Ко мне подошла Кея:
– Что ты делаешь?
– Шпилька! – продемонстрировала ей готовую заколку, вынув из причёски.
Подруга удивлённо взяла предмет из моих рук, повертела. Попробовала закрепить в своих волосах, но они были коротки.
– Погоди, – остановила Кею.
Я сбегала за тонким кожаным ремешком. Завязала шевелюру в тугой хвост на затылке и воткнула шпильку.
– Готово, теперь не выпадет.
Женщина руками ощупала получившуюся причёску и улыбнулась:
– Мне нравится.
После ужина я устроилась возле костра, высушить рогоз для трубок. Отдала Дае ещё две шпильки. Та, увидев мою новую причёску, пришла в восторг.
– Ана, ты из всего сделаешь оружие, – рассмеялась она, пристраивая заколку в своих волосах.
На следующий день, принеся из рощи побольше молока, мне удалось ускользнуть из деревни.
Я припустила бегом к убежищу, где ждал Кир. По одной мы больше ходить не решались. Мало ли где были людоеды.
Добежала до прогалины, вот они, заветные кусты. Пробралась внутрь, но там было пусто. Я растерянно огляделась. Куда делся Кир? Может, каннибалы поймали его? На сердце стало тревожно. Оставив еду внутри, вылезла наружу. Кричать опасно. Крадучись оглядывала окрестности. В округе царила тишина. Я обошла прогалину кругом. Никого.
Пошла снова к убежищу, может охотник вернулся? Прошла к зарослям папоротника, и тут мой рот зажала мужская рука, я с силой ударила и услышала тихий стон. Обернувшись, увидела Кира, он приложил палец к губам:
– Тише, Ана, это я. Тише.
В груди зажгло от гнева. Что за дурацкие шутки?
Но Кир, быстро втолкнул меня под кусты.
– Что такое? – шёпотом спросила у залезшего следом охотника.
– Тихо. Смотри, – он указал в другой конец прогалины.
Поначалу ничего не было видно, но вот до слуха донеслись чьи-то голоса, и за ними из леса вышли размалёванные мужчины. Они были смуглей, чем женщины селения, черты лица более грубые, точно вылепленные наспех. Массивные надбровные дуги, низкие лбы, космы спутанных волос болтались грязными сосульками. В руках у них были массивные копья.
– Людоеды, – ткнул пальцем Кир.
Глаза расширились от ужаса, сердце встрепенулось в груди. Как же мне предупредить женщин селения?
– Мне надо добраться до племени, срочно, – обернулась к мужчине.
Его взгляд был выразительней всяких слов:
– Ана, не бойся. Их мало, гляди. Пока они только смотрят, а нападать любят ночью.
В панике я и не сообразила, что мимо нас прошло не более десяти человек. Успокоившись, обернулась к Киру:
– Как же мне теперь идти?
– Скоро они вернутся. Тогда и пойдёшь, – Кир уже жевал принесённую пищу.
– А ты куда ходил? Я искала тебя.
– Волновалась? – В глазах мужчины промелькнула надежда, и он широко улыбнулся, – нужно оружие, – показал мне длинную палку и несколько камней для наконечника, – хочу сделать копьё.
– А чем свяжешь?
Он ткнул в тушку небольшого ящера, которого я сначала не заметила.
– Только разделать нечем.
Я вынула из-за пояса обсидиановый нож и протянула Киру:
– Быстрее. Пока не ушла.
Глаза мужчины расширились при виде моего оружия. Он повертел его в ладони, одобрительно кивая:
– Хорошая вещь. Я быстро.
Ловко орудуя ножом и одной рукой, он разделал тушку:
– Охотнику без оружия смерть.
– Любому, – поправила я его.
Кир кивнул, ловко отделяя жилы.
– Мне надо осмотреть твою руку, – поманила его к себе.
Он с готовностью подсел ближе. Положил мне на колени израненную конечность. Аккуратно прощупала кости. Похоже, заживает хорошо.
– Давай-ка перебинтую тебя поудобнее, – от волнения перешла на родной язык.
Кир пригляделся ко мне:
– Что ты говоришь?
Я только отмахнулась:
– Погоди.
Сняла повязки, убрала самодельный лангет. Осторожно согнула и разогнула:
– Больно?
– Не-е, – довольно протянул Кир.
Приложив руку к торсу, плотно её примотала. Теперь охотнику будет удобней и не повредит кости. Кир с любопытством наблюдал за моими действиями не мешая.
– Так лучше? – Отодвинулась от него.
– Зачем привязывать руку?
– У тебя сломана кость, – показала ему ещё не сошедшие синяки в месте перелома, – если не привязать, она снова начнёт болеть и может перестать двигаться. Понимаешь?
Мужчина кивнул, ещё раз осмотрел повязку. Снаружи затрещали кусты, довольно близко от нас. Мы замерли, спрятанные густыми зарослями папоротника. Людоеды возвращались. Они прошли прогалину и быстро скрылись из вида.
– Я пошла. А ты пока не делай копьё, побереги руку. Кость может снова сломаться от удара.
– Хорошо, – Кир бросил взгляд на палку и камни, – сделаю нож, – пока не приходи. Опасно. Я сам добуду себе пищу.
– Ты разводишь костёр? Его могут увидеть.
– Нет, можно есть и так, – он пожал плечами.
Я скривилась, представив вкус сырого мяса. Но Кир прав, голод – не тётка, а восстанавливать силы надо. Интересно, есть ли у меня в запасе глистогонные?
Выглянула из укрытия, прислушалась. В лесу было тихо. Выскользнув наружу, понеслась домой. В деревне было шумно. Женщины делали новые копья, пращи. Набирали камни для снарядов. Я направилась к яме, что мы рыли. За это время она значительно увеличилась, можно заканчивать.
– Хватит, – остановила я аборигенок, – будем пускать воду.
Мы продолжили небольшую канавку до получившегося водоёма, с другой стороны прорыли сливной арычок, чтобы вода не разлилась по деревне.
Поток начал наполнять яму, поначалу со дня поднялась грязь, но потом муть осела, и вскоре у нас был свой рукотворный прудик.
Женщины во все глаза наблюдали, как вода заполняет углубление, с видом детей, впервые увидевших цирковое представление. На лицах светилась радость.
Пришла Дая, когда пруд почти наполнился.
– Хорошо. У нас теперь будет много воды.
– Я видела людоедов недалеко от деревни, – в такой момент скрывать плохие новости нельзя.
Дая бросила на меня странный взгляд:
– Могут напасть сегодня. Всем поесть и ложиться, надо, поспать до захода солнца.
Вскоре после еды деревня опустела, женщины разошлись по шатрам. Лишь пара часовых охраняла наш сон.
Глава 13
Кто сказал: ожидание смерти, хуже самой смерти. Он был чертовски прав. Уснуть до захода солнца я так и не смогла. Выбралась из шатра и напросилась в караульные. Когда сумерки погасили последние лучи солнца, мы развели костёр. Оглядела полянку перед ним. Всюду лежали заранее заготовленные копья, камни для пращи. Жаль, что не успела довести до ума задумку с обжигающим соком.
Я взяла почти просохшие стебли рогоза, села досушивать их дальше. Осмотрела один, отверстие было достаточным, чтобы колючка без труда прошла сквозь него. Устроилась в хорошо освещённом месте, взяла шип с комочком глины.
Моей напарницей сегодня была Айя, она устроилась рядом, с интересом наблюдая за приготовлениями. Я поставила неподалёку чурбачок, накрыла его невыделанной шкурой. Засунула шип в трубку и со всех сил дунула. Колючка легко зашла в задубевшую кожу.
Отодвинулась подальше от мишени, вряд ли у нас будет возможность «оплёвывать» врага, подойдя вплотную. Глиняный шарик придавал хорошее ускорение шипу, получалось неплохо. Интересно, насколько глубоко колючка вопьётся в тело? Я не заметила, как начала разговаривать сама с собой. Только когда Айя боязливо отодвинулась от меня, с тревогой смотря на метательную трубку.
– Ты чего? Не буду же я проверять на тебе, – рассмеялась, успокаивая девушку, – лучше пошли, надёргаем шипов побольше.
Мы наломали с ветвей горку колючек, набрав мокрой глины, принялась аккуратно лепить к ним шарики. Разложила свои снаряды поближе к костру, чтобы быстрее просохли.
Вдалеке забили барабаны. Айя встревоженно обернулась:
– Надо будить?
– Нет, – остановила её, – погоди, они же не рядом с деревней.
Но из шатров начали выходить напуганные женщины, сегодня всем не спалось.