– Нет, я должна идти! – Она опасалась, что утром почувствует тошноту, и он догадается, что она забеременела.

– Но почему? – не отставал Эйс.

– Из-за папы, разумеется! – солгала Алекс: Филип уже давно спал, он рано ложился в последнее время. – Если я не вернусь ночевать, он будет волноваться.

– Позвони ему… Впрочем, если хочешь, я отвезу тебя.

– Не нужно. Я поймаю такси.

– Нет, ты поедешь только со мной!

Он начал одеваться.

– Спасибо! – искренне поблагодарила она. Эйс вел автомобиль медленно, одной рукой держа руль, а второй поглаживая ее плечо. Они почти не разговаривали. Он остановил «мерседес» на безопасном расстоянии от ее дома.

– Еще раз огромное тебе спасибо! – сказала она и потянула за ручку дверцы, опасаясь, что ее могут случайно заметить. – Позвоню завтра!

– Вообще-то я завтра должен быть у Джека в телестудии, – наморщил лоб Эйс. – Он хочет взять у меня интервью. Пожалуй, позвоню и извинюсь за то, что не приду. Скажу, что у меня изменились планы! – Он улыбнулся, а у нее возник вопрос: сколько раз в жизни он уже отменял свои деловые встречи из-за женщин?

– Только ничего не говори ему обо мне! – взволнованно воскликнула она. – Он проболтается Розе, а она ежедневно навещает отца.

– Хорошо, обещаю хранить нашу тайну! Значит, до завтра? Я буду на этом же месте в половине восьмого.

– Отлично! – Они поцеловались, но на этот раз первым забеспокоился Эйс.

– Ступай, пока я не повез тебя назад в Уимблдон!

– Ладно! – Алекс вышла и, послав ему воздушный поцелуй, провожала взглядом его черный лимузин, пока тот не завернул за угол.

Она проснулась позже, чем обычно, и некоторое время наслаждалась моментом пробуждения, улыбаясь и не шевелясь. Но едва лишь она подняла голову с подушки, как почувствовала тошноту. Добежав до ванной, она облегчила желудок и подумала, что поступила верно, вернувшись ночью домой.

В кабинет отца Алекс вошла с опаской, боясь, что он догадается о происходящем с ней. Но Филип настолько ласково улыбнулся ей, что все ее страхи тотчас же рассеялись. Это нервы, подумала она. Кривая усмешка на лице отца всегда сжимала болью ее сердце, но сегодня она ощутила стыд еще острее.

– Звонила Роза! – сказал Филип. – Сегодня в восемь утра Мелисса родила девочку весом в семь фунтов и две унции.[1] Ее назвали Сьюзен, в честь матери Ника.

– Прекрасно! – обрадовалась Алекс. – Мама и дочь здоровы?

– Роза сказала, что все нормально. Она очень устала после бессонной ночи в больнице. Мелисса спит, и она с Ником поехали домой.

– Позвоню ей вечером, – решила Алекс. – Вряд ли к Мелиссе пустят сегодня посетителей. Но подарок для малышки я все равно куплю, и для Китти тоже! Мне бы не хотелось, чтобы она чувствовала себя обойденной вниманием.

– По-моему, она еще мала для таких сложных эмоций, – заметил отец.

– Все равно, нужно и ей что-нибудь купить, – сказала Алекс, – а Мелиссе послать букет цветов.

– Передай ей и мои поздравления, – попросил Филип.

– Естественно. Ну, я, пожалуй, пойду. – Алекс посмотрела на часы. – Тебе что-нибудь нужно? После магазинов я поеду в Уимблдон. Джек дал мне билеты на все две недели.

Билетами ее снабдил Эйс.

– Мне не хотелось бы, чтобы ты там появлялась, – Филип нахмурился, Алекс густо покраснела.

– Почему? – невинным тоном осведомилась она.

– Я ничего не имею против Джека Фаррелла, но вот кое-кто из его друзей… В Уимблдоне ты наверняка столкнешься с Делани.

– Я понимаю, ты сердишься на Эйса, папа! И разделяю твое негодование, но поверь, он искренне заблуждался…

– Он грозился меня убить! И почти добился своего: взгляни, во что я превратился! С каких это пор ты стала за него заступаться?

– Понимаешь, я больше не могу ненавидеть его, как раньше! Ведь он просто неправильно истолковал мои слова, и часть вины за случившееся лежит на мне…

– Мне кажется странной такая быстрая перемена в твоем к нему отношении. Признавайся: вы встречались? Отвечай как на духу! – рявкнул Филип.

– Да, – промямлила она. – Он заскочил к Мелиссе вчера, когда я была у нее. И между прочим хотел бы навестить тебя и извиниться. Вам лучше помириться, папа!

– Этому никогда не бывать! – стукнул Филип кулаком по колесу инвалидного кресла. – Я не потерплю в своем доме этого ублюдка! И не желаю с ним разговаривать!

– Хорошо, хорошо, папа! Успокойся! Я не поеду в Уимблдон, посмотрю соревнования по телевизору, – заверила Алекс, испугавшись припадка гнева, чреватого новым ударом.

Филип успокоился и кивнул. Значит, подумала она, все мосты сожжены? И он никогда не примет ни Эйса, ни его ребенка?

– Я еще загляну к тебе позже. – Алекс вздохнула. – Скоро вернусь, не беспокойся!

– Можешь не торопиться, но помни, что сегодня к нам придет Грэм! – сказал отец.

Она вздрогнула: предстоящий визит сослуживца Филипа вылетел у нее из головы. Эйс пробудет в Лондоне только две недели, и ей хотелось быть рядом с ним на протяжении этого времени.

– У меня другие планы на вечер, папа! И Грэм придет не ко мне, а к тебе, ведь вы с ним коллеги и друзья!

– Это не совсем так, милая! Его визиты лишь отчасти носят деловой характер. Дело в том, что ты ему очень нравишься…

– Он мне тоже симпатичен, папа, но не более. Уж не собрался ли ты выдать меня за него? – Алекс едва ли не истерически расхохоталась.

– Послушай, Алекс! Тебе ведь уже двадцать один год! Пора подумать о супружестве, о собственной семье.

– Придется подождать, пока кто-то сделает мне предложение! – С этими словами дочь выскользнула из комнаты.

Филип проводил ее проницательным взглядом. Он знал, что дочь пришла поздно, что она провела вечер не с Грэмом и не с кем-то из подружек, иначе сама сказала бы ему об этом. Он упрямо сжал губы: Делани в Лондоне, и дочь как-то странно о нем отзывается. Что произошло между ними в Лос-Анджелесе? Неужели она обманывает отца? Нет, Алекс не способна его предать! А может, он заблуждается?

В среду после полудня Алекс отправилась в больницу, прихватив с собой подарки для малышки и ее мамы. Самым большим из них был плюшевый медвежонок, он оказался крупнее самой Сюзи, мирно спавшей в кроватке возле постели Мелиссы.

– Я знаю, что тебе уже много их надарили, но все равно не устояла: взгляни, какой он обаятельный! – воскликнула Алекс, показывая подарок.

– Да, он очень милый, спасибо!

– Сюзи такая крохотная, меньше Китти! – Алекс наклонилась над ребенком. – На кого она больше похожа – на маму или на папу?

– Пока это определить невозможно, – улыбнулась Мелисса.

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! Теперь я понимаю, что напрасно смеялась, когда Лайза после родов жаловалась на боли в области таза. Мне трудно сидеть! – поморщилась она. – Но в целом, все нормально.

– Рожать тяжело? – с опаской спросила Алекс.

– Не очень, – успокоила ее Мелисса, понимая, почему она задала такой вопрос. В свое время она сама расспрашивала Лайзу об ее ощущениях во время беременности и родов. – Все получилось проще и быстрее, чем я ожидала.

– А кто обещал кастрировать меня без наркоза ржавым ножом? – встрял в разговор Ник.

Он постоянно находился возле жены, тоскуя в опустевшей квартире, и рвался поскорее въехать всей семьей в новый дом. Как и роженицу, в последние месяцы его преследовал синдром войны в Персидском заливе, и он искренне обрадовался, когда убедился, что девочка – нормальный здоровый ребенок.

– Это была шутка! – заверила Мелисса и была удостоена поцелуя мужа, не постеснявшегося чмокнуть ее в присутствии Алекс.

Ник влюбился в Мелиссу с первого взгляда, едва увидев ее семь лет назад на теннисном корте. А теперь к любви прибавилась еще и благодарность за радость отцовства, которую она подарила ему.

Алекс с завистью наблюдала за ними, с замирающим сердцем гадая, кто же поцелует ее так же нежно, когда она родит малышку. Во всяком случае, не Эйс: после разговора с отцом в этом не оставалось сомнений. Закусив губу, Алекс отвернулась, не в силах наблюдать счастье семейной пары у детской кроватки. Может, рассказать Эйсу правду? Но как он отреагирует? Скорее всего, предложит ей сделать аборт…