Почти приехали. Осталось самое сложное, Давид смахнул проступивший пот со лба, к какой проходной нам ехать, Артур?
К четвёртой. Пропуск оформлен на четвёртую.
Машина прошла ещё три поворота и снизила ход для финального манёвра к проходной №4. «Змейку» из бетонных блоков Давид преодолел виртуозно. Очереди не было. Заскрипев тормозами, машина остановилась перед отодвигающейся створкой высокого серого металлического забора с кудрями колючей проволоки по верху. За забором находилась досмотровая площадка для грузовых автомобилей.
Артур, бери документы, вылезай и иди на проходную. Я загоню машину и подтянусь. Скрести пальцы, друг, нас ждут великие свершения. Давид прикоснулся к чёткам, висящим на зеркале заднего вида.
Артур бодро дёрнул за ручку двери и спрыгнул на бортик. Дверь за ним закрылась.
КамАЗ, дёрнувшись, неспешно въехал на территорию досмотровой зоны. Машина остановилась, Давид заглушил двигатель в точности, как велела ему жирная красная надпись на стенде. Створка ворот со скрипом начала закрываться.
Артур проводил скрывающийся за забором КамАЗ, в кузове которого возвышалась куча песка. Несмотря на неказистый вид мужчины, одетого в рабочую куртку и как будто ватные штаны, в нем читалась стать и военная выправка. Он, в отличие от большинства среднестатистических работников станции, понуро не опускал голову, упирая глаза в пол и не сутулился под тяжестью нависающих над ним проблем. Дождавшись, когда груз песка скроется за массивными воротами, он дошел до одноэтажного здания проходной №4 и открыл тяжёлую дверь. Пройдя мимо входа в досмотровую зону, он приблизился к бронированной металлической кабине проходной, положил документы в выдвинутую металлическую ячейку, торчащую из серой кабины, и посмотрел в окошко.
Я сопровождаю груз песка и смесей для ремонтных работ в хранилище отработавшего ядерного топлива, обратился он к часовому в будке и повернулся к окну, из которого была видна досмотровая зона.
Тощий солдатик, привстав на подножку КамАЗа, обратился к Давиду.
Мне необходимо осмотреть кабину и кузов. Везёте что-нибудь запрещённое? Флэшки, сотовые телефоны, устройства записи? вяло отчеканил выученную фразу молодой парень в военной форме с потухшими впалыми глазами, залезая в кабину с пассажирской стороны.
«Почти пятьдесят единиц огнестрельного оружия, включая пулемёт Калашникова и СВД, двадцать пять кг С4, бронежилеты, рации, тепловизоры, приборы ночного видения, глушители на почти всё оружие и много ещё чего», подумал Давид, но из его уст прозвучало совсем иное:
Нет. Смесь для бетона и полтора куба песка. Больше ничего интересного.
Пройдите, пожалуйста, в здание проходной для проверки документов, сказал солдат, открывая бардачок.
Давид плавно открыл дверь и выпрыгнул из кабины. Не закрыв за собой дверь, он неспеша подошел к проходной. Зайдя внутрь, он подошел к Артуру, и тот кивком указал на место, где мгновение назад виднелся ящик для документов.
С металлическим скрежетом ящик открылся и сквозь хрип динамиков послышалось мужское:
Игорь Александрович, заберите свои документы.
Артур подошел к выдвинутому ящику и достал документы. С пронзительным щелчком сработал электромагнит, блокирующий «вертушку» в полтора человеческих роста.
Проходите, произнёс мужской голос. Следующий.
Давид подошел к кабинке и опустил документы в ящик.
Минуту спустя ящик снова выдвинулся. Голос предложил Давиду забрать документы и вернуться к машине.
Когда Давид вышел во внутренний досмотровый двор, солдат, осмотрев содержимое кабины, бодро взбирался на площадку для досмотра кузова. Вооружившись длинным шестом с острым концом, он осмотрел целостность мешков со смесью, потыкал отделённую от мешков деревянной перегородкой кучу песка, повернулся к Давиду и с мольбой в глазах произнёс:
Всё нормально. Садитесь и проезжайте.
Под лязгающий звук цепей привода ворот машина снова завелась, фиксирующий машину сзади и спереди барьер опустился, и Давид, выехав из досмотровой зоны, остановился возле Артура:
Когда вы успели завербовать этого сопляка? спросил Давид, у Артура. Я искренне напрягся, когда он начал тыкать в песок своей палкой. Думал, что всё, приплыли. Но ты меня в очередной раз не разочаровал, друг. Надеюсь и на внутренней проходной будет также?
Будет, пробубнил Артур, но потом встрепенулся. Блядь, Давид! Мы же так давно работаем вместе. Ты мой друг, мой шеф и ты не тупой, но скажи мне, как ты идёшь с таким настроением на дело? Как ты можешь хотя бы чуточку думать о том, что нас поймают на первой же проходной перед въездом на объект? Ну хуйня же какая-то! он повысил тон и продолжил, все куплены, все, кто мог встать на первую, четвёртую проходную или досмотровую хранилища в течении этой недели. Все. Нам платят огромные деньги, чтобы случайностей не было, Давид, и их не будет. Никаких, блядь, случайностей, голос Артура понизился, в нём появилась усмешка, с этим парнем, кстати, было тяжелее всего. Принципиальный очень. И маму любит. Вот, собственно, пока его мама у нас в гараже лежит, он будет тыкать в ящики и вместо «калашей» находить там песок. Так будет всегда. Если не деньги, то страх открывает все ворота. Вот лично я выбираю деньги. У тебя память хорошая. Напомни убрать после дела мать этого сопляка и его самого. Ибо нехуй.
Хорошо! пробурчал Давид, явно недовольный, что с ним общались сейчас как с каким-то школьником.
«Хотя, не задавай тупых вопросов, не получишь ещё более тупых ответов», подумал он, переключился на первую скорость и направил грузовик в сторону проходной хранилища. Машина ехала мимо унылых, безжизненных громадин первого и второго энергоблоков атомного гиганта. Со времени остановки реакторов свет в немногочисленных окнах погас, серые облезлые купола сливались с майским небом, снова потерявшим солнце в тяжелых тучах.
Проходную хранилища они преодолели еще легче. Давид припарковал машину у ворот и пошёл за разрешением обратно на проходную. Артур направился в хранилище к команде, которая устраняла недочеты ремонта после предыдущего подрядчика, который пару недель назад пропал.
«День будет хорошим!» подумал Давид и улыбнулся.
«Любовь, наркотики …»
Дело близилось к обеду. Сквозь серые тучи пробились робкие лучи весеннего солнца. Позади осталось три никчёмных совещания, впереди маячило ещё одно, на которое Николаю идти не хотелось. Работы было много, но какой-то вялотекущей, даже, скорее, рутинной.
Николай уставился в экран и открыл «Сменное задание на 15.05.2023». Затем долго смотрел в одну точку. Его веки стали смыкаться, а голова предательски потяжелела. Он практически отключился. Дремоту и мерный гул кондиционера нарушил звонкий голос, прозвучавший откуда-то из-за спины:
Николай Дмитриевич, здравствуйте! Нужно подписать ведомости отгрузки. Вы свободны?
Сопровождаемая звонким звуком собственной речи в кабинет начальника отделения хранения, приятная как лёгкий морской бриз после тропической духоты, впорхнула очаровательная блондинка. На вид ей было не больше двадцати пяти, и по свежему, сияющему в свете майского солнца лицу было понятно, что она работает тут недавно.
Лучистые светло-серые глаза источали нехарактерную для этого места жизнь. Прямые светлые волосы спадали ниже плеч. Никаких сложных конструкций, пучков или хвостов на голове – она всегда давала «подышать» своим волосам, когда выходила из «грязной» зоны, где всё это великолепие было спрятано под белым несуразным чепчиком. Стройная, миниатюрная, воздушная, в лёгком голубом платье чуть выше колен, которое подчёркивало тонкую талию. Голубые туфли на шпильках придавали дополнительной стройности и акцентировали внимание на подтянутых икрах и тонкой лодыжке. На правом плече висела крохотная сумочка, а в левой руке девушка держала весьма объёмный «Журнал учёта отгрузочных ведомостей».
Ворвавшись в кабинет, она на секунду застыла на пороге, как будто прислушиваясь к окружающим звукам, затем решительно потянула металлическую дверь на себя и закрыла её изнутри на замок. Подошла к столу и повернула сидящего в кресле Николая лицом к себе.
