Николай пару секунд смотрел на Сергея, пытаясь понять точно ли это его лучший друг, а потом радостно выпалил:
Серёжа, ты ли это? Николай расплылся в улыбке, вскочил с кресла и по-братски обнял Сергея, похлопав его по спине. Ты в своём отпуске даже схуднул, наркоман чёртов. Где ты, что ты? Пропал! Не звонишь не пишешь, на звонки не отвечаешь. Я уж, грешным делом, подумал, что ты передознулся и сдох, но на похороны меня не звали. Рассказывай, чем ты занимался последнее время, псина сутулая?
Проветри кабинет, братан, тут пахнет сексом! Неужели Светик заходила? предположил Сергей и громко залился смехом, больше похожим на ржание коня.
У тебя нос запах деревенского сортира не воспринимает, а ты Свету учуял? засмеялся Николай и пошел открывать окно. Давай кофе попьём. Расскажешь, чем живёшь
Сергей улыбнулся:
Братан, работы много. Давай я сейчас из твоего сейфа заберу свой ноут, поработаю, а потом к тебе после четырех зайду. Посидим, кофе попьём, потреплемся.
Замётано. Схожу на смену, раздам всем пиздюлей и в четыре буду тут тебя ждать с чашечкой руссиано.
Блядь, мужик, у тебя денег жопой жевать можно, а ты все никак не купишь себе нормальную кофеварку и пьёшь эту растворимую ссанину. Не понимаю я тебя, жлобина. Ну да хуй с ним. Давай, до вечера, сказал Сергей и вышел из кабинета.
До четырех оставалось еще три часа. Николай пошевелил мышкой, экран компьютера снова загорелся. Наведя курсор на сменное задание, он принялся писать: «16.00-22.00 – замена контейнера под шахтой загрузки …»
За написанием писем, регламентов и сменных заданий на вечернюю и ночную смены пролетело ещё пару часов. Дело близилось к половине четвертого.
«Надо сходить на смену», потянувшись, Николай направился в операторскую.
Чтобы добраться до операторской, необходимо было переодеться в санпропускнике, расположенном на первом этаже. Этот своеобразный ритуал он совершал не меньше двух раз в сутки. Спустившись вниз, Николай снял туфли и перешагнул санитарный барьер. Его взору в тысячный раз предстал гардероб «чистой зоны», в котором стройными рядами стояли десятки свежевыкрашенных серых шкафчиков оперативного персонала хранилища и смежных подразделений.
В голове Николая всплыла картина, когда здесь были лишь монолитные бетонные столбы и всё впопыхах обшивалось гипсокартоном, чтобы сдать объект в срок. Он вспомнил, как был тогда обычным инженером, как по указанию начальства они расставляли шкафы, вешали полки, полотенцесушители, радиоточки, мыльницы и прочее, до чего своевременно не дошли руки рабочих. Николай работал тут с середины строительства контейнерного хранилища и знал каждый закоулок здания, каждый переход, тоннель, проходку. Знал, какие стены отлиты из тяжелого бетона со свинцовой дробью, а какие, на скорую руку, соорудили из гипсокартона.
Картинка с монолитными стенами в его голове сменилась воспоминанием, когда Света ещё в начале их отношений заходила через уличную дверь в мужской санпропускник, и они добрый час целовались в незапущенной сауне. После недавней встречи со Светланой Николай испытывал сильный эмоциональный подъем, и в его голове вился рой позитивных мыслей. Он даже подумал, не подсыпал ли ему кто-то в кофе чего-то духоподъемного.
«Если это Света так влияет на выработку эндорфина, то я хочу быть с ней всю жизнь, а с наркотой можно завязать», подумал Николай, ощущая себя счастливым.
Он подошел к своему шкафчику и открыл замок ключом с зелёной биркой и номером 153. Снял с себя всю одежду, аккуратно сложил на полочки шкафа и отправился в гардероб «грязной зоны». Пройдя босиком по холодному полу «чистого» санпропускника, Николай открыл дверь в «грязную» зону. Это была особенная дверь: со стороны «чистой» зоны ручка была, а со стороны «грязной» не было. Это было сделано для того, чтобы персонал из грязной зоны не мог пройти напрямую в чистую, а следовал исключительно через душевые и рамки стационарных пунктов дозиметрического контроля. Конечно, можно было нарушить все правила и выскользнуть, минуя средства безопасности, но так никто не делал. В «грязной» зоне был аналогичный шкаф с «белянкой» – одеждой для грязной зоны, полностью белой от куртки до подштанников, носков и ботинок.
Быстро, словно солдат срочной службы, Николай переоделся в «белянку», накинул на голову каску, защёлкнул на подбородке ремешок и взял «грязную» обувь. Пройдя в носках до санитарного барьера, он поставил ботинки за него, взял из висящей на стене панели с сотнями номерков маленький дозиметр с №176 и закрепил его на пуговице нагрудного кармана. Перешагнув барьер, он сразу поставил ногу в ботинок, а затем вторую в другой. Ритуал обеспечения нераспространения радиационного загрязнения соблюдён.
Идти до операторской было минуты три, и на протяжении всего пути Николаю встречались коллеги. Со всеми необходимо было поздороваться и обсудить последние новости о митингах в Москве, аномальной жаре на Урале и захвате крупнейшей террористической ячейки, которая готовила теракт где-то на северо-западе. Это всё было необходимой рутиной, которая, впрочем, Николаю давалась с завидной естественностью. Плюс ко всему он по пути зашел в слесарку и забрал пластину для кресла.
Николай дошел до операторской как раз в самый разгар процесса приёма-передачи смены:
Привет, бездельники. Как погодка на улице? обратился он к подчинённым, пришедшим на смену.
Солнце, но прохладно, шеф.
Проблемы на смене были, Андрей? – обратился он к мастеру сдающей смены.
– Никак нет, – весело отрапортовал Андрей, уже одной ногой переступивший порог операторской, – только возле кабинета начальника отделения мокрого хранения эти новоиспечённые ремонтники баллоны с кислородом не убрали! Скажи Денису, что это очень опасно и что он, как начальник, сам должен подобные вещи пресекать. Но Денис – это другой участок, а на нашем проблем нет.
– Хорошо. Так, а с тобой, Димон, – обратился он к мастеру пришедшей смены, – давай пулей по первой ступени пробежимся! У меня дела. И, Дима, скоро четыре, а у тебя на смене только три бойца! Это ж ядерный пиздец! Где блядский Паша? Позвони ему, и, если этот гадёныш опять опаздывает, впиши его в журнал как присутствующего. Еще проблем с начальником смены не хватало. У тебя смена на три четверти состоит из бывших военных, царит армейская дисциплина, которая вечно нарушается лишь одним оператором. Паша хоть и бывший десантник, но по природе раздолбай, которого ни армия, ни работа на ядерно-опасном объекте не научила пунктуальности. Блядь! Заебало! Пошли на обход.
Традиционный обход и запись выявленных нарушений с обратной дорогой через санпропускник заняли пятнадцать минут, поэтому, когда Николай вернулся в свой кабинет, Сергей уже сидел в его кресле с чашкой растворимого кофе и отхлёбывал мерзкую, по его же собственным словам, жижу, манерно оттопырив мизинчик.
– Если бы я мог ставить деньги на твою непунктуальность, я бы уже нихуёво разбогател, – сказал Сергей, глядя на чуть запыхавшегося Николая, – давай, блядь, проходи. Присаживайся.
Он приподнял вверх кружку кофе, как бы приглашая Николая сесть.
– У тебя есть что-нибудь от головы? Я сегодня ехал на злоебучем автобусе и, похоже, надышался угарным газом. Весь день голова только слегка ныла, но сейчас просто ядерный пиздец, – Николай зашел в кладовку, чтобы положить пластину для кресла во внутренний карман пальто.
Взгляд Сергея превратился из праздного в мечтательный. Он вскочил с кресла, запер за Николаем дверь на замок, как это сделала Света несколькими часами ранее, и произнёс.
– Другаааан, у меня есть кое-что получше. Я делаю эту хуйню уже полгода. Варю тут, в лаборатории отбора проб, по выходным, когда никого нет. В отпуске, собственно, от чего и не отвечал – обкатывал и дорабатывал её на подопечных по пожеланиям заказчика. Штука сильная. На основе «белого». Я сам не понимаю пока до конца, как эта хуйня получилась. Формула вроде простая, но, блядь, эта дрянь вступает в усиленную реакцию с гормонами типа эндорфина или адреналина, хуй знает, короче. Я ж не биолог. Она действует, как спиды, только сильнее. Энергии становится пиздец сколько, плюс как будто растёт сила. Правда, это не точно. Ну и, естественно, болевой порог повышен до максимума. Хотя если сделать себе очень больно, то вставит сильнее. Глюков не имеет, и я думаю, что даже ты со своим годом в армии под этой хуйнёй сможешь шутя вытаскивать угли из костра, не ведя глазом, и прижигать ими лица неверных. Смотри, – он подошел к столу Николая, на котором лежала небольшая потёртая кожаная сумка, нехитрыми манипуляциями отщёлкнул у неё дно, под которым скрывался потайной карман. Он извлёк маленькую пластиковую коробочку и вынул одну белую таблетку в растворимой оболочке.
