А его жена, мягко говоря, была шокирована новостью.
Когда мы, закрыв счёт, вышли на улицу, ожидая такси, она обхватила Вову за лицо, вынудив опустить к ней голову, и простояла так с повлажневшими глазами и дрожащими губами почти с минуту. Молчала и смотрела.
Было неловко. Вова же меня под локоть держал, поэтому я стояла рядом и как будто влезла во что-то личное и интимное.
Звоночки в первые месяцы
Расскажу о своём свадебном путешествии.
После свадьбы предполагается медовый месяц — несколько недель, когда супруги сбегают от рутины и забот, чтобы провести время вдвоём, наслаждаясь друг другом и отдыхом.
Если график и доход позволяет — у молодых есть реально месяц, но обычно им перепадает две максимум три недели.
У меня не было и этого.
Я отпуск взяла на десять дней и потратила их так:
Первый день — подготовка к свадьбе. Второй и третий — само торжество и отдых после. И шесть ночей у Средиземного моря в Турции.
Самоуверенно, учитывая, что я три года дальше области не выбиралась (не считая поездки для знакомства), а Вове в срочном порядке потребовалось делать загранпаспорт.
На наше счастье, не последовало ни акклиматизации, ни штормов, ни других страшных кар за то, что мы не послушали мудрых советов о том, что лететь куда-то опасно, а хорошо отдохнуть можно на даче. Или в Геленджике.
Эти варианты поступили от будущей свекрови.
Причём то, что никто даже комментировать не стал её предложение отдохнуть на их даче, она приняла спокойно. А вот то, почему мы не хотим поехать к её двоюродной сестре, посуточно сдающей двухкомнатную квартиру у Чёрного моря, где мы с удобством устроимся втроём, она не поняла.
Кстати, втроём, потому что это у папы Вовы работа, а Алла Олеговна может вырваться, чтобы повидаться с родственницей.
И даже тогда я восприняла это нормально.
Геленджик курортный город, и скидку по-родственному на жильё бы сделали — нашлось у меня здравое объяснение. А её идею лететь в отпуск и жить с молодожёнами на одной территории можно считать удачной шуткой.
Свадебное путешествие с мамой — ну разве не умора?!
Вернувшись чуть подзагорелыми и счастливыми, через неделю мы стали ещё счастливей, ведь пришла пора писать на палочку.
Вопросом продолжения рода человеческого мы вплотную занялись два с половиной месяца назад, когда определились с датой свадьбы.
С первого раза ничего не получилось, но мы и не рассчитывали. Да и процесс попыток приносил удовольствие, а не разочарование.
— Сохраним его на память, — без брезгливости сжимая в кулаке положительный тест, заявил взволнованный Вова. — Это важно.
— Запишусь на приём к врачу, вот что важно, — стараясь не уподобляться его дебильно-восторженному выражению лица, натянула я серьёзную мину. Кто-то же должен из нас быть ответственным.
Родителям и друзьям решили говорить после двенадцатой недели и только при личной встрече.
Так что об этом расскажу как-нибудь позже.
Вова проявил выдержку и молчал о моём положении, а ведь с мамой говорил едва ли не каждый день.
Бомбардировка звонками началась за полмесяца до свадьбы.
За всё время нашего с ним общения, включая период регулярных встреч, и ещё два месяца сожительства до кольца и предложения, Владимир не показал зависимости от матери. За наше знакомство он трижды к ним ездил, имея в родном городе и другие дела, а не только желание повидаться с родителями, и при мне говорил по телефону с ними раза два от силы.
В теории он мог созваниваться с ними, когда меня нет поблизости, и я могла просто не видеть, насколько он близок с мамой, но это чушь. Такое нельзя не заметить.
Ведь когда она стала названивать перед свадьбой, я же заметила.
— Снова заманивает в Геленджик?
— Нет, теперь списком гостей интересуется, — ответил мне Вова, закончив очередной разговор с Аллой Олеговной.
Также она звонила ему по поводу того, как он устроит гостей со своей стороны, какое будет меню, как мои родные относятся к нашему решению пожениться, сколько мы потратим на свадьбу и моё любимое: не передумал ли он.
Наверняка было что-то ещё, но говорили то не со мной, и я делала выводы только из того, что иногда доносилось из динамика телефона, и ответах моего жениха.
А вот уже в качестве мужа Вова отвечал на другие вопросы:
Как он себя чувствует?
Не хочет ли развеяться, съездив к ним на выходные?
Чем его кормили, когда мы ходили на ужин к моей маме?
Какие именно у него планы на будущее?
Как у него дела на работе, и не бросила ли я свою?
— … у неё будто какие-то возрастные изменения с головой начались. Она себя никогда так не вела. С тех пор как я учиться уехал, всегда был один звонок в неделю, — чуть не отшвыривая свой смартфон на подоконник и раздражённо выдыхая через нос так, что ноздри расширились как у пыхтящего быка, сказал мне муж одним июльским вечером.
А я тогда уже о беременности знала и солидарно отстаивала право любой мамы беспокоиться о взрослом сыне.
Вот я о своём зародыше уже беспокоилась, а ведь там лишь пучок клеток.
— Твоя жизнь меняется, она волнуется и переживает из-за того, что не может быть рядом и помогать.
И я действительно так думала.
— Анастасия Петровна тебя так не дёргает.
— Переедем отсюда к тебе, и моя мама начнёт.
— Считаешь? — заинтересовался Вова, сбросив с себя хмурость, набежавшую за время телефонного разговора, и, сев рядом со мной на диван, снова закинул мне руку на плечи, вернувшись в положение, в котором находился до звонка своей матери. — Трудно представить.
— И правильно, — признала я. — Так сильно она переживать не будет, потому что ты ей сразу понравился, и она рада, что я теперь пристроена.
В первые месяцы после свадьбы мы были, что называется, на расслабоне.
Переезд и материнство меня, естественно, волновало, но в целом состояние было благодушным. И у Вовы тоже. Почти всегда.
То ли он начал считать меня полноценным членом семьи Бессоновых и перестал скрывать заскоки мамочки, то ли порядком задолбался её повышенным вниманием и нуждался в моей поддержке, раз стал пересказывать смысл их разговоров, всем видом и интонацией показывая, что это его раздражает.
А ведь если задуматься, то эти вопросы можно расценить едва ли не оскорблением, ведь обо мне она спросила только в контексте работы. Мол, не села ли я ему на шею.
Видимо, я корыстная соблазнительница, заманившая его в сети и женившая на себе ради материальной выгоды.
Однако тогда я не обратила на это внимания. Прямо обо мне Алла Олеговна ничего плохого не сказала.
Мы теперь семья (хоть и не ездили в свадебное путешествие втроём), отношения нужно строить, а не искать поводы для придирок и обид.
Верно ведь?
Свадебная
Семьёй мы стали на свадьбе.
Это сказал Вячеслав Викторович сразу после регистрации и повторил в ресторане.
О событии и его дате гости были извещены за четыре недели, как только мы определились с местом и забронировали его. Подготовка прошла без нервов.
Непонятно, почему все считают данное мероприятие хлопотным? У меня с этим проблем не было. Главное определиться с бюджетом и не вылезать за рамки.
— Ты уверенна?
— Думаешь, слишком дорого?
— Нет. Они точно на себя затраты отобьют, но нам необязательно звать всех, — сказал Вова, имея в виду своих коллег.
— Я своих позову. Мне пришлось искать платья, чтобы соответствовать цветам их свадеб, каждый раз находился какой-нибудь дядюшка из родни, приседающий мне на уши или пытающийся облапать, приглашая на танец. Один раз мне пришлось три часа сидеть рядом с бабушкой жениха, потому что я напоминала ей давно умершую маму, и она начинала рыдать, как только я отпускала её руку.
— А почему бедную старушку домой не отправили?
— Потому что бедной она не была. Когда с головой проблемы начались, бабульку перевезли в дом престарелых, а её квартира должна была стать подарком на свадьбу, поэтому нельзя было её расстраивать. Знаешь, а я ведь могла сделать так, чтобы она бы мне квартиру отписала. У меня бы получилось.
