— А я дочь свою на зиму одеваю, а не вкладываю общие пенсионные накопления в сомнительные затеи.

Рассказывать, что отсылала фото и спрашивала мнение мужа, не стала. Я не маленькая девочка, чтобы отчитываться в каждом действии. И даже если бы была ею, её ребёнок Володя, а не я, пусть с него и спрашивает.

— Самой умной себя считаешь, живёшь как единоличница, о муже не думаешь, — отложив комбинезон, вперила в меня обвиняющий взгляд свекровь и продолжила, не повышая тон, с гордым видом указывать, где и в чём я не права. — Уезжала на неделю, оставила мужа одного. Вова допоздна работал, непонятно как питался, к нам поесть нормально минутки заехать не было, вас ждал, а ты ещё на неделю осталась, чтобы отдыхать и развлекаться.

И опять же я могла ей рассказать, что готовила квартиру для жилички, благодаря которой заимела небольшой пассивный доход, и что съездила на работу, поторговала лицом и, возможно, вскоре получу предложение о подработке удалённо в отделе рекламщиков, где буду помогать им в конце месяца с отчётами. Официально я с ними не сотрудничала, но с моим опытом в продажах вполне можно попробовать себя в этом, пусть даже за скромную плату не через кассу.

Всё это я могла сообщить свекрови. Ничего тут секретного нет, и с Вовой обсуждалось не раз, и о сдаче квартиры свёкрам точно говорилось.

Но с какой стати?

Алла Олеговна мама Вовы и бабушка Алёны. Она их любит, и я никогда не забуду, как она мне помогала на первых порах после выписки из роддома. Поэтому, чтобы я не чувствовала внутри, снаружи транслирую уважение.

Мне остаётся только поддерживать вежливое общение, периодически говорить ей что-нибудь приятное, давая почувствовать важность, и защищать свои границы, а то Вова не всегда замечает, когда мама начинает борщить.

Делиться своими личными делами, не имеющими к ней прямого отношения, в список моих обязанностей не входит.

И я не делюсь.

— Отдохнула, развлеклась и вернулась. Соскучились друг по другу, ничего плохого не случилось.

— Алёна там ничему новому не научилась. Ребёнка нужно развивать, а не оставлять лежать на чужом голом пузе.

Опа! Нашлось к чему придраться? Нет, этого не позволю.

— Вам про живот Вова рассказал? Они так с дядей Мишей вместе атлас дорог смотрели, он ей название областей и регионов зачитывал. Ребёнку и лежать удобно, и слушать интересно, она сама странички перелистывала.

— Не рассказал, а показал. Во вторую неделю, когда ты могла бы быть с ним рядом, он к нам на ужин приезжал. Мне ты не звонила, мы не знали о ребёнке, сын хоть видео показал, — ответила свекровь. — Хорошо, что у Володи есть мама, которая его никогда не бросит и не променяет.

Признаюсь, тут уже я переборщила. Она же меня не оскорбила, а только намекнула, что жена из меня так себе. И я ни на мгновение не поверила, что ей Вова жаловался, так что вполне можно было проглотить и ничего не отвечать. До сих пор не понимаю, что именно меня вывело из себя, вынудив ответить угрозой.

— Я вас поняла. Сегодня же об этом поговорю с Вовой. Спрошу, почему он со мной согласился, а вам признался, что бросили его и променяли. Какая это семья, когда вы знаете о его чувствах, а я нет? Если ему что-то не нравится, пусть скажет мне, а там решим. Может, нам вообще нужно разъехаться и подумать, стоит ли продолжать быть семьёй? Спасибо, что раскрыли мне глаза, я передам Вове, что ваша помощь неоценима.

Круглой дурой Алла Олеговна не была. Её глупость заключалась в убеждённости, что вокруг люди недалёкие и нуждающиеся в её наставлениях. И моё предупреждение она поняла правильно. Так же как и последствия, с которыми может столкнуться, если сын узнает о её намёке, что несчастный он плакался маменьке на жену эгоистку.

Естественно, этот бред я ему пересказывать бы не стала и уж точно разъезжаться бы не предложила. У меня счастливый брак!

Но свекровь меня уже записала в негодяйки, и по её же логики что-то такое подлое и должна была готова получить в ответ.

— Не нужно ему говорить, он мне ничего не рассказывал. Я воспитала порядочного и верного мужчину, такой ссор из избы выносить не будет. Но я мать, я знаю, что ему нужно. Он достоин самого лучшего, а выбрал тебя, — наконец, озвучила гостья то, что в ней давно сидело. — Мы его не отговаривали, тебя в семью приняли, а ты не ценишь и не любишь!

— Кого не люблю? — спокойно уточнила я.

Если скажет о муже, смогу ответить, а если о себе, рассмеюсь до истерики.

— Никого кроме себя. Если бы по-настоящему любила, то одного бы не оставляла и родителей его уважала и благодарила. Не любишь ты Вову, материнское сердце всё видит.

Пф… не любила никого кроме себя. Похоже, об этой самой любви я знаю побольше некоторых.

Про любовь

Любовь накрыла меня в двадцать лет.

Я училась на третьем курсе, а Влад на первом, но разницы в возрасте не было, потому что после школы он отслужил. Хотя не должен был, так как со школы занимался тяжёлой атлетикой, занимал призовые места и заочно получил место в сборной универа, но сначала пошёл в армию, чтобы уважить деда военного пенсионера, заменившего ему отца.

Влад виделся мне самым красивым.

Пусть Таня и смеялась, говоря, что он терминатор с лицом младенца.

Сравнение взято не с потолка. Раскаченная фигура с мощными руками, грудью, спиной и такими ногами, на фоне которых даже мой зад казался миниатюрней, немного дисгармонировала с лицом. Мягкие черты, голубые глаза, вьющиеся завитки волос, падающие на чистый лоб, и немного детская открытая улыбка.

Вот такой вот странный у меня оказался мужской идеал.

Но какая разница, если я ему тоже понравилась?

У нас даже флирта и заигрываний не было, Влад не скрывал своей симпатии, очень прямолинейно принялся ухаживать, а я не видела причин, чтобы играть в непонимающую намёков овечку.

Владик был у нас дома и познакомился с мамой уже через три недели нашего общения. А ещё через месяц предложил жить вместе. Не у нас, и не в квартире, где он проживал с дедушкой и бабушкой, а снять отдельное жильё.

Я была ещё не готова. Мы на тот момент…кхм… голыми друг друга не видели, только рукам волю давали, а тут жить с парнем. Очень хотелось, но было страшно.

Влад не настаивал, снял квартиру, переехал туда, а я помогала ему её мыть, покупать по объявлению диван, потому что хозяйский продавлен и даже чистящая химия не избавила его от неприятного душка, и училась пользоваться газовой плитой, которая стояла на той кухне.

Решилась я на совместное проживание спустя три месяца, когда получила свою вторую зарплату в колл-центре.

Ну как решилась… Половину этого срока я и так ночевала у него две ночи в неделю, но совсем покидать отчий дом и переезжать к любимому мужчине всё ещё было неудобно. Я добровольно и от чистого сердца старалась заботиться о его быте, но мама — это мама, мы семья, а Влад — перспективный спортсмен, ему нужно о себе думать, а не тащить на своих плечах ещё и меня кобылу.

Не представляю, откуда это взялось в моей голове?

Владик никогда не попрекал меня деньгами ни словам, ни взглядом. Я знала, что квартиру он снял на свои собственные доходы, не прося на это у дедушки с бабушкой или матери, уехавшей работать и жить с новым мужем в столицу ещё тогда, когда сын был подростком. И если он без давления сам захотел жить со мной и нашёл жильё, значит, в свои почти двадцать два года просчитал риски и все трудности, связанные с этой затей.

С детства в спорте, ездил на турниры и соревнования по всему миру, отслужить успел, а теперь получает высшее, живя по строгому и скучному распорядку дня. Подъём в пол пятого утра для тренировки в круглосуточном зале, потом пары, а вечером уже другой зал, где он и тренируется, и тренирует.

Понятно же, что я полюбила целеустремлённого и ответственного парня, а не лёгкого мальчика, который там, куда дует ветер. Но молодой и зелёной мне гордость не позволяла радостно взять то, что предлагают, хотелось быть равноправным партнёром, поэтому я ждала того момента, когда начну зарабатывать.