– Бросить умирать остальных, а самим спастись, – Агнесса Францевна с удивлением смотрела на Баклину, – Постойте-ка Антонина дайте подумать, – она театрально закатила глаза и снова взглянув на девушку заявила, – но это единственный выход для труса и предателя....

Ее слова оборвал выстрел, его звук прилетевший с порывом ветра заставил всех молча оглядываться по сторонам в поисках источника.

– Смотрите! – подняла в небо руку Мария.

Теперь все увидели взлетевшую в небо ракету с западной стороны острова. Ее зеленый свет почти не был виден в солнечном небе, зато хорошо просматривался белый след ее траектории.

– А остров то населенный… – Проговорил задумчиво кто-то, нарушая тишину.

– Если только это не Деев с Веткиным, – Вполне резонно заметил Савицкий…

– На баркасе не было оружия. – Неуверенно проговорил Петров. – Да и в этом направлении двигаться самоубийство… подводные скалы.

– Не было оружия это со слов самого… Деева, – Произнес подбежавший во главе отряда с двумя запыхавшимися товарищами, исследовавшими левую часть берега электрик Костин, так же иногда помогавший Дееву в ремонте, – мы тут вспоминали во время поисков – они с Веткиным очень часто о чем-то спорили, уединившись… и замолкали, когда замечали обращенное на них внимание....

– Вот тогда и надо уже было бить тревогу… душить в зародыше! – Агнесса Францевна, глядя в сторону предполагаемого места вылета ракеты задумчиво думала о чем-то своём. – Крамольные настроения, первые шаги к предательству… всё у нас же под носом. Близоруки вы товарищи, близоруки…

– А может… – С надеждой в голосе проговорила Фурсова глядя в небо, своими вечно удивлёнными глазами, придающими ей вид некой инфантильности, – это наши товарищи, с других лодок?

Елену все, даже самые молодые девушки считали «не от мира сего», а уж Агнесса Францевна, так вообще не замечала. Теперь все взглянули на неё по-новому и каждый с долей сожаления – «почему не я, предположил эту вполне логичную версию?».

–«Устами младенца…» – задумавшись едва два слышно проговорила не озвученный, но признанный лидер женского коллектива, повысив же голос, она обратилась, разворачивая свой «таранный бюст» (как подшучивали над этой её частью тела мужчины) к Петрову: – ну вот вам и возможные ответы товарищи, на то, как выполняют свои задания наши «герои всего на свете…»

–Да до той части… – Астафьев выступив смело отреагировал на нападки Ангелины Францевны, – мы и не смогли пробраться, из-за непроходимости береговой линии. А вы… может с нами в следующий раз?.. Проконтролируете, так сказать, по партийной линии?

Гордая женщина, подняв подбородок подставляя порыву ветра лицо улыбнулась, выждав паузу и произнесла чекисткой, идущей на бой с контрреволюционерами:

– Нам партия ставит другие задачи. – И оглядев притихший женский коллектив «призвала»: – идёмте девушки....

– Нет, ты видел? – Астафьев подойдя к Петрову сплюнул на песок, – ей «партия доверила» ни хрена не делать, так она ещё и нас гоняет как пионеров!

– Так или иначе… надо собираться в новый поход… – Егор следил за «растворяющимся» искривлённым следом ракеты, пока его совсем не развеял ветер. – Возможно людям нужна помощь.

*

Кочубей зашел в кабинет с недовольным лицом, заставляя притихнуть сослуживцев. Кинув папку на стол, он встал у открытого окна и разглядывая поникшие листья дуба хмурился, покачиваясь вперед и назад на носках скрипевших при этом сапог.

Взгляды молчащих подчиненных были наполнены ожиданием. И неприязнью Ксении, не находящей себе места за своим столом, после конфликта с майором в столовой.

– Ваш Трофимов, Ксения Павловна…, – Кочубей словно ощутил флюиды, исходящие от Ксении, – действительно ни в чем не виноват. И этот факт известен всем кроме вас с Трофимовым… Настоящий преступник сидит через камеру от него.

– То есть?..

Ксения, не отрывая неприязненного взгляда от своего непосредственного начальника привычными движениями открыла пачку папирос, размяла в пальцах одну из них и дунув в мундштук прикурила, затянувшись выдохнув дым быстро оглядела еще трех офицеров, находящихся в кабинете. Те при встрече с ней взглядами опускали глаза.

– А-а-а… – Протянула Ксения между затяжками, – всё-таки очередная проверка или… эксперимент над «подопытным кроликом» ?.. Но в чем смысл? – Она поднялась, нависая над столом туша папиросу в пепельнице и одновременно сдувая сбившийся локон челки, мешающей ей смотреть на майора, – А я.… вас… товарищ майор… я не позволю, вот так… над собой…

– Как вам будет угодно… – Проговорил едва слышно Кочубей, поворачиваясь к ней лицом и не мигая глядя ей в глаза, – считайте, что вы прошли проверку и это… – он кивнул в сторону своего стола, при этом его глаз дернулся в нервном тике, – ваше новое дело. Используйте все необходимые для работы ресурсы. – Он строго посмотрел на притихших офицеров, – Распоряжение пришло с самого верха. Сроки ограничены. От себя лично обещаю любую помощь и.… больше никаких проверок… а сейчас, извините!

Кочубей явно озабоченный ни новым делом, ни «нападками» недовольной Ксении, а чем-то более важным быстро покинул кабинет.

Ксения, выкурив еще одну папиросу поглядывая на создающих видимость работы коллег успокоилась и приступила к ознакомлению с делом.

В папке возбуждённого по факту дела находились сухие описания обнаружения мелкого морского судна в одной из бухт северного моря. Баркас болтало на волнах и возвращающиеся с лова рыбаки, заметив странное поведение судна пришвартовались к нему беря на абордаж.

Из свидетельских показаний рыбаков выяснилось, что единственный находившийся на баркасе матрос лежащий на палубе был без сознания. Его доставили на берег и передали в руки прибывшим на причал медикам....

Ксения, не найдя не одного преступного действия в прочитанном, примирительно перекинулась парой слов с офицерами разряжая обстановку, приняла от них не менее примирительные угощения к чаю и выкурив еще одну папиросу приступила к продолжению чтения.

После более тщательного осмотра баркаса на берегу и были вызваны работники следственных органов. В одной из тесных кают баркаса были найдены останки человеческого тела и окровавленная одежда.

Ксения взволнованно разглядывала фотографии, в момент чтения детальных описаний останков, разрезов на плоти и сломов костей, несовместимых с жизнью черепно-мозговых травм....

Сердце ее бешено заколотилось при чтении описаний обнаружения остатков человеческой плоти и крови на столе небольшого камбуза баркаса. Она перебирала ужасающие фотографии самого стола. Снимки и детальные описания указывали, что это место было чьим-то разделочным – обеденным столом....

Материалы дела потрясли Ксению. Она курила, хмурясь и едва справлялась с желанием сжать до боли занывшие шрамы на ногах – мешало присутствие коллег. Только теперь отметила почти двух месячную давность составления последних протоколов.

«За месяц до моего появления здесь…»

Ксения посмотрела на офицеров и ослабив ворот тесной кофты закурила очередную папиросу морщась от дыма.

– Вы в курсе?..

Коллеги вразнобой кивнули в ответ, откладывая в сторону свои «мнимые» дела.

– И где этот единственный моряк? – Ксения, нервно туша папиросу заметила, как дрожит ее рука и она сама вместе с ней

– Он… как понимаете… – за всех офицеров почесав подбородок ответил Малинин, – был доставлен в управление и во время допросов с ним «перегнули палку» и он не выдержав умер.

– А что в подвалах до сих пор бушуют страсти? – Ксения нервно дернула уголками губ и тут же вспомнила вид Трофимова в следственном изоляторе, – хотя да… этого видимо долго ещё не искоренить.

Она вдруг с содроганием вспомнила отношение к ней в момент, когда сама была обвиняемой. От воспоминаний ее отвлек Соловьев, герой Советского Союза и обладатель исполинского роста женственного лица и несовместимого с ним низкого голоса.

– Сейчас уже всё не так как раньше.... – Соловьёв бросил взгляд на коллег словно спрашивая разрешения о чём-то и продолжил с их молчаливого согласия, – но тогда…, приехал офицер прямо из Кремля и вёл лично допрос… как выяснилось близкий родственник полковника плыл на одном теплоходе вместе с инженером механиком…