниматься к Петру Валя.
Володя обнял их обоих:
– Хорошо мне с вами, ребята. Через два месяца у меня личный праздник – день пождения. Заранее приглашаю всех.
На том и расстались.
Уже после, когда она, уставшая, но довольная, уснула, положив голову на его плечо, он подумал: «Знания – великая сила. И в сексе тоже. А говорят, что мужчина слабее… Это все от невежества таких мужчин. Либо не знают, либо эгоистично забывают золотое правило: доведи женщину до белого каления, деликатно, но настойчиво, сам при этом оставайся чуть теплым. Так, наверное, и в остальной жизни. Вначале подумай о другом, с кем хочешь иметь дело. Его интересах. А потом уже о себе… Тогда только будут благодарны», – вздохнул Александр.
Но тут он услышал, что в ее роскошной квартире кто-то ходит. Характерное покашливание быстро подсказало – отец Вали.
– Так Виталий Эдуардович все это время был здесь!? – краска стыда залила лицо Александра. Хотя, казалось бы, все взрослые люди. Но… Чувство приличия, воспитанное в детстве, продолжает руководить нами, оставляя в человеческом образе.
– Значит, он слышал ее сладостные стоны, вскрики. Его животный радостный смех. Ну что же теперь делать? Трусливо прятаться? Не тот характер. Да и возраст…
Осторожно переложив ее сладко улыбающуюся спящую голову на подушку, он тихо встал. Оделся. Вышел из комнаты. По коридору направо в туалет. Через несколько минут, спустив воду из сливного бачка, идет на кухню.
– Виталий Эдуардович, здравствуйте, – все еще чего-то стыдясь, говорит Саша.
– Александр Николаевич, добрый вечер. Я уж извиняюсь. Не вовремя вернулся. Слишком рано. Но, сам понимаешь, бизнес делает предпринимателя рабом своего же дела. Надеюсь, не сильно помешал вам, – усмехнулся он.
– Да нет… Мы там… фильм смотрели, – нашелся Саша.
– Веселый, с элементами порнографии? Ну, да вы уже взрослые, – почему-то грустно Виталий Эдуардович посмотрел на него. – Хотя кофе на ночь вредно, и все же – по чашечке? – предложил он.
– С удовольствием, – согласился Александр.
Когда горячий ароматный напиток был разлит по чашкам, Виталий Эдуардович, потягивая его, спросил:
– Ну… И как долго намерен дружить с моей дочерью?
– Пока не надоем ей, – смущенно ответил Саша.
– Сынок. Она у меня одна-единственная. Надеюсь, понимаешь, что хочу ей только счастья. И в обиду не дам. Я думал, это у вас так просто, увлечение молодости. Но вижу – у нее всерьез. А как у тебя?
Виталий Эдуардович пытливо посмотрел ему в глаза.
– Да и я не против… Но надо немного подождать, – словно загнанный в угол, Саша продолжал слабо сопротивляться.
– Чего? Вы уже взрослые люди. Еще немного, и станете переростками, – удивленно сказал Виталий.
– Любви все возрасты покорны, – с готовностью процитировал расхожее выражение Саша.
– Любви – да. А для нормальной семьи – нет. Как каждому овощу свое время, так и человеку в его земной жизни. Особенно это касается женщин. Парень ты хороший, хотя и не нашего круга. Мать учительница, подрабатывает репетиторством. Отец, вернее, отчим, сантехник. Но дядя твой был серьезный человек. Многого достиг. Сам. Без чьей-либо помощи, – начал не спеша рассуждать вслух Виталий Эдуардович.
– Мама и отчим – не хуже. Просто у них другие цели в жизни, – поджал губы Александр.
– Не обижайся. Я же не для того, чтобы унизить их. Но, сам понимаешь, в нашу семью не хочется пускать абы кого. Вот и приходится наводить справки. И мать твоя, и отчим тоже вполне приличные люди. Хотя отчим немного попивает… Но не о нем речь. О тебе. Мне нужен помощник. Да такой, чтобы свой в доску. Чтобы за спиной не интриговал и не предавал. Надежный на все время жизни. Похоже, ты из этих… Так что решайся. Предложи Валюшке руку и сердце. Впрочем, сейчас достаточно одной руки. Свадьбу сыграем на славу. Потом – на Капри. Там у меня небольшой, но хороший отель. Или еще куда захотите. Месяц отдохнете. Вернее, поработаете… Мне внук или внучка нужны. Я уже в том возрасте, когда начинаешь задумываться: для чего живу? Работаю как проклятый? Ведь не жадность руководит. Просто построил механизм и сам себя встроил в него пусть важной, но всего лишь деталью. А для чего? Вот для них, внуков, и живем, – тепло улыбнулся Виталий Эдуардович.
– Да я не против. Но надо немного подождать, – все еще сопротивлялся Саша.
– Почему? – удивился Виталий Эдуардович.
– Дядя Толя, о котором вы говорили, не так давно умер. Нехорошо это – проводить из нашего мира достойного человека, и тут же устраивать веселье, – нашелся Саша.
Да! Верно. Не по-нашему. Не по-христиански. Сколько думаешь ждать? – участливо спросил Виталий Эдуардович.
– Ну хотя бы еще месяц, – с облегчением ответил Саша.
– Добро. Но через месяц начнем готовить свадьбу – по-деловому, лаконично подвел итог отец Вали.
– Договорились, – почему-то вздохнул Александр.
– Вот по этому поводу и выпьем, – улыбнулся Виталий Эдуардович, доставая из шкафа бутылку французского коньяка. – Собери что-нибудь на стол. Закуску посмотри в холодильнике, – скомандовал он. Через пару секунд добавил – Пожалуйста… Хотя ты же еще у нас новичок. Я помогу тебе. Так… помидоры, огурчики. Их надо помыть и нарезать. Сыр разных сортов. Конечно, хороший коньяк пьют либо с шоколадом, либо с лимоном. Но мы с тобой простые русские люди. Без этих их… западных затей. Была бы выпивка и закуска… Но главное же удовольствие – поговорить.
