— И я, — сказала она и открыла дверь, чтобы в следующую секунду перенестись в свою прихожую и рухнуть прямо на пол.

— Адочка! — заполошно воскликнула мама и кинулась к ней.

Откуда только взялась, как будто под дверью ждала всё это время!

— Всё в порядке, я просто устала, — почти не соврав, сказала Ада, позволяя усадить себя на диванчик. И правда — столько раз за сегодня пользовалась дверями, что, видимо, истощилась. Надо узнать у Юхи, что с этим делать…

Только подумала, а потом очнулась уже на диване в гостиной. Мама и папа с испуганными лицами стояли над ней.

— Надеюсь, вы не вызвали скорую, — с усилием села Ада.

— Я отговорил. Что случилось?

Ада оглядела их и вдруг поняла, что то, чего она так хотела — безраздельного внимания родителей, — наконец получила. Но какой ценой!

— Я всё потеряла. Зато теперь никто больше не пострадает, — сказала и сама поняла, как это двояко звучит.

Родители обеспокоенно переглянулись, и мама осторожно спросила:

— Ты кому-то должна денег? Или твой друг?

Ада хмыкнула, отмечая, что от этого даже лицо заболело.

— Уже ничего не должен. Наконец свободен. А я не знаю, что теперь буду делать.

Мама села рядом и аккуратно обняла Аду.

— Адочка, мы всё решим. Не переживай, только расскажи нам, что случилось?

Она покачала головой и уткнулась ей в плечо, ощущая терпкий запах духов.

— Значит, потом, когда отдохнешь. Только, пожалуйста, помни, что мы с тобой.

— Мы тебе всегда поможем, ты же наша доченька, — добавил папа, и Аду снова пробило на слезы.

И только час спустя Ада, зайдя к себе в комнату, вытащила из кармана порядком помятый цветок. Это оказался алый георгин.

Подойдя к книжной полке, она хотела поставить его в ту вазочку, где уже стоял засохший цветок, но его там не оказалось.

Наверно, мама выбросила, подумала Ада и включила компьютер. Пока загружался ворд, она так и сяк вертела в голове строчки. Они ложились сами, так что скоро белый лист заполнили слова.

Одинокое сердце, пьяное,

И усталость горит в глазах.

Я с тобою всегда упрямая,

Я с тобою теперь только в снах.

Я тебя никогда не забуду —

Наши дни, приключения, сны.

Только рядом теперь не побуду,

Зарекаются и от любви.

Я хотела б вернуться обратно —

В дни тумана и ветра с утра,

Только мне, наверное, рано —

Просто так возвращаться впотьмах.

Я дождусь возвращения снега,

Я дождусь возвращения снов.

Я тебя никогда не забуду,

Непростая моя любовь.

Скопировав текст, Ада открыла страницу «ВКонтакте» и тут же выложила. Скоро кто-то оценил запись, и она машинально посмотрела.

Дима восстановил страницу. Теперь в статусе красовалась та самая строчка из «Адель», и она только вздохнула.

Значит, будем теперь так общаться? Вспомнилось загаданное в равноденствие желание. Если это было то, как оно сбылось, то грош цена их праздникам.

Как и вере, как и любви.

И черная дыра внутри едва заметно колыхнулась.

Эпилог^{31}

Утренний кофе горчил.

Ада знала, что 2 сентября никогда не бывает легким. Каждый год оно накрывает, как волна, и заставляет вспоминать всё.

В этом году было особенно тяжело, потому что наступила десятая годовщина знакомства.

Собираясь утром на работу — преподавание на кафедре создавало видимость нормальной жизни, кормила же её служба у Юхи, — Ада ловила флешбеки. Пусть другая квартира и даже район, пусть она уже давно не студентка, но ощущения где-то глубоко внутри совпадали. Даже фея фикуса перед выходом потребовала внимания к цветку, навевая воспоминания, как он у неё появился.

Главным было не предававшее ни разу за десять лет ощущение — сегодня он позвонит. А от этого рождались мурашки где-то в спинном мозге, и весь день Ада оттого была сама не своя.

На улице было облачно и нежарко. Лето осталось позади, но погода ещё радовала и солнцем, и комфортными двадцатью градусами в течение дня. Такую осень Ада любила больше, чем дождливую и сумрачную.

На Аметьево, с которой она теперь ездила на работу, солнце причудливо играло по платформе сквозь стекла. Под станцией пролегала автомобильная дорога, и казалось, что эта река из машин бесконечно течет под мостом, перекинутым между двумя берегами. Рядом высилась громада жилого комплекса, в котором поселилась Ада, как только у неё появились деньги на ипотеку.

Всё такое привычное, суетливое и одновременно обычное, рутинное. Новые студенты, которые не знают пока, для чего они пришли на религиоведение, для чего им предметы, которые преподает Ада, для чего им вообще высшее образование. Но среди них всегда есть тот или та, который на своем месте и слушает внимательно с первого дня. Ради таких встреч Ада и оставалась в университете.

Десять лет назад, сразу после того, как закончилась их история, Ада пришла на пары в понедельник и осознала, как всё изменилось.

Дима, верный обещанию, не появился на учебе. После французского, который теперь стал только напоминанием о былом, Ада нашла Сашу в коридоре.

— Привет! Ты его видела? — сходу спросила она, зная, что та её поймет.

Саша покачала головой.

— Лиле он сказал, что заберет документы так быстро, как сможет, и потом уедет из города. Так что, может, сегодня и объявится. Ада, — тяжело вздохнув, спросила она, — Ты даже после всего произошедшего не стала к нему по-другому относиться?!

Ада знала, что услышит такой вопрос от неё. Да и много раз после от других — очевидно.

— Нет. А как я могу, если всё началось из-за меня?

Саша фыркнула почти как собака.

— Ага, по его головушке тоже ты прошлась? Чужие проблемы с психикой — не твоя вина.

— Я понимаю. Речь ведь не об этом. А о демоне.

— Ада, тебе нужно к психологу.

— Олеся ещё не получила диплом, — попыталась сострить она и вспомнила, что и Олеся уедет, если она не ошибается в ней. Значит, не попасть к ней никак и никогда.

Ведь Дима всегда будет рядом с ней.

— Саш, а ты можешь сходить со мной в деканат?

Она напряглась.

— Ты хочешь его там поймать?

Ада покачала головой.

— Я хочу забрать документы или подать заявление на перевод — что разрешат. Насчет Димы не переживай, нам всё равно больше нельзя видеться.

Саша, которая то ли не знала об этом, то ли не ожидала от неё такой прямоты, пожала плечами.

— Пойдем. Всё-таки решилась?

— А чего тянуть? Жизнь-то одна. А я больше не хочу плыть по течению.

Родители, конечно, не обрадовались её решению.

— Адочка, ты уверена? — театрально держась за голову, спросила мама тем же вечером. Она раскинулась на диване и временами попивала корвалол, заботливо поданный папой. Привычкам мама всё-таки не готова была изменять.

— Да. Я всё обдумала, просчитала и готова пойти на риск. Тем более в деканате сказали, что у меня есть большой шанс перевестись на бюджет. Так что сейчас подготовлюсь к экзаменам, сдам в промежуточную сессию и с нового семестра переведусь.

— Сначала один натворил дел, теперь вторая куда-то лезет, да что ж я за детей-то таких воспитала! — запричитала мама, но цели своей она не добилась. Ни капли вины Ада больше не испытывала. Наоборот, в ней проснулась та хладнокровная, новая Ада, которая стойко выносила истерики и не боялась говорить правду. Она ей очень нравилась.