Говоря о важной роли диагностов в трансляции колдовских представлений, вместе с тем подчеркну, что для сельских жителей такими диагностами становятся прежде всего старшие родственники и близкие знакомые. Магические специалисты занимают доминирующую позицию в определении причин и лечении порчи лишь в современной городской культуре. Это результат, с одной стороны, редукции колдовского дискурса, уменьшения числа его носителей среди населения городов (и в целом уменьшения роли семьи и семейных традиций в жизни современных горожан) и, с другой — коммерциализации института «символической медицины». Сглаз и порча «Божественная» объяснительная модель едина, тогда как «колдовская» модель предлагает две относительно самостоятельные когнитивные парадигмы — колдовская порча и сглаз (ср. фрагмент заговора: Также бы рабу Божью (имярек) никто не мог бы ни испортить, ни изурочить [СМ 1995: 357–358]). Под колдовством, или порчей, в рамках этой модели понимается сознательное причинение вреда магическими средствами, под сглазом — невольное (считается, что человек может даже не знать о том, что обладает дурным глазом). В Верхокамье полагают, что для занятий колдовством необходимо учиться по черной книге (отсюда и наименования колдуна: чернокнижник, знаткой), в то время как умение глазить — врожденное[111]. Рассмотрим подробнее эти концепты. Акцент на грамотности колдунов, как кажется, специфичен для Верхокамья и, возможно, других районов проживания старообрядцев[112]. Еще не так давно многие умели читать по-старинному, были специальные люди, обучавшие детей церковнославянской грамоте, во многих домах до сих пор хранятся образчики рукописной и старопечатной книги, а в устной традиции бытуют пересказы сюжетов из святоотеческой и житийной литературы. Высокая сакрализация письменного слова, обострившаяся в условиях угасания книжной культуры, нашла отражение в рассказах о черной книге, по которой учатся колдуны. Мотив передачи знания без специального обучения встречается в Верхокамье не так часто, люди полагают, что колдовству обязательно надо учиться по книге, например: А как становятся такими знающими? Или рождаются, что ли, они? Нет, не рождаются. Такими не рождаются. Учатся[113]. Соб.: А это надо как-то учиться или так, само передается? Это черная книга, говорят тоже, кака-то есть. По книге. А как это — уж я не знаю[114]. В черной книге — три ступени: кто первую одолел — слабый колдун, кто вторую — средний, кто все три — сильный[115]. Стары-те ведь чё, раньше этого, пакостев, много было. Это ведь грамотны люди-те были, колдуны-те. А нынче ведь чё — нынче токо пить учатся, больше ничего[116]. Те информанты, которые под грамотностью понимают не владение церковнославянским языком, а современное школьное образование, имеют противоположное мнение: сейчас колдунов полно и в городах, и в селах, и везде это вот, потому <что> все грамотные стали нынче. А раньше — мало были грамотны-те, а ведь на это учиться тоже надо. Кака-то черная книга есть. Чернокнижники всё их зовут, колдуны-те[117]. Вот черны-те книги бывают, магии какие-то. Учатся и садят боли всякие людям <…> Я не знаю, зачем такие книги выпускают, зачем распространяют? Весь народ изгубить? Вот ведь люди читают и пускают эту болезнь. Их ведь биси-те тычут под задницу, если не пустит какую болезнь — и на скотину, какие-то килы привязывают, и на людей, на лес наделают <…>.
Соб.: А есть еще в С. колдуны? Черну книгу читают — дак как не есть? Зачем ее читать-то, если не портить-то?[118] Это же с чертями уже знаются, они же… нечистой же силой… поэтому… «Домашняя библиотека», говорят, можно купить книгу, заказать, там, чё-то… «Черная магия»… Вот ведь думаю, говорят людям, ведь вот не знают, что ведь это очень грешно. Ведь люди вот не знают, чё, люди ведь купят и вот… себе… это же ты с нечистой силой уже… продаешь свою душу сатане. Вот что это делается. Соб.: Эти книжки, что сейчас выпускают, такие же сильные, как старые? Это вообще… Такие же сильные, и вообще-то это очень нельзя. Даже в землю хоронить таких людей не положено[119]. Если черную книгу в дом внести, сразу Бог отворачивается, становишься как бес. А сейчас полно продают — и черную, и белую магию. В Лебяжий на ярмарку привезли книги, сразу все раскупили. Как портить — теперь каждый сможет, и к марийцам ходить не надо[120]. Соб.: Еще много знатких? Счас говорят — чуть не все знают! Чё, нонче не работают, дак поэтому и занимаются. Чё, не работает народ дак. Только и делать. Напьются — дак чё больше делать дак. Поломают, подекаются только. Соб.: Что поломают? Мозга поломают, ну! Все равно ведь чё-тося ведь надо читать дак это чё-то знать же всё, каки-то слова[121]. Специальное обучение и знание слов отличает колдунов от людей, которые могут сглазить, или, как чаще выражаются в Верхокамье, сурочить. Возможность причинить магический вред взглядом, словом, мыслью обозначается в русских говорах несколькими локальными терминами (сглаз, урок, призор, прикос, озёв, одумка), в Верхокамье наиболее употребительны урок и сглаз, причем оба термина сейчас означают причинение вреда взглядом, реже — словом[122]. Соб.: Что такое урок? Кто-нибудь на тебя посмотрит, полюбуется и сурочит. Соб.: И что будет? Все может быть, всяко, по-своему может быть[123]. Сглаз — когда смотрят завидящие люди или говорят то, что может сбыться[124]. От колдовства урок отличается тем, что наколдуют на предмет — а урочат взглядом. Еще отличают по признакам (по общему контексту ситуации), а также по знахарской диагностике и лечению: Если я наговорю от уроков, поможет — дак урок, нет — знать, колдовство[125]. В отличие от колдовского знания, способность к сглазу бывает врожденной или приобретенной в младенчестве, например, если ребенка, отнятого от груди, мать снова начнет кормить своим молоком: А другая пожалеет — плачет ребенок; возьмет, даст, когда вже яна отлучила, и подала — и всё! — етого человека вже бойся. Ён несчастливый, его матка скалечила [Новиков, Тримакас 2001:328] (этот мотив очень популярен, см. [Мазалова 2001:120, Ивлева 2004:137,140])[126]. Теоретически сглазить может любой человек, не в добрый час похваливший или на что-либо посмотревший, однако есть визуальные признаки такой способности — необычный цвет глаз (у восточных славян — черный, у народов Южной Европы и Азии — наоборот, голубой [Herzfeld 1981:570]; в обоих случаях цвет глаз означает этнически чужого). вернуться В других районах России считается, что и колдуны бывают природные — например, третий подряд внебрачный ребенок в роду становится колдуном [Максимов 1989: 69]. вернуться Впрочем, и в Калужской области мне говорили: Мама не лечила — неграмотная была; Какая она колдунья — она ни праздников не знает, ничего не знает, и даже так: Соб.: А мама ваша не рассказывала про домового? — Ну, мама тоже была неграмотная (Н. А. М. ж. 1938 г. р. Коз.; М. А. А. ж. 1929 г. р. Коз.; М. Р. К. ж. 1924 г. р. Коз. Полевой дневник. Козельск. 2003. С. 42, 43, 45). вернуться М. И. П. ж. 1936 г. р. Вер., зап. А. Рафаева, О. Христофорова. В-2002 № А5.4. вернуться М. И. С. ж. 1937 г. р. Кезс. В-2004 № А4.3. То же: И. Е. С. м. 1942 г. р., М. П. С. ж. 1945 г. р. Кезс. В-2004 № А2.3. Полевой дневник. 2004. С. 12. вернуться Е. А. Г. ж. 1959 г. р. Кезс. Полевой дневник. 2004. С. 22. вернуться О. А. Б. ж. 1926 г. р. Кезс. В-2005 № А5.5. вернуться Е. С. Т. ж. 1925 г. р. Кезс. В-2005 № А6.5. вернуться В. Ф. Н. ж. 1922 г. р. Вер. В-2003 № А4.6, А5.1. вернуться М. М. Ф. ж. 1953 г. р. Сив. В-2000 м № 1.1. вернуться Л. Г. Ч. ж. 1939 г. р. Урж. Полевой дневник. 2003. С. 38. вернуться М. И. С. ж. 1937 г. р. Кезс. В-2004 № А4.3. Есть и еще суждение: сейчас больше колдунов, потому что люди не боятся ни Бога, никого (О. А. Л. ж. 1942 г. р. Вер. В-2003 № А5.3). Противоречия во мнениях информантов во многом объясняются их личным опытом, в том числе памятью о годах молодости. Те, кто родом из небольших деревень, где жили дружно, говорят, что раньше колдунов было мало (ср.: В маленьких деревнях дружно жили — не было колдунов, а в К., говорят, есть. А. Ф. В. ж. 1926 г. р. Кезс. Полевой дневник. 2005. Ч. II. С. 10); те, кто в детстве и молодости сталкивался с социальным расслоением и разнообразием образов жизни, утверждают обратное. Очевидную связь между усилением веры в колдовство и разрушением эгалитаризма, ростом социальной дифференциации и возможностей для улучшения положения отмечают также исследователи, работавшие в других культурах [Brain 1981; Rowlands, Warmer 1988]. вернуться Этимологически урок (‘сказанное’) от слова реку — ‘говорю’, др. — русск. урок — ‘условие, сделка, правило, платеж, налог’ [Фасмер 1986, т. 4:168]. У Даля слово урекать наряду со значениями, связанными с речью (‘укорять, попрекать, условиться, назначить срок’) имеет значения ‘опризорить, сглазить’, связанные со зрением [Даль 2006, т. 4: 838]. По современным словарям народных говоров, урок — 1. Сглаз, порча; болезнь, вызванная наговором. 2. Дурной глаз, взгляд, приносящий, по поверьям, несчастье [СРГСУД 1996:542]. Изурочить — 1. По суеверным представлениям, накликать на кого-либо несчастье злыми речами, заклинанием. 2. По суеверным представлениям, причинить вред кому-либо, пристально посмотрев на него и похвалив его при этом [СГАКРПО 1990: 20]. Термины сглаз/сглазить имеют синонимичные значения [СРГСУ, 1964:203; СГСРПО 1973: 213]. О том, насколько концепты зрения/говорения сближены, свидетельствует следующий пример: Соб.: А что делать, чтобы не сурочить? Идешь теленка поить дак — берешь соломинку в рот, чтобы чё-нибудь… Соб.: Значит, урочат все-таки словом? Или взглядом? Взглядом. Соб.: А как же соломинка от взгляда спасает? А вот, берешь соломинку — и всё (И. К. Г. ж. 1926 г. р. Вер., зап. Н. Литвина, О. Христофорова. В-2003 № А4.5). Ср.: Сглазили — глаз плохой буваеть и словище нехорошее [Ивлева 2004: 231] (текст записан в Псковской области). вернуться П. И. М. ж. 1933 г. р. Сив. В-2003 № А4.4. Ср.: Урок — если поинтересуешься над ним (В. Ф. Н. ж. 1922 г. р. Вер. В-2003 N° А5.1), порадуешься (К. Ф. Л. ж. 1932 г. р. Урж. Вя-2003 № 2.2). вернуться М. В. Ж. ж. 1963 г. р. Кезс. Полевой дневник. 2004. С. 14. Ср.: Глаза такие [дурной глаз], такий глаз плохий, или за´видки ў их, или что? [Ивлева 2004: 69] (текст записан в Брянской области). вернуться П. И. М. ж. 1933 г. р. Сив. В-2003 № А4.4. Ср.: Если человек спорчен, я блюю, меня рвет. А если сглажен — наговариваю, тогда зеваю [Арсенова 2002: 14] (текст записан в Новгородской области). вернуться Эта идея может быть связана с представлением о детском соперничестве. По Фостеру, мексиканские крестьяне полагают, что отнятый от груди ребенок ревнует к нерожденному сиблингу, от этой ревности он болеет (синдром чипил). Возможно, возвращение к груди в такой ситуации коррелирует с «получением» вожделенной ценности в результате способности к сглазу — ведь не всякий же завидующий, в традиционном понимании, может сглазить, а только тот, у которого есть особое свойство. |
