Как бы то ни было, получив задание, Шарлиз сразу составила план развёрнутого аналитического доклада и перечень материалов, необходимых для его составления. На большее не хватило времени и душевного равновесия. Укладываясь спать за час до полуночи в своих новых, уютных апартаментах, Графиня пыталась унять хаос мыслей и эмоций. Сон не шёл к женщине, её раздирало от противоречий. Ещё бы! Отказавшись от законной супруги, Граф Уриен уровнял Шарлиз в правах с эффектной рабыней Саудой – подарку новому монарху на коронацию. Графине вдруг захотелось, чтобы Ричард вошёл в спальню и внёс полную ясность в характер их взаимоотношений... Нет, ей не требовалась его грубая сила. Шарлиз чувствовала озноб и нуждалась в тепле. Некстати вспомнился спящий за стеной юноша Леонардо, коим Король советовал Графине пользоваться по собственному усмотрению. Снова нет! Воспитание и чувство собственного достоинства не позволяли Шарлиз совершать легкомысленные поступки. Но помимо воли в голову приходили мысли о том, что Ричард теперь – её Хозяин, и мог бы... Графиня куталась одеялом, пытаясь согреться, молила Бога о душевном успокоении, об избавлении от невзгод, о тепле...
В полузабытьи Шарлиз привиделось, что Ричард и впрямь заходит к ней, но не домогается её тела, а ложится рядом, ласково обнимает, согревает... Так она и уснула.
Глава 8. Королевские заботы
Глава 8. Королевские заботы
«Какого лешего, Ричард? – мысленно выговаривал Король самому себе. – Возможно, ты раз и навсегда отучил Графа Уриена использовать живых людей в качестве подношений Его Величеству, но зачем тебе понадобилось столь радикально менять судьбу его жены? Уриену, конечно, поделом. Но почему страдает Шарлиз? Впрочем, я сомневаюсь, что её страдания затянутся. Потерявшая постылого мужа Графиня взбудоражена, возбуждена, чувствует себя нужной, помолодевшей и привлекательной. Она, действительно, очень хороша собой, умна, образована... Шарлиз может стать замечательным Министром иностранных дел Северного Королевства. Но какого лешего, Ричард, ты формируешь своё правительство столь изысканным способом? Полубогу требуется ощущать хоть какие-то нити родства с прежним Принцем Ричардом и его семьёй? Думаю, за порабощение жены Графа Шор они бы тебе поаплодировали. Продолжишь действовать в подобном стиле? Вот только, оценит ли твои выкрутасы Отец, как думаешь, человек?»
Ровно через три дня, в вечерний час Шарлиз снова вошла в королевский кабинет с кожаной папкой, где лежала кипа бумаг, исписанных каллиграфическим подчерком Леонардо. Ричард углубился в чтение, а Графиня почувствовала себя крайне неуютно. Во-первых, Король не предложил ей присесть. А главное, перед визитом к Его Величеству Шарлиз вызвала к себе Леди София и настойчиво попросила переодеться для встречи с Ричардом. И теперь Графиня стояла посредине комнаты в обтягивающем фигуру светло-коричневом костюме из прекрасно выделанной кожи и не знала, куда деть руки. Словно нарочно Король неторопливо читал доклад о международном положении, не обращая на неё никакого внимания.
Ричард, действительно, знакомился с текстом внимательно, вдумчиво, но время от времени незаметно усмехался, чувствуя растерянность Графини.
- Что же, совсем неплохо... Чего-то подобного я и ожидал, – Король отложил бумаги в сторону и пристально уставился на Шарлиз. – Тебе удивительно идёт новый наряд, милая! Прежде ты не носила кожаные изделия? Напрасно... Для начала я попросил изготовить для тебя жакет и юбку наивысшего качества. Нравится?.. Думаю, на днях мы дополним твой гардероб кожаными брюками.
- Мне непривычно носить подобные вещи... Но главное, что мой новый наряд по нраву Вам, Сир! – нашлась Графиня и затрепетала, глядя на выходящего из-за стола Ричарда.
- С каждым днём ты нравишься мне всё больше, дорогая! – Шарлиз ждала, что Король положит руки ей на плечи, а ему хотелось неторопливо расстегнуть пуговицы её кожаного жакета. В результате он не стал делать ни того, ни другого, но задал Графине крайне взволновавший её вопрос: – Ты готова выйти на новый уровень наших отношений, красавица?
- Я... – комок в горле помешал Шарлиз ответить Королю внятно. А он неожиданно мягко взял Графиню за руку, усадил на диван, расположился рядом и внезапно произнёс:
- Прежде всего, я – твой друг. Если желаешь разрушить все преграды, ещё имеющиеся между нами, не стыдись, рассказывай...
- Да... – Графиня прочистила горло, неожиданно для себя поняла, к чему призывает её этот невообразимый мужчина, и заговорила: – Всё случилось ровно так, как Вы говорили. Лео старательно помогал мне работать над докладом. Он – исполнительный и прилежный секретарь, но крайне вымотался за прошедшие дни ещё и потому, что от всей души желал помочь своему Королю и… Госпоже. А мне перед сном, действительно, приходили в голову разные мысли... Правда, засыпать я стала быстро, но самое удивительное случалось во сне... Невероятно реалистичные сновидения! Они… очень личные, но если Вы готовы выслушать...
- Да, моя милая, – Ричард обнял Шарлиз за плечи. Она слегка прижалась к нему и, отбросив стыдливость в сторону, открыто, без утайки поведала ему о своём сновидении, продолжающимся из ночи в ночь.
«Я пришла в королевский кабинет и услышала Ваши слова: «Сейчас мы направимся туда, где ты, Графиня, наконец, получишь то, чего жаждешь и заслуживаешь». От таинственных ноток в тоне голоса Вашего Величества по моему телу побежали мурашки... Следуя за Вами по коридорам королевского дворца в эффектном красном платье, я почему-то чувствовала себя голой. Как на грех, навстречу попадались приближённые Вашего Величества. Мне казалось, что они смотрят на меня с усмешкой, с осуждением, с жалостью. У входа в помещение, куда, положив руку на талию, меня сопровождал Господин, неприкаянно мялся Леонардо. Его присутствие там оказалось для меня полнейшей неожиданностью, но мой Король спокойно произнёс: «Стой на страже, мой мальчик! Никого не пускай внутрь и жди, когда тебя позовут».
В зале, где таинственную тьму нарушали только несколькими тусклых светильников, я увидела то, чего ожидала. Мне памятна комната для экзекуций в замке бывшего мужа. Она вызывала страх. У моего Короля подобное помещение выглядело куда изящнее, вызывало волнение и, наряду с подступающей паникой, сладостное томление там… внизу. Я повернулась лицом к Вашему Величеству...
- Спрашивай! – грозно произнесли Вы.
- Зачем здесь мой секретарь, Сир?
- Сейчас он охраняет наше общение тет-а-тет, а позднее... Ты сама желала присутствия наблюдателя в те минуты, когда Его Величество надругается над тобой... Или таким человеком непременно должен быть твой бывший муж?
- Нет, – я поняла, что Вы читаете меня, как открытую книгу, задрожала, опустила голову и произнесла слова, с которыми ассоциировалось долгожданное действо: – Пощадите меня, Господин!..»
На следующую ночь я словно увидела продолжение сновидения глазами своего секретаря.
«Лео стоял у дверей в таинственную комнату и прислушивался, страшась пропустить зов Короля. Через некоторое время оттуда стали доносится совсем другие звуки. Леонардо явственно различал стоны и выкрики своей строгой начальницы. Долготерпение оказалось ему не по силам. Через четверть часа юноша огляделся по сторонам, не заметил посторонних лиц и осторожно приоткрыл дверь... То, что увидел Лео в узкую щель, поразило его воображение. Обнажённая Графиня стояла на каменном полу с поднятыми вверх руками, удерживаемыми металлическими цепями. Его Величество стегал плетью тыльную сторону тела прекрасной Госпожи и обзывал её словами, самым невинным из которых было слово «сучка»! «Зачем он так? – мелькало в мыслях юноши. – Подготовленный для Короля доклад оказался столь плох, что Графиня заслужила сурового наказания?! Пусть он наказывает меня, но не мою Госпожу!» Не удержавшись, Леонардо проскользнул в приоткрытую дверь и плотно закрыл её за собой. Открытая взгляду картина не отпускала его ни на миг. На Лео нахлынули противоречивые чувства: он рвался защитить Графиню, мечтал оказаться на её месте и… испытывал восторг от потрясающего зрелища. От переизбытка нахлынувших эмоций Леонардо не сразу понял смысл возгласа Его Величества: «Ты ослушался меня, негодник, и будешь наказан! Раздевайся...» Осознав, что обнаружен и слова Короля обращены к нему, юноша задрожал, как осиновый лист, и принялся стягивать с себя одежду непослушными руками... Через несколько минут, нагой, как и его Госпожа, он оказался прикован цепями в трёх метрах от неё. От первого удара плети Лео лишь вздрогнул, не отрывая взгляда от прекрасной наготы Графини, но затем почувствовал боль... «Пощадите мою чудесную Госпожу, Сир! – выкрикнул Леонардо, получая очередную порцию болезненных ощущений. – Если она в чём-то виновата, накажите меня вместо неё!»
