Что-то в этом молодом человеке смутило Николая. Хоть он видел парня впервые, но первый день на проходной хранилища никогда не бывает первым на проходных опасных ядерных объектов. Сюда не ставят новичков, а отправляют только матёрых охранников. От нарочитой приветливости, нехарактерной для всех без исключения работников государственной охраны, веяло неестественностью. Николай на секунду провалился в свои мысли о новичке, но быстро пришел в себя и бодро ответил:

Вот сегодня обязательно найду время и сделаю новый пропуск. Честное пионерское!

«Да хуй там, подумал он про себя, поднося пропуск к магнитному считывателю на «вертушке». Когда пойду домой, тебя уже сменят, а в следующий раз я опять отшучусь».

Николаю очень не хотелось тратить свободное время на оформление нового пропуска. Вся эта бюрократия: множество специальных форм заявлений, ходьба по кабинетам, работающим по крайне неудобному графику и общение с неприветливыми сотрудниками в окошках – не вызывали у него ни единого всплеска желания заниматься столь скучным делом.

Он прошел турникет, и его резко обдало канализационной вонью.

Кстати, мужики, когда у вас уже сток прочистят? Воняет же. Я-то зашёл и вышел, а вам тут целый день потолок коптить. Озадачьтесь уже наконец, бросил он на выходе из небольшого здания.

Николай пересёк пустынный внутренний двор с его дорожками и скамейками, зашел в пристройку и вбежал по лестнице на второй этаж, где по правой стене коридора располагались кабинеты начальников, а слева в конце коридора виднелся проход в женский санпропускник. Николай заскочил в свой кабинет, включил свет и выдохнул.

Уфф… работушка. Ну привет, вполголоса произнёс он, снял пальто и повесил его на крючок в кладовке.

Клацнуть кнопочкой чайника, достать из тумбочки кекс, печенье и кофе «Черная карта». Три ложки сублимированной гадости, сахар, кипяток. Николай закончил маленький ритуал, и аромат дрянного растворимого кофе наполнил небольшой кабинет. Усевшись в высокое чёрное кресло, мужчина включил компьютер, сладко потянулся и откинулся на спинку в ожидании завершения загрузки системы. День обещал быть спокойным.

«Злодеи»

– Папочка, ты всё-таки приехал, светловолосая, с волнистыми волосами, девочка лет десяти в розовом платье резко вскочила из-за праздничного стола. Она подбежала к отцу и прыгнула ему на шею.

– Как же я мог не приехать к своему ангелу, произнёс мужчина, улыбаясь, и прижал её к себе правой рукой.

– А мама сказала, что ты снова где-то в Африке по своим важным делам, девочка показательно нахмурилась и сделала губы уточкой.

– Не слушай маму, милая! Ни одна работа в мире не заставит меня пропустить твой день рождения. Вот, держи подарок, он свободной рукой достал из-за спины небольшую коробку, обтянутую розовой бумагой с большим серебристым бантом.

Девочка схватила подарок, подняла его высоко над головой и отбежала от отца к столу, где сидели многочисленные гости. Дети и взрослые с интересом смотрели на именинницу с коробкой.

– Настя, покажи, что тебе подарил папа, – попросил один из гостей, – покажи!

Теперь к его просьбе присоединились все гости. Они громко скандировали: «Открывай! Открывай!»

Девочка, явно испытывавшая удовольствие от внимания гостей, повернулась к отцу.

– Папочка, можно я открою подарок?

– Конечно, ангел мой, открывай!

– Ура!!!

Она быстро принялась разрывать яркую упаковку. Когда обёртка лежала на полу, девочка в восторге воскликнула: «Новый Iphone! Последний! Ни у кого в классе такого нет. Спасибо папочка», – она радостно потрясла коробкой с новым телефоном, подбежала к отцу и крепко обняла его.

– Ты не считаешь, что это перебор, Давид? – послышалось сзади.

Мужчина обернулся. В дверях комнаты стояла его бывшая жена.

– Ты её балуешь, Давид. Это очень дорогой подарок.

– Мама, я буду беречь его, – обратилась к матери девочка и лучезарно улыбнулась.

– Мы купим тебе классный чехол и защитный экран, – сказал Давид, которого дочка всё еще не отпускала из своих объятий. Он посмотрел на мать девочки. – Всё будет хорошо.

– Зайди на кухню, Давид, – сказала женщина и мягким движением поманила мужчину на кухню.

– Зайка, – обратился Давид к девочке, – нам с мамой нужно поговорить.

Он улыбнулся и осторожно высвободился из объятий. Пройдя за бывшей супругой на кухню, он закрыл за собой дверь.

– Давид, ты появляешься ниоткуда, даришь дочери дорогие подарки и пропадаешь на несколько месяцев. Так не может продолжаться. У Насти новый папа, а она его не принимает, повторяя, что ей нужен её папа, что её папа вернётся.

– Это всё еще моя дочь и мой дом, – прервал её Давид, – я вернулся и больше не собираюсь уезжать. Я очень устал. Моя комната всё еще не занята? Мне нужно поспать.

– Комната всё еще твоя. Сейчас мы с гостями поедем в торговый центр, там забронирован игровой зал для детей. Сегодня можешь переночевать тут, но завтра, пожалуйста, найди себе жильё, – она нервно заломила кисти рук.

– Хорошо, – сказал Давид и вышел из кухни.

Он поднялся на второй этаж, зашел в комнату и без сил рухнул на кровать. Три пересадки и почти двое суток в дороге дали о себе знать. Давид подложил подушку под голову и провалился в сон.

Резкий крик над ухом жёстко выдрал его из сна, как ломик выдирает ржавые гвозди из досок. Склонившись над ним, вся в слезах, стояла бывшая. Её руки вцепились в рубашку на его груди.

– Настя пропала, – всхлипывая прокричала она, – если это твоих рук дело, я тебя убью, слы…

Кабину КамАЗа сильно тряхнуло от выбоины в дороге, и Давид проснулся. Сон о дочери мгновенно развеялся. Он недовольно посмотрел в окно и узнал местность, по которой они ехали.

Чёрт! – выругался он. – Это стратегически важная дорога. Дорога для эвакуации людей при аварии единственная магистраль для доступа скорой помощи и пожарных к АЭС, а они делают этот уёбищный «ямочный» ремонт! Неееет! Эта страна не будет жить нормально никогда! Слышишь меня, Артур? Никогда! Поэтому получаем деньги и сваливаем отсюда к чертовой матери на Карибы. Море, солнце, еда и отсутствие полиции! Ты открывал ссылку с островом, которую я тебе прислал? спросил мужчина лет сорока в сине-серой утеплённой спецовке. Его лицо с большим приплюснутым носом, карими глазами, чёрными густыми волосами и пышными усами было напряжено.

– Тебе понравился остров, Артур? Я куплю его. После дела я его обязательно куплю. Построю дом. Перееду туда жить с дочкой. Она будет довольна такой красотой и простит меня. Артур, как считаешь? Простит?

Да, Давид. Уверен, что дочка будет счастлива жить в доме мечты и забудет события последнего месяца, как страшный сон.

Водитель включил правый поворотник и остановился на обочине.

– Давай поменяемся, мы почти приехали.

Мужчины синхронно открыли двери машины и вышли из кабины. Обойдя машину, Давид забрался на водительское место, а Артур уселся рядом.

– Послушай меня, Давид, я всё понимаю, но не отвлекайся от дороги. Последний километр мы должны проехать без проблем. Если мы ещё раз попадём в яму, песок может осыпаться и груз будет видно на камерах наблюдения. И не будет ни дочери, ни острова, ни мечты, сказал голубоглазый мужчина средних лет с гладко выбритым лицом, подобием ирокеза на голове, одетый точь-в-точь, как собеседник. Он задрал рукав на правой руке, обнажив запястье, на котором болтался браслет из небольших круглых чёрных бусин и одной белой покрупнее. Перебрав их по кругу, он глубоко вздохнул и улыбнулся.

Давид боковым зрением посмотрел на соседа. Хоть лицо Артура и расплылось в улыбке, было понятно, что про остров и мечты он не шутит.

«Да уж. Он не шутит», подумал Давид, убедился, что машин нет, и включив левый поворотник, вырулил на дорогу.

Справа, сквозь небольшой просвет в тяжелом сером небе, выглянуло солнце, ослепив пассажиров кабины. Вдалеке, освещаемые лучами, показались очертания сначала хранилища, а потом и блоков АЭС.